Начавшаяся в 2011 году на фоне «арабской весны» Гражданская война в Сирии продолжается до сих пор. Оппозиция, требовавшая отставки президента Башара Асада и демократических преобразований, раскололась. В конфликт вовлечены не только локальные вооруженные силы, но и международные. Десятки тысяч людей убиты, сотни тысяч пострадали, миллионы стали беженцами.
«Человек, который продал свою кожу» Каутер Бен Хании
На 77-м Венецианском кинофестивале представлена лента тунисского режиссера Каутер Бен Хании. По сюжету, главный герой Сам Али вынужденно покидает Сирию, так как опасается тюремного заключения по политическим причинам. Тем временем его возлюбленная выдана замуж за дипломата, который живет и работает в Бельгии. Узнав об этом, главный герой решает покинуть Ливан, где он укрывался. Но как? Необычное решение визового вопроса предлагает художник, известный своими провокационными работами. Идея заключается в продаже кожи на спине: художник делает татуировку Шенгенской визы и обязует героя контрактом выставлять спину в музеях и прочих арт-мероприятиях, когда бы это ни потребовалось. Взамен герой получает визу, деньги и иллюзию свободы.
Поначалу идея кажется герою легким путём к его мечте — визе, поездке в Бельгию и встрече с любимой. Однако чем дольше он проводит в статусе арт-объекта, тем очевиднее для него становится факт нового рабства, на которое он себя обрёк. Для сирийцев, которые узнали о произошедшем, это акт унижения не конкретного человека, но целой нации. Для европейцев, посещающих музей и участвующих в аукционе, где выставляется спина героя как объект продажи, произошедшее вполне вписывается в дискуссию об искусстве.
Для главного же героя ошейник, который на него фактически надели, сжимает горло все туже. Мысли сбежать не покидают его. И хотя он понимает, какая судьба ждёт его на родине, он решается на возвращение в Сирию. Это решение оказывается для героя роковым.
Циничность обсуждения закабаления человека под видом искусства ставит вопрос о культуре так называемого развитого прогрессивного и толерантного общества. Фарс с татуировкой — это метафора всех тех бюрократических процедур, через которые приходится пройти людям, нуждающимся в визе в силу разных причин. Одни вынуждены оставить родину в поисках заработка, другие бегут от войны. А кто-то считает справедливым, что европейские страны, веками эксплуатировавшие регионы, где сегодня находятся страны третьего мира, теперь должны «расплатиться». Правдами и неправдами пытаясь получить документы, люди порой идут и на большие жертвы, нежели герой фильма.
Каутер Бен Хания: «Что значит быть свободным, когда игра уже нечестная, когда у вас нет особого выбора? «Человек, который продал свою кожу» — это аллегория о личной свободе в неравноправной системе, имеющей более широкий смысл в отношении наших реальных проблем».
«Ноктюрн» Джанфранко Рози
Картина из основной программы фестиваля показывает современность Сирии. И хотя это художественный фильм, он снят почти, как документальная хроника, в которой нарратив разворачивается вокруг нескольких сюжетов: жизнь многодетной семьи, где роль кормильца должен исполнять подросток; молодые женщины, ставшие солдатами; пациенты дома душевнобольных; дети, восстанавливающиеся после жизни в лагере террористов; случайные герои. Их будни проходят в поселениях, практически полностью стертых с лица земли. Им приходится строить новую жизнь на обломках домов и их памяти, из которой никогда не стереть пытки, насилие, голод, бомбежки и страх, что завтра не наступит.
В фильме, который снимался три года на границе Ирака, Сирии и Ливана, нет очевидного единого сюжета, нет и главного героя, не найдёт зритель в двухчасовой ленте ни захватывающего действа, ни спецэффектов. Это портрет современной обескровленной страны, у которой нет сил впечатлять — она, чьи ландшафты изранены бронетехникой и взрывами, пытается выжить и вернуть былой облик. В определённом смысле, название фильма заключает в себе надежду — ведь после каждой ночи наступает утро.
Джанфранко Рози: «На Ближнем Востоке во время съемок фильма я познакомился с людьми, которые живут в зонах боевых действий. Я хотел рассказать истории персонажей вне конфликта. Я держался подальше от линии фронта и работал там, где люди пытаются исправить свою жизнь. Там слышно эхо войны, чувствуется ее гнетущее присутствие, которое мешает вам спроецировать себя в будущее. Я попытался рассказать о буднях тех, кто живет на границе, отделяющей жизнь от ада».