НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН, РАСПРОСТРАНЁН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ДЫМАРСКИМ ВИТАЛИЕМ НАУМОВИЧЕМ.
В. ДЫМАРСКИЙ: Частый наш гость Борис Хавкин, доктор исторических наук, профессор РГГУ. Борис Львович, добрый день!
Б. ХАВКИН: Добрый день, дорогие друзья-дилетанты.
В. ДЫМАРСКИЙ: Вы нам как профессионал сегодня будете рассказывать вот про что. 100 лет назад, 8 и 9 ноября 1923 года в городе Мюнхене состоялся так называемый «Пивной путч».
Б. ХАВКИН: Да, в отличие от пивных фестивалей, это был путч.
В. ДЫМАРСКИЙ: В отличие от Oktoberfest. И можно сказать, что это первая попытка захвата власти нацистами.
Б. ХАВКИН: Да, совершенно верно.
В. ДЫМАРСКИЙ: Думаю, что здесь не надо долго рассказывать о взаимосвязи Пивного путча с историей Второй мировой войны.
Б. ХАВКИН: Не было бы Пивного путча в 1923-м, возможно нацисты не пришли бы к власти в 1933-м и не развязали бы войну в 1939-м мировую, не напали бы в 1941-м на Советский Союз. Да, здесь есть причинно-следственная связь.
В. РЫЖКОВ: Борис Львович, я начну с дилетантского вопроса. История поразительная во многих отношениях с этим гитлеровским путчем. Одна из вещей, которая меня абсолютно потрясает. 1923 год, только-только кончилась война, за 4 года до этого. Какой-то бывший ефрейтор, родившийся в Австрии, вдруг замахивается на захват власти не только в Баварии, но и в Германии. Как объяснить этот феномен Гитлера, что за 4 года он дорос до такого веса, что замахнулся на власть в Германии?
В. ДЫМАРСКИЙ: Я добавлю. Мне кажется, важен нюанс один: действительно ли у него был такой вес, или он больше играл в свой вес?
Б. ХАВКИН: Уважаемые коллеги, Гитлер в 1923 году был той самой моськой, которая лаяла на слона, для того чтобы стать известной прежде всего, ведь до Пивного путча о Гитлере знали разве что члены его партии. Их, кстати, было не так уж мало в 1923 году — около 50 тыс. человек. Плюс досужие посетители мюнхенских пивных, где он очень любил разглагольствовать. И, пожалуй, всё.
И явно Пивной путч пародировал или пытался подражать походу Муссолини на Рим в 1922 году. Я считаю, что сама форма государственного переворота, путча пивного, была связана во многом с итальянским фашистским примером, потому что поход Муссолини на Рим завершился для фашистов успехом: король назначил Муссолини, фашистского дуче, премьер-министром Италии. Хотя политический вес дуче, наверное, всё же был побольше в Италии, чем политический вес Гитлера до Пивного путча. Не забывайте, уважаемые коллеги, что это не путч Гитлера, а путч Гитлера и Людендорфа. И даже Людендорфа и Гитлера, то есть на первом месте для Германии было имя национального героя, бывшего генерал-квартирмейстера кайзеровского генерального штаба, героя Первой мировой войны Эриха Людендорфа, который, кстати говоря, в 1916—1918 гг. входил в дуумвират с Гинденбургом: осуществлял от имени кайзера государственную власть в Германии. Так что это было имя, которое не нужно было объяснять немцам, кто это такой.
Кстати, этим и воспользовался Гитлер. Если угодно, даже первоначально против воли Людендорфа. Это не значит, что Людендорф не был ультраправым консерватором, германским националистом крайнего толка, антисемитом. Людендорф сам заявлял, что с удовольствием перевешал бы на фонарных столбах всю эту веймарскую камарилью во главе с президентом и премьер-министром. Но Людендорф бы, пожалуй, после провала Капповского путча (военный, крайне правый путч, попытка военного переворота в Германии, которая закончилась для правых неудачей) вряд ли он один, без поддержки баварской шантрапы под названием НСДАП осмеливался бы на открытый антигосударственный мятеж. А это был такой мятеж. Наверное, здесь нужно говорить, что это был путч не только Гитлера и не столько Гитлера, но путч Людендорфа — Гитлера.
Что касается названия, обычно нужно объяснять, почему «Пивной» путч и какое отношение всё это имеет к пиву. Дело в том, что путч начался в самом большом ресторане Мюнхена — «Бюргербройкеллер». Отсюда его и название: Пивной путч. А почему в пивной, да потому что по баварской традиции пивные служили своего рода местом общественных собраний. А этот самый «Бюргербройкеллер» был самый большой пивной ресторан Мюнхена. Большой зал вмещал порядка 3 тыс. человек, это же огромнейший зал, в котором устраивались не только пивные праздники, но и общественно-политические мероприятия, митинги, собрания.
Сразу ответим на вопрос, где сейчас этот «Бюргербройкеллер». Этой пивной с 1979 года в Мюнхене нет. Баварские власти эту пивную достопримечательность убрали, чтобы не порождать разных нехороших ассоциаций, ностальгического ультраправого «туризма». Но я бы сказал, что с этой пивной связаны не только нацистские сборища, но и покушения на Гитлера. В 1939 году именно здесь было предпринято неудачное, к сожалению, покушение Георга Эльзера, когда бомба, заложенная Эльзером, взорвалась, но Гитлер не пострадал: он ушёл раньше из этой пивной. Это было как раз в годовщину Пивного путча, потому что нацисты после 1933 года регулярно отмечали этот день как праздник, день основания своего движения. У них был так называемый культ павших бойцов. Имелись в виду те нацисты, которые погибли во время Пивного путча. Наверное, всё это вместе взятое и побудило баварские власти к тому, чтобы эту пивную снести. Это так, замечание на полях.
В. ДЫМАРСКИЙ: Когда читаешь подробности этого путча, меня не покидало такое ощущение, что какая-то театрализованность.
Б. ХАВКИН: У меня возникла ассоциация, как это ни странно, с «Одесскими рассказами» Бабеля. Помните, у него описан налёт.
В. ДЫМАРСКИЙ: Всё это не могло закончиться победой путчистов, успехом. Это настолько всё театрализованно, что это всё обречено было.
Б. ХАВКИН: Ну да. «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе», — как писал Самуил Яковлевич Маршак, выдавая это за переводы английской поэзии. Театральность, конечно, здесь была. И изначально. Она вообще была присуща нацистскому движению. К тому же всё это было инсценировано очень пафосно. Театральность состояла и в самой идее этого путча. Речь шла о том, чтобы заставить правительство Баварии совершить по существу государственный переворот. Комиссар Баварии Густав фон Кар, как полагали Гитлер и Людендорф, присягнёт этому мятежному правительству, а может быть в Баварии этот мятеж возглавит. Если Бавария восстанет против Берлина, это будет конец Веймарской республики.
Это был расчёт на старую традицию баварского сепаратизма. Какие-то рудименты этого сепаратизма до сих пор сохранились в Баварии. Как шутки: как баварцы называют свой язык не немецким, а баварским, хотя баварский язык и диалект. Он сильно отличается от литературного немецкого. И так разговорный немецкий понять не так просто, хотя во всех баварских школах и государственных учреждениях надо говорить по-немецки, а не по-баварски. Это так, к слову. Баварский сепаратизм был основан на том, что Бавария вместе с Нюрнбергом позже других германских государств вошла в германскую империю. Германская империя, Кайзеррайх, который был создан в результате победы над Францией в Северогерманской войне, Бавария имела особый статус в этой империи, имела свою конституцию, армию, которая входила в кайзеройскую армию, но всё же сохраняла самостоятельность.
Напомню вам, например, Восточным фронтом Первой мировой войны командовал принц Леопольд Баварский. Именно он формально и диктовал Брест-Литовский мир советскому правительству. Существовала баварская королевская армия. Когда в Германии произошла революция в 1918 году, то через год произошла и революция в Баварии и была, недолго, правда, но была, почти 2 месяца, в апреле-мае, Баварская Советская республика. И именно реакция на подавление корпусом генерала фон Эппа Баварской Советской республики во многом укрепила баварский сепаратизм, нужно признать. В Баварии была своя конституция. Кстати, она до сих пор своя. В ФРГ есть конституция федеральная. И есть конституция свободного государства Бавария. Это название идёт от 1919 года и сохранилось до сих пор.
В. РЫЖКОВ: Получается, Гитлер рассчитывал на то, что власти Баварии не любят Берлин, сепаратистские чувства, хотел их заставить поднять мятеж. А сам он на что метит, его цель какая?
Б. ХАВКИН: Он метил на роль главы германского государства, нового президента. Даже не канцлера (главы правительства), а на роль президента. Генералу Людендорфу он отводил всего лишь роль главнокомандующего армией. Это, кстати, вызывало недовольство Людендорфа, потому что он справедливо считал, что его роль более велика в германской истории, чем роль этого мало кому известного молодого выскочки ефрейтора, который много кричит, но ничего толком делать не умеет. Но тут встаёт вопрос, почему же Людендорф согласился, тем более после провала, принять участие в Пивном путче. Прежде всего я бы сказал, что Людендорф рассчитывал стать новым военным диктатором Германии, опираясь на армию, на тот самый рейхсвер, который не стреляет в рейхсвер. Смысл этой фразы в том, что армия рейхсвера не станет подавлять оружием военный переворот, организованный генералами рейхсвера. В какой-то степени этот расчёт оправдался.
И второй момент: диктатуру Людендорф осуществлять пытался и с помощью корпусов добровольцев. Ещё была одна интересная сила, о которой вообще мало что известно у нас в литературе. Кроме официального рейхсвера, то есть официальной 100-тысячной армии веймарской республики… А напомню, что по Версальскому миру Германии было запрещено иметь армию, а рейхсвер — силы самообороны, силы обороны республики, численность которых была строго определена. Сухопутные войска — не более 100 тыс., плюс 15 тыс. — военно-морской флот. Никакой авиации, подводного флота, тяжёлой артиллерии. Армия всего лишь силы внутренней обороны республики. Но эту армию ведь можно было использовать для антиреспубликанских проявлений, потому что, как считала германская военщина, не только Людендорф, Германии был нанесён в Первую мировую войну удар кинжалом в спину. Одним из автором этой легенды и был Людендорф.
Что это за легенда такая? В то время как германская армия доблестно сражалась на фронтах Первой мировой и не проиграла ни одной крупной битвы, мужественно дралась в тылу, эти либералы, демократы, пацифисты нанесли удар в спину рейху: совершили революцию и заставили кайзера отречься, а Германию подписать этот кабальный, несправедливый, унизительный Версальский мирный договор. Этот позорный мир отказался даже подписать министр иностранных дел Германии. Граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау сказал так, что пусть отсохнет рука того немца, который подпишет этот унизительный Версальский мирный договор. Он бросил ручку или сломал её и подал в отставку. И не подписал Версальский мир. От имени Германии Версальский мир подписал доктор Вальтер Ратенау, министр иностранных дел правительства Германии. И за это поплатился жизнью. Ратенау был убит не только за то, что он еврей и министр, а за то, что он еврей, министр иностранных дел, который подписал 2 унизительных для Германии договора: Версаль и Раппальский договор 1922 года с Советской Россией.
Надо отметить, что в Германии и Баварии (там, как мы уже знаем, была подавлена советская власть) царил белый террор, в котором активную роль играли нацисты. Именно тогда они и приобрели определённое влияние военное и политическое. Были убиты, напомню, в январе 1919 года лидеры союза Либкнехт и Люксембург, был убит Евгений Левине, лидер Баварской Советской республики, был убит Вальтер Ратенау. Это наиболее известные политические убийства, совершённые белыми контрреволюционными и контрреспубликанскими добровольческими корпусами, разными террористическими, ультраправыми террористическими группами, типа организации «Консул» и чёрным рейхсвером.
Что такое чёрный рейхсвер? Это рейхсвер, которого нет. Смотрите, рейхсверу надлежало быть численностью 100 тыс. человек. А сколько реально было сил в рейхсвере? Скажем, немного больше. Та самая часть рейхсвера, которая превышала официальную численность, но была на государственном обеспечении, называлась неофициальным или чёрным рейхсвером. Численность чёрного рейхсвера по разным данным разная. Берём самую маленькую цифру — 15 тыс. человек совершенно неподконтрольных, потому что их нет. Эти силы чёрного рейхсвера в основном и действовали на одной стороне вместе с фрайкором, корпусами добровольцев.
Кто такие фрайкоровцы? Это мобилизованные военнослужащие после Первой мировой войны, которые ненавидели республику, в том числе революцию в Баварии, которую подавили добровольцы из корпуса генерала фон Эппа. Они же убили Левине, лидера Баварской Советской республики. В стране был белый террор в ответ на попытку революции. Особого красного террора даже не было, но поляризация сил была доведена до предела. Веймарскую республику расшатывали силы и справа, и слева. Коммунистические группы тоже, конечно же, стремились заменить Веймарскую республику Республикой Советов по образцу Советской России. Республика была крайне нестабильным образованием. И путчисты полагали, которые устроили в мюнхенской Пивной путч, что не сложно будет эту республику свергнуть.
В. ДЫМАРСКИЙ: По поводу путча вопрос. Из вашего рассказа ясно, почему из Баварии началось это движение национал-социалистическое.
Б. ХАВКИН: Да, Бавария была родиной.
В. ДЫМАРСКИЙ: Она была самостийной, она была настроена против, как бы сейчас сказали, федерального центра, против Берлина…
Б. ХАВКИН: И вообще ходили слухи, что Бавария собирается воссоединится с Австрией в одно государство. Такая южногерманская конфедерация.
В. ДЫМАРСКИЙ: Но почему во время путча баварское правительство, руководство, которое должно было, казалось бы, поддержать путч, Гитлер рассчитывал на то, что они будут все вместе. В конечном итоге они сбежали, а полиция начала противодействовать.
Б. ХАВКИН: Они в итоге подавили.
В. ДЫМАРСКИЙ: Почему не получилось договорённости с ними?
Б. ХАВКИН: Власть в Мюнхене принадлежала триумвирату. Это была диктатура триумвирата, которая состояла из генерального комиссара Баварии Густава фон Кара, из командующего войсками рейхсвера в Баварии Отто фон Лоссова и начальника баварской полиции Ганса фон Зайсера. Все трое — патриоты Баварии. Фон Карр вообще считал себя чуть ли не представителем династии Виттельсбахов, королей, которые правили Баварией до революции. Все трое, как вы правильно сказали, не очень любили центральное правительство в Берлине и замышляли от этого правительства отделиться и создать Баварию как самостоятельное государство. Возможно, вернуть монархию Виттельсбахов.
Важно вот что. Осенью 1923 года во всей Германии сложилась кризисная ситуация, связанная с тем, что 26 сентября 1923 года канцлер Веймарской республики объявил о прекращении так называемого пассивного сопротивления в Рурской области и возобновлении выплат репарации победителям, прежде всего французам и бельгийцам. Это вызвало волну гнева со стороны германских ультраправых националистов, знаменем которых был генерал Людендорф. Во всей Германии правительство ввело чрезвычайное положение, в том числе и в Баварии. Но баварские власти ввели в ответ на чрезвычайное положение, введённое Берлином, своё чрезвычайное положение на территории Баварии и отказались признать введённое президентом Эбертом и канцлером Штреземаном чрезвычайное положение на территории всей Германии. То есть по существу баварцы отказались выполнять приказы Берлина, отказались запретить эту самую нацистскую партию и нацистскую газетёнку «Народный обозреватель» и распустить нацистские штурмовые отряды.
24 октября 1923 года кризис развивается. Генерал фон Сект, командующий сухопутными силами рейхсвера, отстранил генерала Лоссова от командования силами рейхсвера в Баварии за то, что Лоссов не подчинился приказу Берлина. Однако фон Кар объявил, что Лоссов останется на своём посту и, пренебрегая Веймарской конституцией, фон Лоссов потребовал от офицеров и солдат баварских частей рейхсвера специальной присяги на верность Баварии, свободному государству Баварии. В Берлине этот шаг расценили не просто как политическую демонстрацию баварского сепаратизма, но и как военный бунт.
В этой ситуации Гитлер решил перехватить власть, инициативу. Он объявил так называемую национальную революцию. И пытался не просто совершить в Баварии переворот государственный, но и организовать, как мы уже выяснили поход на Берлин, подобный маршу итальянских фашистов на Рим в октябре 1923 года. Но сначала Гитлеру надо было подчинить себе баварский триумвират, который совершенно не признавал Гитлера.
8 ноября 1923 года в пивной «Бюргербройкеллер» было запланировано массовое собрание по случаю 5-летней годовщины заключения Компьенского перемирия. напомню, что Компьенским перемирием завершилась Первая мировая война, военные действия на Западном фронте. С главным докладом должен был выступить Кар. В зале должны были присутствовать Лоссов, Зайсер и другие члены баварского правительства. И вот нацисты решили захватить тех баварских министров во главе с Каром сразу, одним махом в этой пивной «Бюргербройкеллер» и заставить их под дулом винтовок или пистолетов перейти на свою сторону. Они не собирались их свергать, они собирались их заставить перейти на сторону путчистов. И даже предлагал Гитлер им довольно высокие должности в новом правительстве. Вот так и начался этот путч.
8 ноября 1923 года примерно без четверти девять вечера Кар уже полчаса выступал в большом зале «Бюргербройкеллера» перед 3 тыс. бюргеров, которые сидели в большом зале, мирно пили пиво из больших кружек и слушали доклад. В этот момент в пивную ворвался Гитлер, его люди оцепили здание и установили у входа пулемёт. Нацистский фюрер вскочил на большой дубовый стол и выстрелил в потолок. Кар прервал свою речь. Гитлер при помощи своего секретаря, бывшего военного лётчика и тогда студента геополитики Рудольфа Гесса и Ульриха Графа пробрался к трибуне. Офицер полиции пытался Гитлера остановить. Но Гитлер направил на полицейского пистолет, и полицейский отступил. Кар, бледный, растерянный, сошёл с трибуны. Гитлер залез на трибуну и заявил, что началась национальная революция, здание оцеплено 600 хорошо вооружёнными бойцами, не разрешается никому покидать этот зал, если немедленно не успокоятся, он прикажет установить на балконе пулемёт; правительство Баварии и правительство рейха низложены, с вами временное правительство.
Конечно, Гитлер блефовал. Ничего этого, кроме того, что здание было оцеплено и действительно у путчистов был пулемёт, ничего этого не было сделано. Тем не менее Гитлер стрелял, штурмовики угрожали собравшимся своими винтовками, пулемётом. Гитлер отдал распоряжение Кару, Лоссову и Зайсеру последовать за ним в помещение, расположенное за сценой. 3 высших лица Баварии безропотно подчинились. Кто-то из присутствующих в зале закричал «Позор!», «Не будьте трусами, стреляйте в этих мятежников». Но полицейские, видя, что правительство Баварии по существу подчинилось военной силе, опустили оружие и не оказали нацистам никакого сопротивления.
Гитлер увёл Кара, Лоссова и Зайсера в соседнюю комнату. На трибуну залез военный лётчик Геринг, верховный руководитель СА, и заявил, что нечего бояться, у них самые дружелюбные намерения, надо продолжать пить пиво, пока в соседней комнате формируется новое германское правительство. И тут же у меня ассоциация с Бабелем: «Выпивайте себе и закусывайте, папаша, и пусть вас не волнуют эти глупости». Конечно, в другой связи, но что-то похожее в этом есть.
Когда Гитлер собрал заложников в соседней комнате, он потребовал от них, во-первых, беспрекословного подчинения. Во-вторых, сказал, что ничего с ними страшного не произойдёт, они займут ключевые посты либо в правительстве Баварии, либо в правительстве рейха, которое (правительство) Гитлер формирует вместе с Людендорфом. Кару было предложено стать регентом Баварии, Лоссову — министром национальной армии, а Зайсеру — министром всего рейха. Однако никто не согласился встать на сторону Гитлера, даже под дулом пистолета. Мятеж явно проваливался. Развитие мятежа шло не по плану.
В. РЫЖКОВ: Поясните почему. Их обижали, считали мятежниками. Они хотели свергнут прогнивший режим. Чего они не согласились? Ведь Гитлер предлагал ровно то, чего они хотели.
Б. ХАВКИН: Да, но они не хотели быть мятежниками под дулом нацистского пистолета, они не хотели поддерживать этого выскочку, неизвестно кого под именем не то Гитлер, не то ещё что-то. И путч провалился бы сразу же вечером 8 ноября, если бы не Людендорф. Он спас положение. Он, несмотря на то что был очень недоволен Гитлером, который вообще его не предупредил, был просто вызван в эту пивную. Он прибыл туда и вступил в переговоры с 3 руководителями Баварии и пообещал им под свою гарантию высокие посты, неприкосновенность, членство в правительстве. Они как-то смягчили свою антинацистскую позицию. Точнее — антипутчистскую. Заявили, что они подумают над предложениями, выдвинутыми во время переговоров под дулом пистолета. Но как только Гитлер покинул эту пивную… Он в 22 часа покинул пивную, чтобы урегулировать конфликт с частями рейхсвера, верными правительству Германии и со своими штурмовиками: один из отрядов штурмовиков направился на захват здания военного ведомства Баварии, и там возник конфликт, который мог перерасти в стрельбу. Этим отрядом командовал отставной капитан Юлиус Штрейхер, лидер СА.
Людендорф поверил этим 3 господам, под честное слово их отпустил. Один из них сказал, что даёт слово офицера, что ничего не будет предпринимать. Второй попросился срочно позвонить жене, потому что она, бедная, дома волнуется, что там происходит. Третий ещё чего-то такое сказал. Короче, Людендорф их выпустил из пивной, птички улетели. И на следующий день фон Кар возглавил правительство, перенесённое из Мюнхена, и штаб по подавлению мятежа, открыто объявил Гитлера мятежником, а его штурмовиков участниками госпереворота, запретил партию и возглавил военные действия армии и полиции по подавлению переворота. Путч уже тогда провалился, было ясно, что к чему. Кстати, фон Кару Гитлер жестоко отомстил. В «Ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года Густав фон Кар был убит нацистами.
Путч не состоялся. Казалось бы, он уже провалился, но тут опять положение спас старик Людендорф со своим стратегическим мышлением. Людендорф предложил Гитлеру очень простой план. Напомню исходное положение Людендорфа: рейхсвер не стреляет в рейхсвер. Людендорф предложил сторонникам Гитлера и Людендорфа на следующий день утром построиться в колонну вооружённую и направиться под предводительством Людендорфа и Гитлера в центр города на Мариенплац, чтобы захватить правительственные здания, здания военного ведомства, штаб сухопутных войск. Людендорф готов был принять на себя командование войсками в Баварии. Полиция Баварии будет выполнять его приказы, потому что он Людендорф, а не кто-то ещё. Войска перейдут на его сторону, как только он заявит о том, что он теперь взял власть в свои руки.
Гитлер скептически оценил этот план захвата Мариенплац и правительственных зданий. Но другого выхода не было, и Гитлер согласился на план старого стратега. И он утром, 9 ноября 1923 года (напомню, что 9 ноября — день провозглашения в 1919 году Германской республики, очень примечательный день в германской истории) Гитлер и Людендорф во главе 3-тысячной колонны штурмовиков направились на Мариенплац. Путчисты были вооружены. Чуть поодаль от них двигался грузовик. На грузовике был пулемёт. Гитлер шёл впереди и размахивал револьвером. Войско, безусловно, было не самым грозным, но Людендорф, имевший опыт командования большими армиями, видимо считал, что для его плана сил, имевшихся у него, достаточно.
Первым препятствиям стал пост через реку Изар. У входа на мост путчистам преградил путь отряд вооружённой полиции. Путчисты остановились. Вперёд вышел Герман Геринг и обратился к полицейскому начальнику, который возглавлял полицейский кордон, потребовал от полиции, чтобы они открыли дорогу, разошлись, пропустили путчистов на мост, угрожая тем, что если полиция не пропустит колонну, то будут расстреляны заложники. Якобы в конце колонны были заложники, среди которых были члены баварского правительства. Нацисты вполне могли взять вечером предыдущим и ночью заложников в «Бюргербройкеллере», потому что там было много членов правительства на этом митинге. Начальник не стал испытывать судьбу и пропустил колонну путчистов.
Гитлер и Людендорф повели своих людей по узкой улице Резиденцияштрассе, которая сразу за аркой баварских полководцев, выходила на просторную площадь Одеонсплац. И вот в конце этой улицы путь мятежникам преградил отряд полиции численностью всего 130 человек, вооружённых винтовками. Напомню, что путчистов было 3 тыс. человек, тоже вооружённых винтовками. Отрядом командовал лейтенант полиции Михаэль фон Годин. Но полицейские заняли выгодную позицию. Они преграждали узкую улицу и самое главное не были намерены отступать. Телохранитель Гитлера Ульрих Граф сделал шаг вперёд и прокричал лейтенанту Годину, что не надо стрелять, перед ним его превосходительство генерал Людендорф. Обратите внимание, что телохранитель Гитлера называет имя не Гитлера, а Людендорфа, полагая, что полицейские кого-кого, а Людендорфа знают и уважают. На что получил ответ полицейского лейтенанта фон Година: «У меня свои начальники». Чисто полицейский ответ. Имя Людендорфа не произвело на лейтенанта должного впечатления. Годин служил немало лет в полиции.
И тут нацисты открыли беспорядочный огонь. Кто первым стрелял. не установлено. Одни говорят, что Гитлер. Другие свидетели заявляли, что первым открыл огонь отставной лейтенант Юлиус Штрейхер, издатель известного антисемитского листка. Так или иначе, началась перестрелка. Упал на мостовую смертельно раненный Шойбнер-Рихтер, бывший германский военный дипломат, а после 1920 года нацистский пропагандист и советник Гитлера по внешней политике. Геринг получил серьёзную рану в бедро. Через минуту стрельба прекратилась. 16 нацистов и 4 полицейских были убиты. Было много раненых. Остальные, включая Гитлера, спасая собственную жизнь припали к мостовой. Знаменосец путча куриный фермер Генрих Гиммлер, тогда студент-зоотехник и будущий рейхсфюрер СС, позорно бежал и бросил знамя путча.
Вот как описывает роль Гиммлера в этих событиях историк Хайнц Хёне: «Вечером 8 ноября 1923 года Гиммлер появился на собрании «Рейхскригсфлагге», проходившем в мюнхенской пивной «Левенбройкеллер». В это время из другой пивной, «Бюргербройкеллер», поступило сообщение, что Гитлер с пистолетом в руке заставил ведущих политиков и военных Баварии «нанести последний удар по «ноябрьским преступникам» в Берлине. Товарищи Гиммлера вскакивали со стульев, обнимались, многие плакали от радости и восторга. Солдаты рейхсвера срывали с фуражек свои жёлтые кокарды. «Наконец-то! — вот слова облегчения, которые вырывались у каждого», — вспоминал позже Рем. Рем вручил Гиммлеру старый имперский флаг, на котором незадолго до этого присягали собравшиеся. После этого капитан отдал команду к выступлению. Дикая толпа быстро превратилась в походную колонну и направилась в сторону «Бюргербройкеллера», где Гитлер и баварская политическая верхушка — генеральный государственный комиссар фон Кар и генерал рейхсвера фон Лоссов договаривались о «национальной революции».
Однако на Бриннерштрассе колонну остановил гонец из «Бюргербройкеллера». Он передал Рему приказ Гитлера захватить здание баварского военного министерства на Шенфельдерштрассе, где располагался штаб VII (Баварского) военного округа. Капитан подчинился. Уже через час военное министерство было в его руках. Окна здания ощетинились стволами винтовок и пулемётов четырёхсотенного ремовского войска. Однако капитан уже понял: что-то идёт не так. Пришедшие в себя политики и генералы решили нанести ответный удар. Ранним утром 9 ноября грохот танковых моторов известил об этом защитников комплекса зданий военного министерства. Части рейхсвера и полиции выдвигались вперёд, захватывая дом за домом, занимая позиции».
Не потерял присутствие духа только генерал Людендорф. Он не бросился на землю, а гордо выпрямился и вместе со своим адъютантом, майором Штрехом под дулом винтовок полиции спокойно прошёл на Одеонсплац. Никто из мятежников, в том числе и Гитлер, не последовали за генералом и его адъютантом. По свидетельству одного из нацистов, Гитлер первым вскочил и бросился наутёк. Он прыгнул в ожидавшую его машину и помчался в загородный дом, где за ним ухаживали до его ареста, который произошёл через 2 дня. Людендорфа арестовали сразу же на месте событий. Генерал заявил о своём презрении к бунтовщикам, у которых не хватило мужество пойти за ним. В то же время он заявил о своём разочаровании в военных, которые не встали на его сторону. Разочарование было столь велико, что Людендорф поклялся никогда не носить военную форму и не отвечать на воинское приветствие.
В. ДЫМАРСКИЙ: Думаю, надо сказать о наказаниях.
В. РЫЖКОВ: У нас сейчас за плакатик можно 5 лет получить. А тут целый военный путч со стрельбой.
Б. ХАВКИН: Генерал Людендорф предстал перед судом и был оправдан. Причём свой оправдательный приговор Людендорф расценил как грубое нарушение законов, поскольку его подельники были признаны виновными в том же самом. Что касается главных участников путча. Геринг и Гесс бежали в Австрию, их не судили. Остальные попали под суд. Суд признал Гитлера виновным в государственной измене. И за государственную измену приговорил его к 5 годам тюрьмы. Из этих 5 лет Гитлер отсидел в крепости Ландсберг 9 месяцев. В конце 1924 года вышел на свободу. Как известно, в тюрьме Гитлер сочинял свою книжку «Майн Кампф». Провёл время, что называется, с пользой для себя.
Несмотря на фиаско Пивного путча, его опыт, к сожалению, нацисты использовали. В том плане, что они решили теперь идти к власти не с помощью государственного мятежа, а прийти к власти, используя лазейки веймарской конституции, идти к власти псевдозаконным путём, что они и сделали ровно через 10 лет — в 1933 году.
В. РЫЖКОВ: Я так понимаю, что они даже это использовали для раскрутки своей партии, потому что скандал получился несусветный.
Б. ХАВКИН: Да, путч они использовали для пропаганды. Но не сразу, конечно, а когда уже скандал утих. Где-то с 1925 года началось постепенно новое восхождение нацистов. А пока они были тише воды и ниже травы. Партия нацистская была запрещена, штурмовые отряды были распущены. Виновники путча были отданы под суд. Вроде бы, демократия себя защитила. Но это была бы не Веймарская республика, если бы в то же самое время эта самая слабая демократия без демократов не создала предпосылки для возрождения нацистского движения. Вот такая история.
В. ДЫМАРСКИЙ: Спасибо большое Борису Хавкину. Говорили мы о 100-летии Пивного путча. В ноябре будет 100 лет. Начинаются столетия различного рода событий, которые привели нацистов к власти.
Б. ХАВКИН: Не только столетия. Я бы хотел обратить ваше внимание на дату 85 лет Хрустальной ночи. Тоже юбилей. Может быть, мы на эту тему тоже поговорим.
В. ДЫМАРСКИЙ: Конечно. Будем возвращаться к истории Третьего рейха не один раз. Это была программа «Цена Победы».