Культурный трансфер
Обстоятельства молодости и юношества Петра во многом определили его пристрастие к европейской культуре и образу жизни. Его невольная «ссылка» на берега реки Яузы стала мощным стимулом к стремлению «европеизировать» русский быт и ввести Россию в число великих мировых держав. Ещё во времена Ивана Грозного на правом берегу Яузы проживали иностранцы: англичане, французы, голландцы, шотландцы — люди разных конфессий и занятий. Территория Немецкой слободы (названной так по прилагательному «немые» — не говорившие на русском языке) была обустроена протестантскими церквями и небольшими уютными домами, в которых иностранцы могли жить своим особым укладом, фактически создавая космополитичную изолированную диаспору внутри мононационального Московского царства.
В Немецкой слободе молодого русского царя поразила небывалая открытость и простота жизни, свободное общение жителей между собой, постоянно организуемые застолья, где старики и важные особы курили трубки и пили пиво или вино. Необходимо отметить, что эти мероприятия могли посещать и представительницы прекрасного пола — вольность, недопустимая в условиях этики по предписаниям «Домостроя». Один из иностранцев, присутствовавших при русском дворе конца 17 века, писал, что «русская боярыня или боярышня отвешивала поклоны за торжественными обедами московской знати, либо церемонно лобызалась с почётными гостьми по воле хозяина дома… От теремных красавиц трудно было добиться других ответов, кроме «да», «нет», «не знаю»».
В этой связи введение балов-ассамблей было своеобразным культурным «трансфером», попыткой перенести определенный тип придворного развлечения на национальную почву, адаптацией западноевропейских поведенческих стереотипов и социальных норм, однако с особым отечественным «колоритом». Фактически тут веселье начало приобретать государственное значение, ведь Пётр прекрасно осознавал роль ассамблей в культурных преобразованиях, которые смогут приобщить подданных к новым моделям социального существования, помогая тем самым освоить новый придворный этикет и регламентацию жизни.
Развлечения петровской эпохи
Большинство историков считают, что идею проведения ассамблей Пётр I привез из Франции в 1717 году, однако сохранились подтверждения, что уже в 1714 году состоялись первые специально организованные увеселительные мероприятия. Термин «ассамблея» охватывает широкий круг развлечений петровской эпохи: летом они проводились в Летнем саду на открытом воздухе, а зимние устраивались в домах именитых сановников. Показательно высказывание В. О. Ключевского, точно сформулировавшего суть ассамблей как особого социокультурного феномена начала 18 века: «И биржа, и клуб, и приятельский журфикс, и танцевальный вечер. Здесь толковали о делах, о новостях, играли, пили, плясали. Никаких церемоний, ни встреч, ни проводов, ни потчеваний: всякий приходил, ел, что поставил на стол хозяин, и уходил по усмотрению».
Из указа Петра «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющем», регламентирующего поведение на ассамблеях.
«Перед появлением многонародным гостю надлежит быть:
1. Мыту старательно, без пропускания оных мест.
2. Бриту тщательно, дабы нежностям дамским щетиною мерзкой урон не нанести. […]
5. В освещённом зале возникнув вдруг — духом не падай, телом не дубей, напротив, — округлив руки и не мешкая в кипение гостевое со рвением включайся.
6. В гости придя, с расположением дома ознакомься заранее на легкую голову, особливо отметив расположение клозетов, а сведения эти в ту часть разума отложи, коя винищу менее остальных подвластна.
7. Яства употребляй умеренно, дабы брюхом отяжелевшим препятствия танцам не учинять.
8. Зелье же пить вволю, понеже ноги держат. Буде откажут — пить сидя. Лежащему не подносить — дабы не захлебнулся, хотя бы и просил. Захлебнувшемуся же слава! Ибо сия смерть на Руси издревле почётна есть.
9. Ежели меры не знаешь — на друга положись, оный страж поболее государственных бдений имеет.
10. Упитых складывать бережно, дабы не повредить, и не мешали бы танцам. Складывать отдельно, пол соблюдая, иначе при пробуждении конфуза не оберёшься. […]
За сим, с Богом, вперёд !!! Сию заповедь применять постоянно, а не вспоминать какой пункт, стоя чурбаном посреди веселья».
Петровские ассамблеи впервые стали сопровождаться угощениями и закусками, то есть сам процесс смены разнообразных блюд стал своеобразным приемом для создания определенной торжественной атмосферы. Во время пауз между танцами и играми гостям разносили кофе, чай, варенье, мёд, а за ужином женщины должны были сидеть рядом с мужчинами. Именно с начала регулярного проведения ассамблей в Россию пришла культура светского танца: полонеза и менуэта, контрданса и англеза. Сам император тоже не гнушался такими «легкомысленными» развлечениям: «Екатерина, как и Пётр, танцевала очень ловко и проворно. В паре с супругом она успевала сделать три круга, тогда как остальные не успевали ещё окончить и первый. Но Екатерина танцевала старательно только с государем, который, подобно ей, выделывал каждое па. С другими же кавалерами она танцевала небрежно, не подпрыгивала, не вертелась, а ходила обыкновенным шагом. Дочери Петра — Елизавета и Анна — танцевали также много и весело».
Ассамблеи в целом стали мощным толчком для укрепления (можно даже скорее сказать восстановления) статуса женщины в социуме: постепенно преодолевалась изолированность прекрасного пола от активной публичной жизни, женщины стали обретать гражданские права, а значит — и чувство собственного достоинства. Это, несомненно, отразилось хотя бы в факте последующего правления женщин-императриц (или правящих фавориток), поразительным образом совпавшего с похожими тенденциями в других европейских странах (в частности, в Австро-Венгрии и Франции). Князь М. М. Щербатов, считавший ассамблеи «исчадием пороков», все-таки признавал положительное влияние, оказываемое этим видом времяпрепровождения на противоположный пол: «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их, и оказующими их хороший стан; не малое же им удовольствие учинило, что должен прежде видеть с кем навек должен совокупиться, и что лица женихов их и мужей уже не покрыты стали колючими бородами».
Смерть императора-реформатора разделила русское общество и в сфере развлечений. Нараставшее и в допетровскую эпоху различие в образе жизни простого человека и представителя родовитой фамилии теперь приобрело гигантские масштабы, которые будут осознаны в середине 19 века в таком социокультурном феномене, как «хождение в народ». Важнейший философский вопрос определения исторической судьбы русского народа всегда располагался в поле полемики «допетровской» и «послепетровской» России. Предложенный и активно внедрявшийся всесословный принцип проведения досуга постепенно был вытеснен активным ростом привилегий одной достаточно немногочисленной социальной группы — дворянства. Представители знати отмежевались от только зародившейся торгово-промышленной буржуазии и стали проводить тщательную политику намеренной закрытости своего сообщества.