Как жаль, что обычно, прочитав в детстве своего «вальтерскотта», мы, возмужав и посерьёзнев, смотрим свысока на полку, где пылятся некогда любимые «Квентин Дорвард», «Айвенго», «Талисман» и «Роб Рой». Зачем нам, даже если мы любим историю, эти неторопливые романы с бесконечным введением в эпоху и стихотворным эпиграфом к каждой главе? Думается, что даже на родине Скотта, где на каждом шагу памятники, а в Эдинбурге — огромный готический монумент, ситуация примерно такая же. А зря!
Шотландский поэт и романист, если мы отбросим снобизм, может нас радовать до глубокой старости. Мы найдём в его книгах и собранность, и благородство, и прекрасный слог. Да что, собственно, агитировать за то, что очевидно всякому, кто попытается мысленно прогуляться по историческим эпохам рука об руку с героями сэра Вальтера.
Новый жанр
В сорок два года знаменитый поэт, знаток и собиратель народных сказаний, горячий любитель прошлого, решает закончить и издать свой первый исторический роман. Это 1813 год, Европа догорает под ногами Наполеона, и кажется, что единственные герои, за которыми может следовать читатель, принадлежат современности. Но Вальтер Скотт обращается к былому, хоть и не столь отдалённому, — славному и трагическому восстанию 1745 года, когда Чарльз Эдвард Стюарт, «красавчик принц Чарли», с горсткой храбрецов высаживается в Шотландии, собирает вокруг себя непокорные горские кланы, провозглашает восстановление своей низвергнутой династии, доходит почти что до самого Лондона, отступает и в апреле 1746 года переживает страшный разгром в битве под Каллоденом. Событие, переломное для Шотландии: горный край подвергается полной зачистке, уничтожается даже намёк на самоуправление, а знаменитый клетчатый килт позволят носить, только если ты поступил на службу в английскую армию. Само название страны — «Шотландия» — в официальных бумагах заменено на «Северную Британию».
Настоящий патриот и публицист написал бы художественный памфлет, а Скотт пишет роман и называет его «Уэверли» — по фамилии главного героя. Молодой англичанин (что важно!) едет на службу в драгунский полк, стоящий на самом шотландском фронтире. Завернув по дороге к старому другу семьи, он, силою обстоятельств, попадает к мятежникам, влюбляется в сестру главы клана, пламенную поклонницу красавчика принца.
Благородный, смелый, наивный Эдвард Уэверли оказывается в водовороте грозных и кровавых исторических событий, и каждый день, если не час, ему приходится решать, как поступить, и он делает выбор в пользу чести. Англичане объявляют его дезертиром, шотландцы упрекают его в том, что он не может полностью отдаться их борьбе.
Всякому русскому читателю это что-то напоминает. «Береги честь смолоду». Да, так же выстроена «Капитанская дочка», и Пушкин это сделал совсем не случайно. Заманчиво думать, что царское поручение переделать «Бориса Годунова» из шекспировской драмы в роман, «наподобие Вальтер Скотта», было исполнено таким лукавым и неожиданным образом, но здесь всё гораздо глубже и проще.
Вальтер Скотт с первого же своего романа заявляет новый, невиданный до тех пор жанр. Впервые с такой ясностью он дарит Историю «неисторическому» персонажу, такому вот юноше с распахнутыми глазами. Великие события предстают перед нами не в их политической глубокомысленности, не в летописных деяниях героев и царей, а в нашей повседневности, пусть даже романтической и приключенческой. Мы ведь не глазами принца Чарли или Пугачёва смотрим на происходящее, а Эдварда Уэверли и его товарища по духу — Петруши Гринёва.
Наподобие Уэверли
До 1827 года Скотт издаёт свои романы анонимно, как «автор Уэверли». Но ни для кого, включая российского императора Николая Павловича, не секрет, кто эти книги написал. И ведь произведения Вальтера Скотта появляются с необычайной скоростью — бывало, что по два названия в год. До 1819 года писатель практически завершает свою шотландскую серию: тут и «Пуритане», и «Эдинбургская темница», и «Роб Рой» — чтобы символически уйти на юг от Адрианова вала и написать свой первый роман из истории Англии. Это «Айвенго». Но и тут мы видим юношу с распахнутыми глазами — Уилфрида Айвенго. Однако история обогащается многими любимыми легендами. Локсли и его молодцы с колоритным братом Туком — это Робин Гуд, конечно.
Сколько угодно можно занудствовать, что неправильно помещать искусного лучника-мстителя в конец 12-го века, потому что не было ещё тогда в Англии такого пристрастия к «большому валлийскому луку»… Но Скотт не писал учебник истории. Он его напишет, но позже, а пока ему важно насытить страницы романа ключевыми образами, находящими у читателя непосредственный чувственный отклик. Мы предвкушаем, что Чёрный рыцарь окажется Ричардом Львиное Сердце, тайком вернувшимся из плена, поражаемся тому, как зловещий тамплиер Бриан де Буагильбер испытает настоящие человеческие чувства, влюбится в еврейскую девушку и умрёт на ристалище от разрыва сердца…
В 1823 году герои Скотта отправятся ещё дальше на юг, и мы окажемся во Франции Людовика XI, на которого посмотрим глазами, тоже распахнутыми, молодого шотландца Квентина Дорварда. Здесь, может быть, с ещё большей силой, чем в «Уэверли», нам дадут понять, какое страшное болото — высокая политика, как она съедает самые благородные порывы. Но важно, что честный и смелый человек может и должен остаться таковым. Тогда он победит. Наивно? Может быть. Но верно же.
Вышедший через два года «Талисман» может показаться экзотическим повторением и «Айвенго», и «Квентина Дорварда», а рыцарь Кеннет — тенью всех скоттовских юношей. Но внимание! Здесь мы, пожалуй, впервые слышим уважительную песнь по отношению к так называемым сарацинам. Саладин и его воины оказываются благороднее, справедливее большинства крестоносцев. Не говоря уже об их неизмеримо большей просвещённости. И тут Вальтер Скотт, пожалуй, первый.
Течение и его рукава
Вальтер Скотт — основатель течения. Вне зависимости от романтизма, реализма и всех последующих «измов», скоттовские принципы выжили и живут поныне. Широко открытыми глазами смотрели и смотрят на исторические события и катаклизмы герои Дюма и Теккерея, Алексея Константиновича Толстого и его родственника — Льва Николаевича. Да, князь Андрей, видящий над собой бесконечное небо и ничтожного Наполеона, восхищённого такой «прекрасной смертью», не говоря уже о девочке на совете в Филях, — наследники героев Скотта. Да, это, конечно, отдалённые рукава «вальтерскоттовой» реки, впадающие в море совершенно иной литературы, но истоки никуда не деваются.
Если выбрать другой образ, то знамя старшего товарища подхватил и высоко поднял соотечественник — Роберт Льюис Стивенсон. Его юноши, шотландские и английские, чуть младше скоттовских, что позволяет им не просто доказывать свою нерушимую честность, а мужать прямо на наших глазах. Дэвид Бэлфур, герой «Похищенного» и «Катрионы», в начале повествования — робкий отрок и сирота, несущий письмо сельского священника своему таинственному дяде. После того как этот самый дядя заплатил за его похищение и мальчик попал в тяжелейшую ситуацию английских зачисток в Нагорье, мы видим гордого, стойкого и справедливого молодого человека, способного и за себя постоять, и других спасти.
Дик Шелтон из «Чёрной стрелы», узнав о подлости своих опекунов, открывающий правду об убийстве отца, становящийся воином то Алой, то Белой розы, встречающий на своём пути опасную дружбу молодого горбуна Ричарда Глостера, из грубоватого недалёкого подростка превращается в отважного рыцаря, даже потенциального полководца, но всем битвам великих предпочитающего любовь и мир. Кстати, в этом романе есть свой Робин Гуд — Эллис Дэкуорт по прозвищу Джон-Мщу-за-всех, окружённый, конечно, славными молодцами, включая весёлого монаха-расстригу Лоулесса.
Купить журнал «Дилетант» № 77 (май 2022)