Марку Туллию Цицерону, древнеримскому философу, государственному деятелю и оратору, принадлежит вымышленное описание сна военачальника Сципиона Эмилиана. Сципион якобы во сне перенесся на небо и оттуда, с высоты, увидел землю во всем разнообразии ее климатических зон — от холода на полюсах до жары на экваторе. Приблизительно в 400 году Феодосий Макробий написал «Комментарий ко Сну Сципиона», и во множестве средневековых списков этого труда стали появляться вселенские карты с обозначениями климатических зон. Однако, мне известна лишь одна из Макробиевых карт, где изображены морские чудовища, а именно, Лейденская вселенская карта.
В северо-западной части омывающего землю океана ясно видна морская собака, изображенная, не как гибридное животное, а просто как собака в океане; в северо-восточной стороне океана мы видим другой туманный рисунок, скорее всего, замысливаемый как изображение морского медведя, но, опять-таки, никаких гибридных черт животное не несет. В центре карты, в водах экваториального океана (на карте обозначенного как verus oceanus, или океан истинный) плавает большая рыба. Все эти примитивно выполненные рисунки, надо думать, созданы по прихоти художника, ибо никакие морские монстры на карте текстом Макробия не предусмотрены, и традиции, изображать их в его списках, нет.
В Баварской государственной библиотеке в Мюнхене хранится небольшой манускрипт (около 1180 г.), представляющий собой сборник религиозных и богословских текстов, толкований и комментариев. Манускрипт открывается отрывками из сочинения под названием «De divinis officiis» («О церковных службах»), автор которого, Руперт из Дойца, защищает таинство евхаристии, перемежая текст пятью космологическими схемами.
Первая — это миниатюрная карта типа «Т-О»: земля и, изображенные кругами, четыре возраста человека, четыре «жизненных сока», определяющих его нрав, четыре времени года, четыре ветра и 12 направлений ветра. На второй — показаны путь Солнца по небу, равноденствие и солнцестояние. Имеются также карта климатических зон, о которой мы вскоре расскажем подробнее, и схемы, изображающие положения Солнца, Луны и Земли во время солнечного и лунного затмений. Ни одно из графических изображений не привязано к тексту и никак не соотносится ни с тем сочинением, куда помещено, ни вообще, с текстами сборника.
Особенно сильное впечатление производит вселенская карта с обозначениями климатических зон. Земля на ней изображена как округлой формы диск, разделенный на зоны — холодные на полюсах, жаркие на экваторе, вписанные, словно в изогнутую раму, в тело огромного змееподобного чудовища, известного грекам как uroburus, то есть «поедающий свой хвост». Дальше в окружающем все это океане мы различаем четыре морских чудовища — гибридов с человеческой головой и рыбьим туловищем и хвостом. За пределами океана находятся демонического вида персонажи, олицетворения четырех райских рек. Они держат сосуды, вода из которых льется, наполняя океан.
Четыре океанских монстра — это длинноносые тритоны, то есть сирены мужского пола. Они не одинаковы: у существа наверху имеются две ноги, но рук у него нет, внизу мы видим создание с плавниками вместо ног; чудища справа и слева имеют и ноги, и руки, но у того, что справа, на ногах плавники, левое же выглядит как существо сухопутное. Змееподобный монстр, свернувшийся в кольцо вокруг обитаемой суши, представляет библейского Левиафана: в тексте написанного в XII веке сочинения, которое называется «De mundi celestis terrestrisque constitutione» («Об устройстве неба и земли»), есть утверждение, что Левиафан во внешнем океане охватывает наш мир. Похожий образ Левиафана, обвивающего своим телом мир, мы находим в Миланском манускрипте XIII века и в другом того же века — Лондонском.
На Мюнхенской вселенской карте морские чудовища не только окружают землю, таким образом, охватывая ее, они доминируют и визуально. Подробности климатических зон Земли выглядят незначительными в сравнении с этими гигантами.
Образ покажется еще страшнее, если вспомнить описание Левиафана из Книги Иова (Иов 41:10 — 24). Там говорится, что из пасти Левиафана выходит пламя, что «меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы», и что «он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь».