«Дальнейшее развитие повстанческого движения может привести к уничтожению китайской власти в Синьцзяне и попыткам создания мусульманского государства. Необходимо иметь при этом в виду, что эти попытки неизбежно приведут к длительной национальной борьбе за автономии. <…> Подобная обстановка будет широко использована англичанами для расширения их влияния в Кашгарии, ликвидации нашего преобладающего экономического влияния в Синьцзяне и создании угрозы нашим границам», — сообщали в начале 1930-х годов армейские разведчики руководству в Москве о положении, сложившемся в западных провинциях Китая. Находящиеся по соседству с советским Туркестаном, эти территории являлись объектом пристального интереса СССР — политическая нестабильность, наступившая здесь из-за мусульманского восстания, привела к непродолжительной военной интервенции, в ходе которой по одну сторону баррикад неожиданно оказались белоэмигранты и Красная армия.

Неспокойный Синьцзян

Связи Синьцзяна и России были крепки начиная с 19-го столетия. Причиной тому было национальное и религиозное движение уйгуров, требовавших независимости от центральной власти. Сепаратизм на западе Китая мог перекинуться и на российские среднеазиатские территории, поэтому царские войска были частыми гостями в провинции — помогали императорскому Китаю подавлять выступления.

1.jpg
Повстанцы во второй половине 19-го в. (commons.wikimedia.org)

Тесные связи подтвердились и в следующем веке. После окончания Гражданской войны в России в Синьцзяне укрылись тысячи белогвардейцев, бежавших от преследования большевиком. Среди них — знаменитые атаман Александр Дутов и колчаковский генерал Борис Анненков. Этот очаг контрреволюции прямо на границах неспокойного Туркестана сильно волновал большевиков, которые в течение нескольких лет в ходе специальных операций «обезглавили» эмигрантов: Дутов и Анненков были ликвидированы, рядовым чинам пообещали амнистию. Многие вернулись на родину, но значительная часть русских продолжала оставаться в Синьцзяне.

Ликвидация лидеров белого движения прошла довольно легко — всему причиной тесные связи местной китайской администрации с Москвой. Торговый оборот провинции ориентировался на СССР, а большевики были заинтересованы в том, чтобы политика Синцьзяна была благожелательной советской России. Поэтому в Москве пристально наблюдали за событиями в провинции в начале 1930-х годов.

2.jpeg
Белогвардейцы в Синьцзяне. (commons.wikimedia.org)

Белоэмигранты на переднем краю обороны

К этому времени ситуация в регионе стала весьма тяжёлой. В конце 1920-х местная администрация, лояльная объединившему Китай Гоминьдану, начала политику китаизации пёстрого в этническом и конфессиональном составе населения. Автономное Кумульское ханство было ликвидировано, а на землях уйгуров стали расселяться китайские фермеры. Армия, занимавшаяся сбором налогов, часто скатывалась до грабежей и мародёрства. Довершала картину переориентация экономики на другие рынки — оказались под угрозой разрушения многолетние связи, сформировавшиеся между Туркестаном и Синьцзянем.

В определённый момент уйгуры и дунганы не выдержали и восстали. В 1931 году внушительная и разнородная армия (к повстанцам присоединялись и китайцы, недовольные политикой администрации провинции) контролировала значительные территории, и губернатор Цзинь Шужэнь не мог противостоять движению: силы под его началом были немногочисленны. Пришлось идти на крайние меры — вербовать бывших белогвардейцев, имевших богатый боевой опыт. Около тысячи человек служили в гарнизонах и действовали на наиболее опасных участках конфликта. Их возглавлял полковник Павел Папенгут, бывший соратник атамана Дутова.

3.jpg
Павел Папенгут /стоит/. (commons.wikimedia.org)

Одновременно Цзинь Шужэнь обратился к СССР за материальной помощью. В Москве существовали две точки зрения на события в Синьцзяне. По одной, которой придерживались старые интернационалисты, мусульманское движение следовало поддержать, так как в его основе лежала подлинная революция. Приверженцы другой опасались, что падение китайской администрации приведёт к усилению влияния Великобритании и Японии в регионе, а также усилит басмаческое движение в Туркестане. Сталин принял решение помочь китайцам — был заключён договор, по которому в Синьцзян доставлялись вооружение, боеприпасы, бензин и даже самолёты. С советской помощью провинциальная администрация в 1932 году смогла временно погасить выступления, оттеснив восставших в горы. Но до окончательной победы было ещё далеко.

Чан Кайши, узнав о «предательстве» Цзинь Шужэня и его обращении к Москве, признал одного из лидеров восстания, дунгана Ма Чжунъина, будущим губернатором края и простил ему предательство на начальных этапах столкновений. В 1933 году повстанцы вновь вели наступление и пытались штурмовать столицу Синьцзяна, город Урумчи. Он держался во многом за счёт белогвардейских отрядов. Видя безвыходность сложившегося положения, Папенгут совершил переворот и сместил губернатора Шужэня, на его место был поставлен генерал Шэн Шицай — один из командиров правительственных войск. Существуют небезосновательные версии, что участие в этой акции приняла и Москва, недовольная сложившимся в Синьцзяне положением.

4.jpg
Шэн Шицай. (commons.wikimedia.org)

Новая администрация продолжила курс на укрепление отношений с СССР — были подписаны соглашения, по которым поставки в провинцию военных грузов увеличились. Шэн в разговоре с советскими посланниками прямо указывал на серьёзность сложившегося положения, пытаясь добиться выгодных для себя условий: «Английский и японский империализм неизбежно использует такое положение, чтобы с помощью мусульманского населения создать в Синьцзяне мусульманское государство для того, чтобы подавить революцию в СССР и Китае». Одновременно китайский генерал, пытаясь расколоть силы восставших, объявил о создании инклюзивного правительства и отказ от китаизации национальных окраин.

Вмешательство СССР

Осенью 1933 года Москва приняла решение оказать Шэну прямую военную помощь. В Синьцзян отправились бригады НКВД общей численностью в 7 тыс. человек при поддержке авиации и бронетехники. «Вошедшие на территорию Синьцзяна части и подразделения «замаскированы» под русских, а на плечах у командиров Красной армии — ненавистные им с гражданской войны погоны», — вспоминал очевидец событий. Русские правительственные части были подчинены советскому командованию, которое осуществлял начальник пограничной охраны ОГПУ Михаил Фриновский. Новая метла стала мести по-новому — Павел Папенгут, руководивший белогвардейцами, был отстранён от командования, а в декабре 1933 года расстрелян. Рядовым военнослужащим пообещали амнистию в том случае, если они захотят вернуться на родину.

5.jpg
Михаил Фриновский. (commons.wikimedia.org)

Приход советских частей изменил ситуацию в пользу Шэн Шицая. Осаждавшие Урумчи части были вынуждены отступить от столицы провинции, а некоторые варлорды начали переходить на сторону администрации Синьцзяна. Обеспечив относительно стабильное положение своего союзника, советские войска весной 1934 года начали покидать территорию Китая, однако отход сопровождался трудностями: повстанцы часто атаковали колонны, в которых шли как «красные», так и «белые», решившие вернуться домой.

Страну покинули не все военнослужащие. Для контроля над ситуацией Москва оставила в Синьцзяне военных специалистов и лётчиков, продолжавших нести службу. Кроме того, на промышленных предприятиях появились русские сотрудники. Шэн Шицай обещал модернизировать вооружённые силы, одновременно требуя за свою лояльность увеличения поставок — Москва соглашалась, контроль над провинцией представлялся ей чрезвычайно важным.

6.jpg
Нефтяная вышка в Синьцзяне. (commons.wikimedia.org)

Судьба Синьцзяна

Обеспечив победу Шэна, Москва надёжно «привязала» к себе Синьцзян и в течение последующих лет несколько раз приходила на помощь провинциальной администрации. В провинции на постоянной основе служили около тысячи пограничников, среди которых были и бывшие белоэмигранты.

В 1937 году Синьцзян стал одним из немногих маршрутов, по которым СССР мог поддерживать Китайскую республику в борьбе против японской агрессии. Именно поэтому, когда в регионе в очередной раз разразилось восстание уйгуров, Москва вновь отправила сюда свои вооружённые силы.

Тёплые отношения Шэна Шицая и СССР продолжались до 1942 года (губернатор даже предлагал принять Синьцзян в состав Союза в качестве республики, на что получил вежливый отказ). Затем генерал под впечатлением от поражений Красной армии принял решение порвать со своими союзниками и потребовал выслать все дислоцированные в провинции части и военных, и гражданских советников. В этих условиях Москва сделала ставку на притесняемые этносы, и в 1944 году при участии сотрудников НКВД в нескольких районах Синьцзяна была образована Восточно-Туркестанская республика. В 1949 году она вошла в состав КНР.

Источники

  • Усов В.Н. Советская разведка в Китае: 1930-е годы. М., 2007
  • Гасанлы Дж.П. Синьцзян в орбите советской политики: Сталин и мусульманское движение в Восточном Туркестане (1931–1949). М., 2016
  • Абдуллаев К. Н. От Синьцзяня до Хорасана. Из истории среднеазиатской эмиграции 20-го века. Душанбе, 2009

Сборник: Антониу Салазар

Премьер-министру Португалии удалось победить экономический кризис в стране. Режим Антониу ди Салазара обычно относят к фашистским. Идеология «Нового государства» включала элементы национализма.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы