В середине 18-го века, ещё до начала промышленной революции, английский публицист Генри Филдинг высказал весьма прозорливое наблюдение: «Промышленность даёт новое обличье целой нации и в огромной степени изменяет прежний порядок вещей». Изобретение, а затем и массовое внедрение паровых машин в промышленность ведущих европейских стран на рубеже 18−19 столетий действительно серьёзно изменило картину мира не только в экономическом, но и социальном отношении. «Долгий 19-й век», как его назвал немецкий историк Эрик Хобсбаум, стал временем промышленного роста и связанных с ним общественных и политических изменений.
От Европы деревенской к Европе городской
До начала промышленной революции жизнь Европы выглядела весьма пасторально — большую часть населения составляло крестьянство, занимавшееся земледелием, выращиванием крупного и мелкого рогатого скота. В городах уже появились мануфактуры, однако там использовался ручной труд, а численность ремесленников, занятых на этих производствах, была небольшой. Города представляли собой фактически большие деревни, где жители удовлетворяли свои нужды с помощью небольших придомовых огородов.
Подавляющая часть населения европейских стран до начала промышленного переворота занималась сельским хозяйством: по подсчётам исследователей, в ведущих государствах Старого Света (прежде всего, во Франции и Великобритании) эта доля составляла 75−80%. Города оставались не очень большими — в самом крупном, Лондоне, к 1800 году проживали около 1 млн человек, тогда как в Париже в том же году численность населения составляла лишь около 600 тыс. человек. В 18-м веке там проживали, в основном, чиновники, ремесленники и лица, принадлежавшие к свободным профессиям.
Демографический бум начался уже в следующем столетии. Этому способствовало развитие медицины, улучшение уровня жизни населения по сравнению с предыдущими веками, разнообразие рациона. За весь 19-й век число европейцев увеличилось в 2,5 раза — с 188 млн до 458 млн человек, не считая тех, кто покинул пределы Европы в поисках лучшей жизни на других континентах.
Увеличение численности населения и промышленный переворот изменили социальную картину Европы почти до неузнаваемости. На протяжении всего 19-го века Старый Свет из сельского превратился в городской — уже в 1841 году сельским хозяйством, например, в Великобритании занималась лишь четверть населения, и это число падало: как благодаря увеличению производительности труда в деревнях, так и из-за нужды стремительно развивавшейся британской промышленности в свежих рабочих руках.
Новая жизнь старых городов
Промышленная революция вызвала рост городов — индустриальных центров 19-го века. Бирмингем, Ньюкасл, Манчестер, Бат — они превратились в центры промышленной жизни Великобритании. К примеру, население первого увеличилось с 15 тыс. до 70 тыс. человек буквально за одно столетие. Французский индустриальный центр сложился примерно в то же время на северо-востоке и востоке страны.
В крупные города стекались люди со всей страны, что серьёзно меняло социальную картину, сложившуюся задолго до начало индустриального переворота. Сюда приходили крестьяне в поисках работы на фабриках. Стремительно богатела промышленная буржуазия, которая занимала теперь в социальной иерархии почти такое же место, что и наследственная аристократия. Это повлияло и на политическую обстановку — в Великобритании промышленники стали поддерживать вигов. Один из лидеров партии в 19-м веке, Джеймс Грэм, так отзывался о «новой аристократии»: «Общественное мнение страны находится в средних слоях общества, в том многочисленном классе, который ушёл от необходимости работать своими руками и от честолюбивых амбиций, и ныне использует преимущества свободного времени и несомненный интеллект, чтобы формировать здравое суждение, не искажённое чьими-то интересами и не ослеплённое страстью».
Изменился и облик городов. Если раньше дома органично вписывались в природный ландшафт и представляли собой скорее особняки, стоявшие чуть ближе друг к другу, чем в сельской местности, то теперь они строились почти вплотную и стремились вверх. Развитие железнодорожного транспорта позволило привозить строительные материалы из ранее труднодоступных мест. Новые районы старых городов мало отличались друг от друга.
Изменилась и атмосфера городов. Выбросы промышленных предприятий, расширение железнодорожных веток превращали воздух в смесь новых запахов, не всегда приятных. Видимость в городах, особенно ближе к вечеру, оставляла желать лучшего — не помогало даже освещение, появившееся в крупных центрах примерно в то же время. Вот что писал современник: «В добавление к туману ты вдыхаешь испарения от газа, свечей и ламп, горящих целый день. И ведь ты ещё только внутри дома. При выходе наружу, плывя неизвестно где, неизвестно куда и натыкаясь то на флягу, оставленную молочником, то на чьё-то хранилище угля, ты замечаешь, что всё видится непропорционально своему натуральному размеру».
Рабочий — новый человек
Промышленная революция стала причиной появления новой социальной прослойки. Теперь значительную часть городского населения составлял рабочий класс — явление исключительное для наступивших времён. Пролетариями становились выходцы из разных социальных слоёв — это были и разорившиеся ремесленники, неспособные конкурировать с крупными фабриками, и крестьяне, в условиях безземелья отправившиеся в города в поисках лучшей доли.
Однако в новой обстановке жизнь таких «пришельцев» вряд ли была лучше. Да, многие из них имели какой-никакой стабильный заработок, однако им приходилось трудиться по 16 часов в день в условиях антисанитарии и недостаточного освещения, а жилища, в которых они проводили немногочисленные свободные часы, не отличались комфортом. Рабочие ютились в маленьких комнатках в домах, расположенных вблизи от их места работы. Такое положение дел не устраивало многих — не только пролетариат, но и некоторых представителей свободных профессий.
Так, например, Роберт Оуэн, некоторое время руководивший хлопковой мануфактурой в Манчестере, провёл социальный эксперимент на предприятии в Нью-Ланарке в начале 19-го века. Суть заключалась в заботе о рабочих, предоставлении им начального образования, воспитании. Действительно, вчерашние крестьяне, попав в чуждый для них промышленный мир, лишившиеся привычных связей и обнаружившие, что прежние культурные и социальные установки уже не работают, нуждались в патронаже для смягчения шока. Опыт фабрики привлёк внимание других предприятий по всему миру — при сохранении стабильного дохода удалось сократить рабочий день до 11 часов и отказаться от труда детей в возрасте до 10 лет. Идеи Оуэна впоследствии оказали влияние на становление мирового социалистического движения, а к его трудам обращались практически все классики марксизма.
Век революций
Неопределённость — подходящее слово для описания жизни рабочих в начале 19-го века. Она царила во всём. Неудивительно, что вскоре именно пролетариат стал авангардом социальных протестов. В Великобритании недовольство условиями труда и жизни после нескольких промышленных кризисов стало причиной движения чартистов.
Помимо этого рабочие создавали организации для защиты своих прав — профсоюзы и тред-юнионы (в Англии). Недовольные часто прибегали к забастовкам и стачкам. Подобная активность привела к тому, что в 1847 году в Великобритании официально установили 10-часовой рабочий день.
В эпоху революций и создания национальных государств в Европе рабочие играли значительную роль. Так называемая «Весна народов» 1848−1849 гг. прошла не без их участия — многочисленные демонстрации показали всю серьёзность «рабочего вопроса» для правительственных кабинетов Старого Света. Так промышленный переворот породил новый социальный слой, кардинально изменивший политическую и социальную картину мира в 19-м веке и ставший одним из локомотивов истории уже в следующем столетии.