История любви: Михаил Андреев и Сарра Левина
Это дело может служить наглядной иллюстрацией тезиса о том, что любовь слепа. Ведь жизнь купца Михаила Андреева складывалась очень удачно: тихо, благополучно, благопристойно. И так было до тех пор, пока ему не встретилась женщина, сыгравшая в его судьбе роковую роль.
Михаил Андреев происходил из купеческого сословия, работал биржевым маклером. Успешный, состоятельный, скромный, он женился в 23 года. В браке родилась дочь, Андреев ни в каких компрометирующих интрижках замечен не был, да их, скорее всего, и не было. Как не наблюдалось у него и каких-то «порочащих» увлечений: ни карты, ни рулетка, ни кутежи его не интересовали. Андреев был членом попечительских советов нескольких благотворительных обществ, жертвовал, получал награды. И так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Сарру Левину.
Надо сказать, что Андреева предупредили — его новая избранница, с которой тот познакомился на общественном гулянье, не отличалась безупречной репутацией. «Ему назвали ее как общедоступную «барышню» из швеек. За ней ухаживали многие любители развлечений. Но вся она, с головы до ног, как-то сразу ударила его по сердцу. Объяснить этого чувства нельзя… У каждого есть своя предназначенная женщина, от которой никуда не спасешься… Такой была и Сарра Левина для Андреева. С каждой новой встречей он увлекался больше и дальше», — так позже характеризовал их отношения адвокат Сергей Андреевский.
Маклер увлекался все больше и больше, признался жене в связи с другой женщиной, попросил дать ему развод. Жена отказала, пыталась припугнуть Левину высылкой из Петербурга, добилась соответствующего решения. Андреев задействовал свои связи, и решение отменили. Он даже записал любовницу в купеческую гильдию (хотя по правилам записать туда можно было лишь супругу и детей), и в итоге жена уступила. Она согласилась развестись, но только после того, как их дочь выйдет замуж. В итоге Михаил Андреев получил долгожданную свободу, но на своей избраннице женился не сразу.
Выгодная партия — генерал Пистолькорс
Сарра Левина, перешедшая в православие и получившая имя Зинаида, на заключении официального брака особенно не настаивала. Она продолжала жить с Андреевым, родила дочь, но образ жизни при этом не меняла. У нее случались романы, и героем одного из них стал генерал-майор Эрих Герхард фон Пистолькорс (за несколько лет до этого генерал тоже пережил развод — у его жены была связь с великим князем Павлом Александровичем, дядей Николая II). Левина сочла, что генерал — партия гораздо более выигрышная, чем биржевой маклер.
Она ездила с ним за границу, получала деньги и уверяла Пистолькорса, что замужем. Женщина понимала, что подобное препятствие для генерала важно: если бы он знал, что его любовница — обычная содержанка, то, вполне возможно, потерял бы к ней интерес.
Пистолькорс был готов жениться на Левиной и повторял ей, что надо добиться развода. В итоге женщина в 1904 году фактически женит на себе Андреева, имея в виду, что скоро брак придется расторгнуть. Некоторое время спустя она заявляет мужу, что у нее есть серьезные планы в отношении другого мужчины. Причем заявляет совершенно недвусмысленно: «За утренним чаем, развязно посмеиваясь, она вдруг брякнула мужу: «А знаешь? Я выхожу замуж за Пистолькорса»…», — так описывал эту сцену на суде адвокат Андреева.
Между этим разговором и убийством Левиной прошло 12 дней. За это время Пистолькорс успел встретиться с Андреевым сам и обсудить развод, дочь Андреева и Левиной заняла сторону отца, сам Андреев купил финский нож, чтобы покончить с собой. 23 августа 1907 года, после очередной угрозы Левиной в адрес мужа, что его вышлют из Петербурга (факт угроз подтвердила дочь), Михаил Андреев убил жену тем самым финским ножом, который купил для себя.
Сергей Андреевский — адвокат, поэт, психолог
Казалось бы, кто мог защищать убийцу, вина которого столь очевидна? Адвокатом Михаила Андреева на процессе был Сергей Аркадьевич Андреевский, и его речь до сих пор служит образцом судебной риторики.
Сергей Андреевский родился в 1847 году в Екатеринославле, получил юридическое образование в Харьковском университете. Работал товарищем прокурора в Казани, потом в Петербургском окружном суде (это место получил при содействии Анатолия Кони, с которым дружил). После отказа участвовать в качестве обвинителя в процессе Веры Засулич Андреевский был уволен и в 1878 году вступил в адвокатуру. В 1885 году он участвовал в процессе по поводу убийства Сарры Беккер, добился оправдания основного обвиняемого, и это дело принесло ему широкую известность.
Параллельно Андреевский занимался литературным творчеством: писал стихи, переводил, в «Литературном чтении» публиковались его статьи о Баратынском, Некрасове, Тургеневе, Достоевском, Гаршине. В 1880—1890-е годы увидели свет два сборника его стихов. Не исключено, что именно литературный талант позволил ему стать одним из самых ярких и, несомненно, самобытных адвокатов, а сборники его речей выдержали не одно переиздание.
В своих воспоминаниях Анатолий Кони писал: «Андреевский почти не касался обычного материала судебного следствия — улик и доказательств — или касался его очень поверхностно, но предметом своей речи избирал личность подсудимого, его житейскую обстановку и условия окружавшей его среды, как бы говоря присяжным заседателям: «Не стройте вашего решения на доказанности его поступка, а загляните в его душу, и в то, что неотвратимо вызвало подсудимого на его образ действий»».
Линия защиты: в поисках психологических мотивов
Речь адвоката в суде была полностью построена на поиске психологических объяснений поступка Андреева. Юрист и судебный деятель Петр Пороховщиков (писал под псевдонимом П. Сергеич) в своей книге «Искусство речи на суде» 1910 года обратил внимание на то, что Андреевский придерживался четкой линии. Адвокат исходил из того, что Андреев убил жену, однако не может нравственно отвечать за это преступление. В поддержку этого тезиса он приводил главным образом психологические аргументы:
«Высшую радость Андреев нашел в своей второй жене. Он не знал, как отблагодарить ее… Исполнял все ее прихоти. Отдавал ей все, что у него было. Уступал ее резкостям, всегда умел оправдывать ее шероховатости. <…> он сросся с женой, он видел в ней и в себе две неразрывные половины одного создания».
«Если бы Андреева имела хоть чуточку женской души, если бы она в самом деле любила Пистолькорса и если бы она сколько-нибудь понимала и ценила сердце своего мужа, она бы весьма легко распутала свое положение. <…> Но Андреева ничего подобного не могла сказать именно потому, что вовсе не любила Пистолькорса. Она только бесилась, что муж осмеливается перечить ее капризу».
«Желал ли Андреев того, что сделал? Нет, не желал, ибо на следующий же день говорил своим знакомым: «Я, кажется, отдал бы все на свете, чтобы этого не случилось»… Наказывать кого бы то ни было за поступок, до очевидности безотчетный, — нечеловечно, да и ненужно…».
И в итоге присяжные сочли, что Андреев достоин оправдания, так как совершил убийство, не контролируя себя.
Андреевский считал уголовную защиту искусством, сродни литературе, а адвоката сравнивал с художником. Для своих коллег он стал источником вдохновения: известно, что молодые адвокаты не просто использовали приемы Андреевского, а не гнушались брать из его речей обширные цитаты. Узнав об этом, Сергей Аркадьевич сказал: «Что может быть утешительнее?! Я убедился, что речь, сказанная мною более двадцати лет тому назад, еще молода и свежа, когда я уже стар».