За 20 лет Михаил Тухачевский сделал впечатляющую карьеру: из никому не известного царского подпоручика он превратился в знаменитого сталинского маршала. Но заслуги в Гражданской войне и полководческие способности не спасли честолюбивого офицера. В эпоху Большого террора он был безжалостно уничтожен.
Военная стезя и плен на пользу
Михаил Николаевич Тухачевский родился в 1893 году, в многодетной и не совсем типичной семье: отец, потомственный дворянин, взял в жёны крестьянку. Детство прошло в Пензенской губернии. По несколько идеализированным воспоминаниям сестёр, Миша отличался волей, талантами (музыкальным и литературным), постоянно развивал физическую силу. Родственницы, пережившие репрессии, также подчёркивали, что родители постоянно вели оппозиционные, антимонархические разговоры, что, вероятно, помогло сыну сделать свой выбор в 1917 году.
Мысль о военной карьере пришла к юному Тухачевскому достаточно рано, благодаря двоюродному деду-генералу. Под конец жизни маршал заметил, что, если бы в детстве у него была бы скрипка, он бы стал великим музыкантом. Но, скорее всего, пошутил.
Потом был кадетский корпус в Москве и Александровское военное училище, оконченное в 1914 году в тройке лучших выпускников. Это позволило Тухачевскому выбрать службу в одном из самых престижных полков — Семёновском. Ещё в училище он получил чин фельдфебеля, дававший власть над другими юнкерами, и, по воспоминаниям соучеников, пользовался этой властью достаточно жёстко.
12 июля Михаил Тухачевский был произведён в подпоручики. Не прошло и месяца, как началась мировая война — благоприятное событие для карьеры. Молодой офицер был ранен, несколько раз награждён, но в феврале 1915 года попал в плен. Пятая попытка побега (в сентябре 1917 года) оказалась успешной. Тухачевский перешёл германо-швейцарскую границу, оттуда перебрался во Францию и в октябре того же года был в России. Он вернулся в Семёновский полк. Но к тому времени военные действия фактически прекратились.
С точки зрения традиционной карьеры это был провал. С политической — везение. Молодому офицеру не пришлось определять свою позицию ни в дни Февральской революции, ни во время Корниловского мятежа. Михаил Тухачевский возобновил карьеру уже в другой стране и «с чистого листа».
В ноябре 1917 года Тухачевский стал командиром роты своего полка, в январе 1918-го получил отпуск, как бывший военнопленный. Из отпуска он вернулся в новую армию — Красную.
Из поручиков в командиры
Для многих военспецов, представителей высшего офицерства, решение служить большевикам далось нелегко. К тому же их ждали трения с комиссарами-кураторами, не говоря о подозрениях в измене. На этом фоне Михаила Тухачевского ждала головокружительная карьера.
Для начала он вступил в РКП (б). Некоторое время работал в военном отделе ВЦИК, но уже в июне был назначен командующим 1-й армией Восточного фронта, воевавшей против чехословацкого легиона и вооружённых сил Комитета Учредительного собрания. Подтвердил лояльность большевикам во время мятежа командующего фронтом эсера Михаила Муравьёва. Иногда терпел неудачи в боях с самым эффективным белым командиром Восточного фронта — Владимиром Каппелем, но побед всё же было больше. В сентябре 1-я армия взяла Симбирск, что стало одним из знаковых событий кампании на Волге.
С января до марта 1919 года Тухачевский командовал 8-й армией Южного фронта, откуда был срочно переброшен на восток, против Колчака. В апреле и мае Тухачевский, командуя 5-й армией, смог перевести отступление в наступление. В июне его армия вышла к Южному Уралу. Потом были Златоустовская и Челябинская операции, в которых Тухачевский взял реванш у Каппеля. Все попытки белых переломить ход кампании, несмотря на локальные успехи, оказались неудачными. 15 ноября был взят Омск — столица колчаковского правительства.
На Восточном фронте полностью раскрылись военные таланты Тухачевского. Он разрабатывал операции, осуществлял их, смело менял планы в непредвиденных ситуациях. Так сформировался один из самых успешных полководцев Гражданской войны.
Польское фиаско
В начале февраля 1920 года Тухачевский, командуя Кавказским фронтом, наносит окончательное поражение Добровольческой армии Деникина. Уже в апреле Тухачевский назначен командующим Западным фронтом. К тому времени поляки наступали на Киев.
Не вдаваясь в подробности Польско-советской войны, следует указать на ошибки обеих сторон. В начале 1920 года польское командование, окрылённое прежними успехами, не заметило, что воевать придётся с сильной и опытной армией. Пришлось отступить.
В свою очередь, советское руководство необоснованно решило, что Польша — подобие Сибирского правительства. Поэтому военное поражение приведёт к гибели государственности. Авантюрой оказались не столько действия советских военачальников, сколько мысль, что поляки примут советскую власть.
На самом деле угроза утраты независимости привела к массовому вступлению поляков в добровольческие формирования. Вскоре Польша обрела превосходство в силах.
В военных решениях Тухачевского своя логика была: дойти до Варшавы и разгромить польскую армию до мобилизации и прибытия зарубежной помощи. На каком-то этапе эта тактика давала результаты, например, Красная армия ворвалась в Брест «на плечах» поляков, и те не смогли использовать Буг и крепостные форты, чтобы закрепиться. Идея не атаковать Варшаву в лоб, путём Суворова и Паскевича, а обойти с севера была интересной. Но красные не успели победить до того, как противник превзошёл их в силах. Дальнейшее известно: «Чудо на Висле» и полный разгром советских армий.
В 1923 году Михаил Тухачевский выпустит книгу «Поход за Вислу». В ней он намекнёт, что одной из причин краха советского наступления стало отсутствие связи с Юго-Западным фронтом (где членом Реввоенсовета был Иосиф Сталин) и нескоординированные действия. А закончено повествование следующим публицистическим пассажем: «Так кончается эта блестящая наша операция, которая заставляла дрожать весь европейский капитал и которая своим финалом позволила ему наконец свободно вздохнуть».
Кронштадтский лёд, тамбовские леса
Основной военной работой 1921 года для Тухачевского стало подавление внутренних восстаний. 5 марта он был назначен командующим армией, направленной против восставшего Кронштадта. Задача была не из простых: на стороне антикоммунистических повстанцев были каменные форты, вмёрзшие в лёд линкоры, а главное — время. Уже в апреле Кронштадт был бы отделён открытой водой. Первый штурм 8 марта оказался неудачным, но 17 марта остров удалось занять.
В апреле Тухачевскому была поручена новая боевая задача — подавление крестьянского восстания в Тамбовской губернии. Оно началось летом 1920 года, а зимой достигло апогея. Повстанческие полки с артиллерией и пулемётами успешно сражались с регулярной армией.
Усиленные части красных разбили основные повстанческие силы, и крестьяне перешли к партизанской войне. Тухачевский неоднократно заявлял о необходимости применения против их укрытий газового оружия — тогда ещё конвенционального. Но было лишь несколько случаев использования газовых снарядов. Это не дало значимого результата. Гораздо эффективней оказалась традиционная карательная мера — массовое взятие заложников и их казни. «Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера», — писал Тухачевский.
Не меньший эффект, чем расстрелы, дала замена продразвёрстки продналогом. К середине лета 1921 года основные боевые действия в Тамбовской губернии завершились, хотя уничтожение мелких отрядов продолжалось до 1922 года.
Одолев тамбовских повстанцев, Тухачевский возглавил Военную академию РККА. В ноябре 1925 года, после смерти Фрунзе, он становится начальником штаба. Вся его дальнейшая военная работа была связана не только с текущим управлением армией и разработкой планов, но и строительством Вооружённых сил СССР, а также попытками воздействовать на военно-политическое руководство.
Ворошилов против Тухачевского
В конце 1926 года Тухачевский представил доклад штаба РККА Распорядительному заседанию Совета труда и обороны. Документ завершался жёстким выводом: «Ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы».
Год спустя, на фоне недавней военной тревоги, связанной с разрывом дипломатических отношений с Великобританией, Тухачевский направляет наркому по военным и морским делам Клименту Ворошилову записку «О радикальном перевооружении РККА». В марте 1928 штаб РККА представил на утверждение «План технического усовершенствования и развития средств вооружения». Согласно плану, до конца первой пятилетки в армию должно было поступить более двух с половиной тысяч танков. 15 июля своим постановлением политбюро поддержало документ.
Сам Тухачевский к тому времени был отправлен в почётную ссылку — командовать Ленинградским военным округом. В январе 1930 года он подготовил для начальства «Записку о реконструкции РККА». Всего будущий маршал создал семь таких записок, но именно эта имела важные последствия не только для его личной судьбы, но и самого развития военного дела в СССР.
Документ начинался с утверждения, что успехи в индустриализации и социалистическая перестройка сельского хозяйства позволяют радикально перестроить Красную армию. Согласно расчётам Тухачевского, РККА в случае войны требовалось мобилизовать 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 40 тысяч самолётов, 50 тысяч танков. Чтобы оценить радикализм Тухачевского, надо учесть, что по постановлению политбюро от 15 июля 1929 года численность мобилизованной Красной армии должна была составить 140 дивизий, 3500 самолётов, 4000−5000 танков.
Нарком Ворошилов передал «Записку» на рецензию начальнику штаба РККА Борису Шапошникову. Тот подготовил «Соображения штаба РККА по существу доклада комвойсками ЛВО». Эти комментарии попали к главному читателю — Иосифу Сталину. Высшая рецензия напоминала приговор: «Осуществить такой «план» — значит наверняка погубить и хозяйство страны, и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции». На основе этого отзыва Ворошилов посоветовал подчинённому покончить с «чрезмерными литературными увлечениями» и сосредоточиться на практической работе.
Сталин за Тухачевского
Казалось, Тухачевский проиграл аппаратную битву. Но сдаваться он не собирался. Следующий аналитический документ (июнь 1930 года) был адресован лично Сталину. «Вполне понимаю Ваше возмущение… — начиналось письмо, — должен заявить, что Вы были введены в заблуждение… под фирмой моих предложений Вам были предложены ложные, нелепые, сумасшедшие цифры».
Если бы письмо состояло из оправданий и уточнений, оно бы вряд ли повлияло на адресата. Но Тухачевский продемонстрировал качества не столько военного аналитика, сколько умелого царедворца, который льстит не напрямую монарху, а его чаяниям и мечтам. Тухачевский не столько пропагандировал своё видение развития армии, сколько успехи индустриализации и перевыполнение пятилетнего плана. Тысячи танков и самолётов будут созданы не потому, что этого захотели военные, а потому, что производственные мощности преобразованной экономики это позволят. Получалось, что Ворошилов и Шапошников не верят в сталинскую индустриализацию, а Тухачевский — верит!
В письме была важная мысль, во многом повлиявшая на развитие советского ВПК. Тухачевский раскритиковал предложение штаба РККА строить специальные военные заводы, в том числе танковые. Он ещё раз соглашался со Сталиным — стране нужны трактора, значит, тракторные заводы. Из каждого трактора можно сделать танк, утверждал Тухачевский. Не ограничиваясь собственными рассуждениями, он обильно цитировал зарубежных экспертов, в частности, английского полковника Лиддела Гарта.
Сталин, судя по подчёркиваниям, прочёл текст внимательно и во многом согласился с автором. «Ленинградская ссылка» закончилась, Тухачевский вернулся в Москву. В 1931 году он стал начальником вооружений РККА, вошёл в Танковую комиссию, работавшую под председательством Иеронима Уборевича. Позже был назначен заместителем наркома обороны. В ноябре 1935 года Тухачевскому было присвоено звание маршала Советского Союза.
Благодаря Тухачевскому в 1930-е годы советская военная теория переосмыслила роль танковых войск в современной войне. Прежде танк считался средством прорыва обороны, проводником и щитом пехоты. Согласно теории «глубокого боя», разработанной Тухачевским, танковые подразделения должны были проникать глубоко в тыл врага, уничтожая штабы и резервы. В какой-то степени это были идеи блицкрига, позже усовершенствованного и успешно практикуемого вермахтом во время Второй мировой войны.
Будущая война показала не только правоту Тухачевского, но и существенные ошибки. Маршал считал одним из основных критериев танка — скорость. Поэтому многие машины обладали лишь противопульной бронёй. Он не заметил, что наиболее вероятный противник, вермахт, активно разрабатывает противотанковую артиллерию. Неудачной оказалась и ставка на создание реактивной безоткатной пушки.
В 1936 году началась гражданская война в Испании. СССР активно участвовал в ней, в том числе и танковыми войсками. Такая практическая проверка смогла бы скорректировать многие ошибки Тухачевского. Но вмешались обстоятельства, не имевшие отношение ни к военной теории, ни к практике.
«Заговорщик» без шпионажа
В январе 1936 года Михаил Тухачевский представлял СССР на похоронах английского короля Георга V. В мае 1937-го красный маршал должен был присутствовать на коронации Георга VI. Но политбюро запретило поездку. Это был явный намёк, который Тухачевский не сумел разгадать.
22 мая маршала арестовали в Куйбышеве (Самара) и доставили в Москву в рамках дела «антисоветской троцкистской военной организации». Следствие было недолгим, но интенсивным. На листах с показаниями маршала от 26 мая присутствуют бурые пятна, идентифицированные современными исследователями как кровь. Всего же «отчёт» Тухачевского о своей вредительской работе составил 143 страницы.
11 июня дело «группы Тухачевского» было рассмотрено на закрытом судебном заседании. Главный обвиняемый пытался отказаться от данных под пытками признаний. Однако это не повлияло на приговор, вынесенный почти в полночь. Немедленно, после завершения суда, Тухачевский и восемь других высокопоставленных командиров РККА были расстреляны в здании Военной коллегии Верховного суда. Говорят, что перед смертью Тухачевский успел крикнуть: «Да здравствует Красная армия!»
Михаил Тухачевский равно профессионально побеждал регулярные войска противника и карал повстанцев. Он приложил все волевые и интеллектуальные усилия, чтобы советский режим создал одну из самых мощных армий мировой истории. Но до применения этой армии во Второй мировой войне он не дожил — Сталин считал, что военные, способные отстаивать собственную точку зрения, опасны.