Люсьен Оливье и его испорченный майонез
Люсьен Оливье и его французские коллеги управляли рестораном «Эрмитаж» с 1860-х гг. В этом популярнейшем месте московский высший свет удовлетворял самые взыскательные гастрономические потребности: лучшие вина и паштеты, морепродукты и дичь — всё для дворян! Неизменно знаменитый повар привлекал публику новыми рецептами, и со временем дела шли всё лучше. Разве что клиентами всё чаще становились купцы — богатый торговый люд потянулся к аристократическим удовольствиям.
И вот однажды (а дело было в 1870-е гг.) из-под ножа Люсьена Оливье вышло новое закусочное блюдо — «Майонез из дичи». Повар приготовил примерно следующее: аккуратно нарезал и выложил отваренное филе рябчика и куропатки, кубики желе из птичьего бульона и отваренные раковые шейки, а также телячий язык; в центре блюда он поместил картофель мелкими кубиками и маринованные корнишоны, а украсил всё это кружочками варёных яиц. И под авторский соус провансаль, конечно. Красота! Вот только некий русский купец, ничего не понимавший в высокой кухне, смешал всё это и с удовольствием поглотил. Оливье пришёл в негодование и, по легенде, сам стал перемешивать все ингредиенты нового блюда и заливать их майонезом — мол, раз так, вот и получите, судари, ваше месиво! И украшать не буду!
А богатым купцам ничего, понравилось.
Всё сложилось как нельзя лучше. Оливье увидел, как бойко заказывают его новое блюдо, быстро понял ценность этого рецепта и скрыл его. До самой своей кончины он им так ни с кем и не поделился. Его ученики и другие повара примерно представляли состав оливье и готовили его, но умопомрачительный соус повторить не могли. Салат продолжил завоёвывать симпатии.
Судьбу оливье круто изменила революция 1917 г. Поварам и гурманам пришлось надолго забыть о буржуйских рябчиках, раковых шейках, да и о ресторанах вообще. В 1920-е годы салат, конечно, готовили ещё дома по праздникам состоятельные люди — нэпманы, которые любили отдохнуть с шиком, «как при царях». Но НЭП продлился всего несколько лет, за которые оливье даже не успел толком вернуться в рестораны. Заново открытый «Эрмитаж» в 1920-е был лишь бледной тенью прежнего. Вот как его вспоминал журналист Владимир Гиляровский: «Наполз нэп. Опять засверкал «Эрмитаж» ночными огнями. Затолпились вокруг оборванные извозчики вперемежку с оборванными лихачами, но всё ещё на дутых шинах. Начали подъезжать и отъезжать пьяные автомобили. Бывший распорядитель «Эрмитажа» ухитрился мишурно повторить прошлое модного ресторана. Опять появились на карточках названия: котлеты Помпадур, Мари Луиз, Валларуа, салат Оливье… Но неугрызимые котлеты — на касторовом масле, и салат Оливье был из огрызков… Впрочем, вполне к лицу посетителям-нэпманам».
Советская кухня обретает кулинарный хит
Считается, что заново открыл оливье публике Иван Михайлович Иванов, бывший поварёнок легендарного Люсьена, а в 1930-е гг. — шеф-повар ресторана «Москва». Правда, как и другие кулинары, он делал поправку на новую эпоху и изменил рецепт. Вместо изысканного ресторанного провансаля — жирный фабричный майонез (его делали в СССР с 1936 г.) и соус «Южный», вместо рябчика — курица, а язык и куропатку — долой. Салат Иванов переименовал в «Столичный» — а то мало ли, все эти оливье и прочие консоме слишком отдают купеческим духом, как бы чего не вышло! Правда, уже в «Книге о вкусной и здоровой пище» 1939 г. Наркомпищепром СССР упоминает оливье трижды, так что старое название оказалось тоже идеологически приемлемым.
Так или иначе, оливье продолжил жить, пусть и пришлось ему эволюционировать — стать победнее по сравнению с оригиналом. Повара стали скоро добавлять вместо мяса уже и колбасу, а вместо корнишонов — солёные огурцы (корнишоны в оливье затем и вовсе стали моветоном). Рецепт быстро прижился. Сытный вкусный салат с французской репутацией — что может быть лучше для русского человека! Да и закуска прекрасная. Оливье и остался праздничным, и стал доступнее. Поистине народным блюдом салат стал в 1960-е для горожан: в эти годы стало проще достать и мясо или колбасу, и майонез. С тех пор Новый год без оливье советский человек и представить не мог: новогодняя ассоциация прилипла к салату намертво. Рабочие сидели за столом или профессора, последние алкоголики или первые поэты, — неважно, все и везде ели оливье.
Советский кулинарный хит, как это часто бывает, стал предметом легенд. В СССР какие только не ходили версии о происхождении салата. Исследователь Анна Кушкова приводит наиболее необычные: так, говорили, будто бы Оливье был поваром Людовика XIV; другие рассказывали, что Оливье служил Наполеону, а майонез он изобрёл в походе, когда не нашлось нормальных приправ для салата; третьи полагали, что Оливье — это брат Карла Великого, храбрый рыцарь, имя которого увековечили в названии вкусного салата.
Обрёл салат оливье и множество новых имён — он и «Мясной», и «Французский», и «Столичный», и «Боярский», и даже «Русский». Как и плов или другое народное блюдо, оливье в СССР стал не просто конкретным рецептом, а идеей, полем кулинарного творчества. Без горошка и солёных огурцов никак нельзя, а без моркови или лука — пожалуйста. Яйцам, картошке и майонезу альтернатив нет совсем, а вот мясной компонент можно выбрать — и колбаса пойдёт (но непременно «докторская»), и курица, и говядина («классический вариант»); иногда даже морепродукты использовали (и продолжают), крабов, к примеру. Любители экзотики и экспериментов подкладывали в оливье (подкладывают и сейчас) шампиньоны, кислые яблоки, икру, сметану, каперсы, грецкие орехи и ещё бог знает что в бог знает каких пропорциях. О том, что приемлемо добавлять, а что нет, в газетах и телевизоре спорят перед каждым Новым годом. С украшением салата тоже кто во что горазд — кто просто осыпет его зеленью или луком, а кто нарисует сверху майонезную сеточку или соорудит «мухоморчик» (на варёное яйцо надевается половинка помидора, и эта конструкция водружается на салат). Чего только не повидал каждый советский или постсоветский человек! И похоже, история оливье ещё очень далека от завершения.