Михаил Бакунин участвовал в европейских революционных событиях 1848 — 1849 гг. Суды Австрии и Саксонии дважды приговаривали его к смертной казни. Выданный в Россию, Бакунин сбежал из сибирской ссылки через Японию. Среди его друзей Станкевич и Прудон, Герцен и Гервег. Свое самое значительное сочинение «Государственность и анархия» Бакунин издал в Швейцарии.
«Невозможно, чтобы всё человечество отдалось науке: оно умерло бы с голоду»
«Свобода неделима: нельзя отсечь её часть, не убив целиком»
«Итак, не в том вопрос, будет или не будет революция, а в том: будет ли исход ее мирный или кровавый?»
«То, что мы называем человеческим миром, не имеет другого непосредственного творца, кроме человека, который создает его, отвоевывая шаг за шагом от внешнего мира и от своей собственной животности свою свободу и человеческое достоинство»
«Социальная солидарность является первым человеческим законом, свобода составляет второй закон общества. Оба эти закона взаимно дополняют друг друга и, будучи неотделимы один от другого, составляют сущность человечности».
«Наша пресловутая цивилизация для народа не что иное, как источник рабства и нищеты».
«Если бы Бог действительно существовал, следовало бы уничтожить его».
«Первый закон всякого правительства есть закон самосохранения; ему покорены все нравственные законы, и нет еще в истории примера, чтобы какое [либо] правительство сдержало без принуждения обещания, данные им в критическую минуту».
«Времена — что ни день — становятся серьезнее».
«Народ может и без нас обойтись, мы без него не можем».
«В России трудно и почти невозможно чиновнику быть не вором. Во-первых все вокруг него крадут, привычка становится природою, и что прежде приводило в негодование, казалось противным, скоро становится естественным, неизбежным, необходимым; во-вторых потому, что подчиненный должен сам часто в том или другом виде платить подать начальнику, и наконец потому, что если кто и вздумает остаться честным человеком, то и товарищи и начальники его возненавидят; сначала прокричат его чудаком, диким, необщественным человеком, а если не исправится, так пожалуй и либералом, опасным вольнодумцем, а тогда уж не успокоятся, прежде чем его совсем не задавят и не сотрут его с лица земли».
«Но всякий раз как глава государства говорит о Боге, будьте уверены, что он снова готовится стричь свое стадо — народ».