О «LA'Театре»
Это абсолютно развивающаяся конструкция, как творческая, так и в смысле некого менеджмента, поскольку внешние условия часто и быстро меняются в силу разных обстоятельств. Достаточно упомянуть, например, ковид. Сейчас, на мой взгляд, идёт момент активного роста, как у подростка: начинают расти кости, меняются пропорции, объёмы и так далее. Мы, как театр, который никогда не получал финансовой государственной помощи, и вообще никакой помощи, обречены быть коммерческими. Это и плохо, и хорошо одновременно. Потому что коммерческий — это театр, востребованный зрителем. И я думаю, у театров, независимых от прихода зрителя, притупляется, как ни странно, и ощущение зрителя. Но это же есть наша ахиллесова пята, потому что подчас мы действуем с оглядкой на.
У нас заняты популярные, известные актёры: Елена Сафонова, Владимир Стеклов, Валентин Смирнитский, Анна Якунина, Елена Ксенофонтова, Дмитрий Дюжев, Юлия Меньшова, Нелли Уварова, Алексей Шевченков и многие другие. И это привлекает зрителя. Сформировался некий «костяк» по группе крови, по человеческому и эстетическому совместному ощущению. С другой стороны, я тоскую по времени, когда можно взять совершенно не именитого актёра и не оглядываться на его медийность.
Образ зрителя «LA'Театра» сегодня я бы охарактеризовал так: зритель, который приходил в мои юные годы в БДТ. Это образ интеллигентного, думающего зрителя. Многие театры сегодня транслируют хайп, а хочется транслировать другое. Хочется думающего, подготовленного зрителя, насмотренного, начитанного, «наслушанного», с которым вы будете разговаривать на одном языке. С которым вы будете говорить, а не обучать его азбуке.
Что касается репертуара «LA'Театра» — разножанровость меня не пугает. Разностильность пугает больше. Это может быть абсолютная комедия, или философская драма, но хорошо бы, чтобы они были сложены по единым стилевым законам. Есть спектакли, которые мне дороги, которые пользуются интересом у зрителя, например, спектакль «Слухи» великого комедиографа Нила Саймона. Я считаю, эта пьеса — совершенно грандиозная комедия, блестяще написана, прекрасно переведена Хитрово-Шмыровым. Но спектаклю 25 лет. А комедия — один из самых скоропортящихся продуктов, её трудно поддерживать в форме. А есть такие спектакли, как «Разговоры после погребения» по пьесе Ясмины Реза. Или «Две дамочки в сторону севера» Пьера Нотта. Сейчас мы приступили к работе над пьесой «Терраса» Жан-Клода Каррьера. Тонкая, философская, умная, смешная. Она, в общем-то, комедия, но комедия очень философская.
Об антрепризе сегодня
Изначально театр был частным. Это то, чем мы гордимся. Более того, вовсе не секрет, что, когда советская власть предложила Станиславскому статус государственного театра, он умолял министра просвещения Луначарского, чтобы государство не выделяло денег. Он не хотел уходить от формата частного театра. Великий драматург Антон Павлович Чехов состоялся как драматург благодаря частной антрепризе Корша, потому что именно Корш заказал ему пьесу. Эта первая пьеса была «Иванов», по которой я снял фильм «Иванов». В итоге фильм объехал весь мир, от Торонто до Кейптауна, удостоился национальной премии «Золотой орёл», получил международные награды, имел множество замечательных отзывов.
В русском театре существовало несколько императорских театров, которые содержало государство. Всё остальное было антрепризой. Свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, и государство стало контролировать всё: фабрики, заводы, и… театры. Когда советская власть рухнула, и нам объявили рыночную экономику, театр попробовали оставить в прежней форме. И оставили. Дальше сформировалось лобби государственных театров, которые начали атаковать антрепризу. Потому что антреприза самим фактом своего существования немножко их изобличает.
Если можно существовать без помощи государства, успешно зарабатывать деньги, ставить отнюдь не «на двух стульях» какие-нибудь «дешёвые комедии», то зачем государственные театры? Придите к нам в театр, посмотрите «Разговоры после погребения». Это полноценные большие серьёзные декорации, это большие серьёзные актёры, это пьеса про большие серьёзные человеческие философские проблемы, и государство в этом не участвует.
О театральной повестке сегодня
На мой взгляд, мы переживаем многолетний театральный кризис. Кризис, который совершенно потрясающе скрылся под маской расцвета. Я помню, в 1980-е годы многие представители прессы, театроведы, критики писали про кризис, но тогда это было очевидно. Сейчас ощущение, что театральная жизнь невероятно бурлит, какие-то бесконечные события, сенсации.
Мне принадлежит замечательный афоризм, который родился у меня случайно: «Новые прочтения от неумения читать». Вот когда дети берут букварь и переворачивают вверх ногами, это тоже можно назвать новым прочтением. Плюс, когда появляется сильная технологическая составляющая, можно под этим спрятать абсолютное неумение петь, играть, сочинять и так далее. Вы приходите в театр, там невероятные возможности по свету, звуку, технологическим эффектам. Вы фактически приходите смотреть шоу. В этих условиях пропадает, то, что является, единственно подлинным в театре: он должен давать человеку некий катарсис в виде эмоций. Человек должен смеяться, плакать, сопереживать, а сопереживать человек может человеку. Значит, никто актёра не отменяет.
Театр — это воплощение режиссёра через актёров. Я люблю театр, в котором режиссёра почти не видно. Кризис выражен, прежде всего, в артисте, который двадцать четыре часа крутится в разных ипостасях в кино, сериалах, шоу, В этих условиях прекращается его вдумчивая внутренняя работа, уход в себя и выдача потом того, что он там внутри, то есть, по сути, теряется его прямое назначение. А кризис режиссуры для меня в том, что режиссёры очень хотят быть заметными. А они должны выявляться через артиста.
О будущих премьерах
Сейчас это, конечно, наша премьера «Терраса». Блестящая пьеса Жан-Клода Каррьера в не менее блестящем переводе Ирины Мягковой, это немаловажно. Хороший, качественный перевод, хорошая литература, хорошее слово. Тонкая, глубокая, грустная и невероятно весёлая пьеса.
Давно есть в планах «Женитьба», потому что есть наглое ощущение, что я нашёл там что-то, чего до этого не видел. Не специально нашёл, а, скорее, набрёл. Также это «Дон Кихот», которого я очень давно хочу сделать. И мы говорим сейчас с Димой Дюжевым о том, что, может быть, ему это интересно, придумываем.
О творческих планах и ожиданиях
Сейчас меня держит за все мои душевные фибры пьеса «Терраса», в которую я влюблён. Ещё я позволил себе наглость написать киносценарий. Все, кто читали, говорят, это сильный сценарий, что уже само по себе для меня неожиданность. Сейчас я ищу возможности начать съёмки этого фильма. Потому что сегодня это актуально, интересно и даже жизненно необходимо. По сюжету провинциальная труппа едет по городам и деревням играть «Вишнёвый сад» Чехова. Маленький спойлер: режиссёр приказал им существовать только в образах персонажей целый месяц, обращаться по именам персонажей. Такая комедия, уходящая, некоторым образом, в фэнтези, в абсурд. Потому что интересно измерить Чехова сегодняшними нашими отношениями. Ведь никто не отменил в этой труппе и любовь, и адюльтеры, и отношение к творчеству, к среде, в которой они находятся. В то же время тексты Чехова вдруг начинают работать очень странно и забавно.
Абсурдистская тема звучит сейчас и в нескольких спектаклях «LA'Театра». Где-то я читал, что абсурд переводится как «отсутствие смысла». Абсурд родился у экзистенциалистов, они считали, что жизнь бессмысленна. Либо смыслы есть, но совершенно не там, где мы их ищем. И если мы иногда будем чистить ум и свой внутренний мир, мы можем себя выпустить из этой клетки, в которой мы оказались. И вот попытку из неё выйти через активное чувствование, через страсти, каким-то образом через Антона Павловича, я хочу сделать в этом киносценарии.
Моя одна, но пламенная страсть — это, чтобы к нам приходили зрители. Потому что хочется достучаться до своих собеседников. Единомышленников. «Единочувственников». Я приглашаю к нам в театр. Я очень хочу, чтобы к нам приходили зрители: умные, тонкие, несогласные с нами, возмущённые нами или влюблённые в нас. Чтобы они приходили разные на наши очень разные спектакли.