После развода Диана не могла в полной мере насладиться новым положением свободной женщины: внимание прессы к её персоне не угасло, но, напротив, разгорелось ещё сильнее. Камеры преследовали принцессу Уэльскую. Она терпеливо и с улыбкой позировала для фото, отвечала на вопросы и приветливо кивала.
Благотворительная деятельность Дианы, её помощь обездоленным и больным, поездки в самые неблагополучные уголки мира, публичные выступления — всё это широко освещалось в британской прессе, и, разумеется, именно этого принцесса и добивалась. Но была и другая сторона жизни, куда репортёров пускать не хотелось.
О её личной жизни после непосредственного разрыва с Чарльзом доподлинно известно немного. Почти все теории о последующих романах и увлечениях построены на слухах и домыслах, а также рассказах тех, кто уже после смерти Дианы называли себя её близкими друзьями. Так, основные сведения о личной жизни принцессы Уэльской были «получены» из воспоминаний её дворецкого Пола Баррела, а также бывшего психотерапевта Саймон Симмонс. У многих свидетелей последних лет жизни Дианы есть свои теории на этот счёт. Так, например, отец Доди Мохаммед аль-Файед утверждал, что его сын и Диана были влюблены и собирались пожениться. Однако по многочисленным свидетельствам друзей и знакомых Дианы, она никогда не питала к Доди романтических чувств. Так кем же на самом деле было занято её сердце?
В жизни принцессы появился новый знакомый. Диана навещала в Королевском госпитале Бромптон своего друга Джозефа Тоффоло, когда в приёмную зашёл его хирург, пакистанский доктор Хаснат Хан. Он вежливо поздоровался с принцессой, перекинулся парой слов с супругой Тоффоло и удалился. «Ох, он просто великолепен, не правда ли?» — воскликнула Диана после того, как врач покинул комнату. «И зовут его Хаснат Хан — так написано на его ботинках» — добавила она. Впоследствии свидетели этой сцены отметили, что, вероятно, за всю свою сознательную жизнь Диана ещё ни на кого не производила столь незначительное впечатление. Три последующие недели принцесса провела в госпитале, дожидаясь по вечерам окончания смены Хасната. Один раз ей даже было позволено присутствовать на операции по пересадке сердца. Вскоре Хаснат решился пригласить леди Ди на свидание, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. К его удивлению, она согласилась.
Репортёры дежурили возле госпиталя, пытаясь подловить Диану и её таинственного возлюбленного. Вскоре доктор Хан получил большой букет цветов от неизвестного отправителя — их доставили прямо в госпиталь. Журналистам удалось докопаться, что заказ поступил из Кенсингтонского дворца. С этого момента жизнь скромного и совсем непубличного хирурга превратилась в настоящий ад. Пресса хотела знать всё о новом увлечении народной любимицы: репортёры опрашивали коллег Хана, его бывших подружек и школьных учителей.
Диана, как могла, оберегала Хасната от чрезмерной публичности: заговаривала журналистам зубы, устраивала тайные свидания, отправляла к нему своего дворецкого для переговоров, меняла машины и накладывала грим — в общем, шифровалась, как шпион.
Она оборудовала для Хасната отдельную комнату во дворце, где он отдыхал после тяжёлой работы, раскуривая сигарету и попивая пиво перед телевизором. Диана же в это время сама готовила ужин. Пыталась, во всяком случае. Случались и казусы — однажды Диана приготовила для Хасната и его друзей сэндвичи с беконом.
В другие вечера она навещала его маленькую квартирку и наводила там порядок: мыла посуду, драила пол и стены, складывала одежду. Хаснат стал для Дианы своеобразной «прививкой нормальности» — ей очень хотелось, чтобы их роман протекал, как у самых обыкновенных людей. Сам Хан, которого после смерти леди Ди вынудили дать показания в полиции, отмечал, что они общались на равных, она никогда не была для него принцессой, как и он для неё — хирургом, фактически человеком низшего положения, обслугой.
Кто-то из друзей Дианы однажды спросил её, что же она нашла в этом мужчине. «О, я люблю его. Он так предан своей работе», — ответила принцесса. В другом разговоре, летом, незадолго до смерти, она сказала: «Все вокруг меня продают. Я знаю, что Хаснат никогда меня не продаст». Он был одним из немногих в её окружении, кто не пытался извлечь выгоду из их отношений ни до, ни после её гибели.
Диана и Хаснат обсуждали вопрос женитьбы. Но было ли это возможно? И если да, то как и где? Одним из вариантов был переезд в Пакистан, куда журналистам добраться было бы значительно сложнее. Диана попыталась наладить отношения с родственниками Хасната, она была убеждена, что сможет очаровать их.
Для семьи Хана было непросто принять Диану, не мусульманку, со всем её прошлым и настоящим. Сложнее всего было завоевать расположение матери Хасната. Принцесса с энтузиазмом погрузилась в изучение мусульманских традиций, а также подружилась с молоденькой Джемаймой Хан, супругой пакистанского крикетиста Имрана Хана. Она расспрашивала Джемайму, каково быть женой пакистанского мужчины.
В то же время деятельная леди Ди пыталась наладить карьеру Хасната, предлагая его кандидатуру именитым мировым хирургам. Она также присутствовала на открытии научно-исследовательского института сердца Виктора Чанга, наставника Хана, который был убит пятью годами ранее. Газеты не упустили шанса пройтись по этой истории. Заголовки кричали, что пакистанский хирург вылечил больное сердце Ди. Хаснат начал получать угрозы от неизвестных «доброжелателей», в одном письме была его фотография с удавкой вокруг шеи.
Точно неизвестно, когда и почему отношения в паре разладились. Как уверяет сам Хаснат, инициатором разрыва стала Диана, вероятно, после того, как осознала, что он не может на ней жениться. Она продолжила благотворительную деятельность, летала в Африку, где посещала больных детей, собирала средства для госпиталя в Пакистане.
На душе у Дианы было неспокойно. Жизнь напоказ её тяготила. Как нельзя кстати она получила приглашение от старого приятеля Доди аль-Файеда провести некоторое время на его роскошной яхте, вдали от камер папарацци. Ночь накануне отъезда Хаснат провёл вместе с Дианой в Кенсингтонском дворце. По его словам, на тот момент «у них всё было нормально». Однако уже через несколько дней он почувствовал, что что-то изменилось: телефон Дианы был выключен, она практически перестала ему звонить, ссылаясь на плохую связь и перелёты. Затем в прессе появились знаменитые фотографии, где Доди и Диана запечатлены вместе. Хан напрямую спросил, появился ли у Ди другой мужчина, на что она ответила отрицательно.
Последующие полтора месяца Диана провела в разъездах: посещала бедные страны в рамках своей благотворительной деятельности, а затем летела к Доди. Незадолго до аварии он купил для неё кольцо, которое, как утверждал впоследствии Мохаммед аль-Файед, должно было стать обручальным. В ночь аварии Хаснат пытался дозвониться до Дианы, но её телефон не отвечал. Он пришёл на похороны в тёмных очках и практически не разговаривал ни с кем из гостей.
После романа с принцессой у Хана было две помолвки и один брак, который, впрочем, продлился недолго. Впоследствии на полицейском допросе он сказал: «Я думаю, если бы Диана сейчас была жива, мы остались бы с ней добрыми друзьями, несмотря на то, кем и с кем она была».