Весной 1938 года между СССР и Финляндией начались тайные переговоры о взаимодействии в случае немецкой агрессии. Они не увенчались успехом. И хотя в мае 1939 года Финляндия отвергла предложение нацистской Германии заключить пакт о ненападении, Москву беспокоила близость советско-финляндской границы (всего 32 км) от Ленинграда.
Переговоры
Консультации между странами активизировались после начала Второй мировой войны. В октябре 1939 года СССР подписал пакты о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой и разместил на их территории значительные (численностью от 15 до 25 тысяч человек) советские гарнизоны. Аналогичный договор Москва надеялась заключить и с Финляндией. Приём финской делегации в Кремле Иосифом Сталиным и Вячеславом Молотовым показал значение, которое советское руководство придавало переговорам.
Назначенный руководителем финской делегации дипломат Юхо Паасикиви писал, что, несмотря на обострение ситуации, «в Финляндии… пребывали в атмосфере наивного благоверия и самоуспокоенности, непоколебимо уповая на наше законное право». Первоначально Паасикиви и направленному в Москву министру финансов Вяйнё Таннеру разрешили вести переговоры о передаче России лишь трёх малых островов в Финском заливе.
Москва же предложила Хельсинки уступить ей четыре острова в Финском заливе, территорию на Карельском перешейке, часть полуостровов Рыбачий и Средний, согласиться на постройку военно-морской базы на полуострове Ханко. Также предполагалось взаимное разоружение укрепрайонов на перешейке. Взамен СССР обещал Финляндии вдвое большую территорию. Финны отвечали: опасения Москвы о возможном соучастии Финляндии в агрессии против СССР не обоснованы. «Если наш нейтралитет будет нарушен и если это произойдёт в связи с агрессией против СССР, мы автоматически будем втянуты в войну по обороне Советского Союза», — говорил Паасикиви. Военный эксперт полковник Аладар Паасонен предложил перекрыть вход в Финский залив совместно, но Сталин ответил: «У нас нет полного доверия к вам. В таком случае руководство военными действиями нельзя передать единому командованию».
Переговоры шли напряжённо, финская делегация дважды возвращалась в Хельсинки для консультаций с правительством и парламентом. Там были готовы к уступкам, в частности, передать СССР «куоккальский нос», где граница подходила к Ленинграду на 32 км, но опасались советской базы на Ханко и не соглашались передать район Койвисто и одноимённый остров. Последнее означало бы потерю фланга укреплённой полосы на перешейке и лёгкий прорыв обороны в случае советского вторжения.
21 октября Москва предложила новый вариант договора. Гарнизон в Ханко сокращался, а граница на перешейке меньше сдвигалась на запад. Однако и он предполагал передачу Койвисто СССР. Финны вновь запросили паузу. В Кремле согласились на ещё один перерыв, но обе стороны уже готовились к войне. Финляндия начала мобилизацию ещё в десятых числах октября, 25 октября Красная армия приступила к переброске в Петрозаводск штабов 8-й армии и l-го стрелкового корпуса, 27 октября — трёх дивизий в Карелию. Также активизировались перевозка к границе соединений, завершивших поход в Польшу, и разведывательные полёты авиации.
В Хельсинки продолжали обсуждать пределы уступок. Карл Маннергейм писал, что финны соглашались перенести границу на перешейке на 30 км западнее и передать СССР форт Ино взамен на отказ Москвы от претензий на Ханко и Койвисто. Но Кремль усилил давление. 31 октября Молотов заявил в Верховном Совете, что СССР ожидает больших уступок, а срыв переговоров нанесёт «серьёзный ущерб Финляндии». 3 ноября финские дипломаты прочитали в «Правде»: «Мы отбросим к чёрту игру политических картёжников <…> Мы обеспечим безопасность СССР, не глядя ни на что, ломая все и всякие препятствия на пути к цели». В тот же день Молотов заявил финнам, что советские требования минимальны и ввиду неудачи переговоров «своё слово должны сказать военные».
Начало войны
К середине ноября на границе с Финляндией находилось 19 стрелковых дивизий и четыре танковые бригады — втрое больше, чем прежде. 11 ноября была сформирована 106-я стрелковая дивизия во главе с комбригом РККА Акселем Анттилой, ставшая основой Финской народной армии. 17 ноября Ворошилов приказом № 0205 установил полосы наступления каждой из четырёх армий и поставил им конкретные боевые задачи. Советское командование предполагало в течение трёх недель разгромить главные силы финнов, занять Выборг и Кексгольм на Карельском перешейке и выйти к Ботническому заливу в районе Оулу, отрезав Финляндию от Швеции.
26 ноября Молотов заявил финскому посланнику Аарно Юрьё Коскинену, что обстрел финской артиллерией приграничной деревни Майнила привёл к гибели четырёх и ранению девяти бойцов и командиров РККА. Он потребовал от Финляндии извинений и отвода войск на 30−35 км от границы. 27 ноября финны предложили отвести войска обеих стран и создать совместную комиссию для расследования случившегося. Сейчас документально установлено, что расположенный в Майниле 68-й стрелковый полк 70-й дивизии с 23 по 29 ноября потерь не имел. Однако Молотов назвал 29 ноября финскую ноту «нахальным отрицанием фактов» и объявил о денонсации пакта о ненападении с Финляндией. 30 ноября Красная армия перешла границу. Советско-финляндская война, которую в России для простоты чаще называют Советско-финской, а в Финляндии — просто Зимней войной, началась.
2 декабря советские газеты сообщили, что в Териоки (ныне Зеленогорск) жители и восставшие солдаты сформировали правительство Финляндской Демократической Республики (ФДР) во главе с деятелем Коминтерна Отто Куусиненом. На самом деле марионеточное «правительство» было создано в СССР, который сразу же заключил с ФДР договор о дружбе и взаимопомощи, удовлетворивший территориальные претензии Москвы.
Главный удар наносила на Карельском перешейке 7-я армия комкора Всеволода Яковлева. Первой к полосе укреплений линии Маннергейма в устье реки Тайпален-йоки (ныне — Бурная) вышла вечером 2 декабря 49-я стрелковая дивизия 7-й армии. Запланированную высадку десанта в тыл финнов отменили. Пришлось форсировать незамерзающую реку шириной до 180 метров. Для переправы 49-ю дивизию усилили полком 142-й дивизии, артполком большой мощности и двумя понтонными батальонами. Командир дивизии, комбриг Павел Воробьёв, приказал использовать дымовую завесу, но Яковлев запретил её применять. В результате из трёх занятых плацдармов удалось удержать лишь один, ставший местом кровопролитных боёв до конца войны.
Другие соединения также действовали безуспешно. 7-я армия, несмотря на усиление тремя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми бригадами, не сумела прорвать главную позицию линии Маннергейма на Карельском перешейке и перешла в конце декабря к обороне.
Неудачи постигли Красную армию и на других направлениях. Так, финнам удалось 28 декабря перехватить дорогу Лаваярви — Леметти и затруднить снабжение передовых частей. Попытки восстановить снабжение были безуспешными. А финны воспользовались пассивностью командования советских войск и постепенно рассекли окружённых на шесть гарнизонов, насчитывавших около 12 000 человек, около 100 танков и значительное количество артиллерии. Четыре из них финны полностью уничтожили в феврале, один — частично, и только один гарнизон благополучно прорвался к главным силам. 168-я дивизия наладила маленькую «дорогу жизни» по льду Ладожского озера и удержала позиции.
Крупное сражение развернулось также под Суомуссалми на севере Финляндии, который был занят 17 декабря 163-й дивизией 9-й армии. Опасаясь продвижения советских войск к Ботническому заливу, финская ставка перебросила на это направление 9-ю пехотную дивизию и отдельную бригаду. 21 декабря финнам удалось выйти на коммуникации 163-й дивизии, уничтожить часть обозов и создать угрозу окружения её главных сил. Лишившись подвоза, 163-я начала отход.
Затем усиленная финская 9-я дивизия обрушилась на 44-ю дивизию. В ночь на 2 января финны повторно атаковали один из её полков и перерезали в двух местах дорогу, вдоль которой растянулась дивизия. 4 января они отрезали ударную группу от главных сил дивизии. Получив вечером 6 января разрешение штаба 9-й армии «действовать по собственной инициативе», командир дивизии комбриг Алексей Виноградов приказал выводить людей, приведя в негодность матчасть. С 1 по 7 января дивизия потеряла более 3200 бойцов и командиров убитыми и пропавшими без вести и 1430 ранеными. Были оставлены более 5500 единиц стрелкового оружия, около 350 пулемётов, более 100 орудий и миномётов и 37 танков. 11 января военный трибунал осудил Виноградова к расстрелу. Приговор исполнили перед строем дивизии.
Приглашённые в район боёв иностранные журналисты публиковали статьи, часто гиперболизировавшие масштабы разгрома. Москва прикрывала его ложью. «В 44-й дивизии <…> потеряно не более 900 [бойцов], причём больше из-за морозов, финны же потеряли не менее 2000 и добивали своих раненых, чтобы не оставить языков», — уверяла «Правда» 14 января 1940 года.
Неудачи Красной армии вынудили военное и политическое руководство остановить наступление. Началось накопление сил на перешейке и других направлениях, велась разведка финских укреплений и интенсивная подготовка войск. Командование стремилось учесть кровавый опыт. «Главное внимание обращали на движение пехоты за огневым валом и взаимодействие на поле боя с танками, полковой и батальонной артиллерией», — писал командир 123-й дивизии Филипп Алябушев.
Прорыв
К 10 февраля советскую группировку на фронте усилили с 19 до 47 дивизий, с пяти до семи танковых бригад, резко выросло число тяжёлых орудий и самолётов. На Карельском перешейке сосредоточили 26 дивизий и шесть танковых бригад. Они насчитывали 705 000 бойцов и командиров, около 5800 орудий и миномётов, более 2300 танков и около 2200 самолётов. РККА превосходила противника в живой силе в 6,5 раза, в артиллерии — в 12, в авиации — в 16 раз и абсолютно — в танках.
Наступление Красной армии на Карельском перешейке началось 11 февраля в 8:40 артиллерийской подготовкой продолжительностью 2 часа 20 минут. 245-й полк 123-й стрелковой дивизии занял важную высоту 65,5 и, развивая наступление, захватил пять дотов противника, успешно продвигался и соседний 255-й полк. Пехоту поддержали 1-я и 20-я танковые бригады, артиллерия и сапёры. За сутки укрепрайон противника был взломан. «Люди дошли до предела стойкости, особенно в Сумма и Тайпале», — писал в воспоминаниях финский главком маршал Карл Маннергейм.
Начатое 4 марта наступление на Выборг развивалось медленно, но советские войска заняли большую часть города. Удар с фронта дополнил выход по льду Финского залива группы комкора Дмитрия Павлова в тыл обороняющимся. 6 марта части 86-й мотодивизии заняли плацдарм у Виланиеми на западном берегу Выборгского залива. Финские контрудары были отражены, бои у Виланиеми поглотили часть резервов, на которые финны рассчитывали в боях за Выборг. Наступление Красной армии вне Карельского перешейка развивалось менее успешно, однако активные действия не позволили финнам быстро уничтожить окружённые дивизии и направить резервы на перешеек.
Цена победы
Ход войны в феврале — марте показал: советское командование отчасти усвоило уроки неудач первых месяцев. Оно сумело организовать прорыв обороны на главном направлении, пыталось перехватить инициативу на других участках фронта. Зарубежные поставки вооружения и боевой техники (современных самолётов, зенитных и противотанковых орудий) повысили боевую мощь финской армии. Швеция также отправила на фронт пехотную бригаду и авиагруппу, укомплектованные добровольцами. Однако помощь Запада была существенно слабее ожидавшейся в Хельсинки, надежды на неё не оправдались.
Финляндия проиграла борьбу с многократно превосходящим её Советским Союзом. Из-за потерь (около 26 000 убитых и 48 000 раненых) начался досрочный призыв юношей 1920 года рождения и резервистов. Маннергейм писал: к началу марта в учебных центрах находилось всего 14 батальонов. Финская ставка осознала вероятность разгрома и рекомендовала правительству форсировать переговоры с СССР, чтобы заключить мир на достойных условиях.
В свою очередь, Москва понимала, что в случае затягивания войны до весны начало распутицы резко затруднит наступление. Взвесив плюсы и минусы продолжения войны, Кремль начал переговоры.
Согласно Московскому договору от 12 марта, Финляндия уступила Карельский перешеек с Выборгом и Кексгольмом, северное побережье Ладожского озера, территорию в Приполярье, а также полуостров Ханко и острова в Финском заливе. Москва могла считать официальные задачи войны выполненными: границу от Ленинграда и Мурманской железной дороги перенесли на, казалось, безопасную дистанцию.
Однако цена победы была чрезмерной: Красная армия потеряла более 130 000 человек убитыми, пропавшими без вести и пленными и около 250 000 ранеными. Соотношение безвозвратных потерь в людях оказалось 5:1 не в пользу СССР, самолётов — 10:1. Удивительно, но понёсшая поражение армия взяла почти в семь раз больше пленных, чем победившая. Наконец, территориальные потери превратили Финляндию в обязательного противника Советского Союза в неизбежной «большой» войне с Германией.