1939 год. После того как немецкие войска перешли польскую границу, Франция, следуя своим договорным обязательствам, 3 сентября объявила войну Германии, заняв при этом позиции на линии Мажино. Англичане вступили в конфликт чуть раньше, но тем не менее ни одна, ни другая сторона, в то время как на территории Польши разворачивались активные боевые действия и колонны вермахта и панцерваффе продвигались в глубь польской территории, не предприняла никаких усилий. Почему? Объяснение достаточно простое. Хотели Англия и Франция отдать Германии Польшу? Очевидно, что нет, несмотря на Мюнхенский сговор и прочее. Но все происходило настолько стремительно, что ни военная, ни политическая машины этих стран не успели сориентироваться в пространстве и времени.
Наполеон говорил: «Генералы всегда готовятся к прошлой войне». Можно сказать, что генералы и политики Англии и Франции тоже готовились к войне не столь стремительной, когда победа над противником одерживается в течение двух-трех недель. Они думали, что у них будет время поразмыслить, оценить ситуацию, после чего начать принимать какие-то решения: поддерживать Польшу в военно-техническом аспекте, ударить со стороны Рейнской области по Германии или нет.
Дело в том, что к моменту начала польской кампании у немцев на западной границе, на так называемой линии Зигфрида, было ничтожно малое количество войск. Практически вся авиация и танки были направлены на Восточный фронт, в Польшу, в то время как Франция располагала достаточно большим потенциалом, чтобы опрокинуть линию обороны немцев и вторгнуться вглубь германской территории. Это был реальный риск для Гитлера, но тем не менее он был уверен, что этого не произойдет.
Складывается впечатление, что обе стороны, Англия и Франция, выжидали. Чего? Во первых, они хотели мира (это видно на примере того же Мюнхенского сговора), хотели сохранить жизни своих сограждан. Любыми средствами.
Если рассматривать ситуацию после падения Польши. Почему после этого Франция так и не ввела свои войска не территорию Германии? Надо сказать, что Гитлер боялся этого ввода и уже после начала польской кампании, буквально через неделю-полторы, начал перебрасывать на Западный фронт к линии границы с Францией войска, которые высвобождались в ходе боевых действий в Польше. То есть он действительно боялся удара в спину. И вот война в Польше закончилась, польское правительство бежало, территория была поделена с Советским Союзом, что в немалой степени усилило возможности и СССР в том числе и отодвинуло западную границу.
Что же произошло? Собственно говоря, ничего внешне, как может показаться. На самом деле период с сентября 1939 года и до весны 1940 года — это период интенсивнейшей дипломатической работы противоборствующих сторон. Англия и Франция пытались договориться с Гитлером любыми средствами о том, чтобы война на западноевропейском театре боевых действий не была развязана. Думали ли они о том, чтобы Гитлер двинулся на Советский Союз? Совершенно очевидно, что нет, потому что иначе этого колоссального переговорного процесса просто не было бы.
К тому же, если вернуться в начало 1939 года, то Франция, которая, собственно, была основной силой на Западном фронте, противостоящей Гитлеру, в тот период не то чтобы искала себе союзников, но просчитывала, с кем можно было бы объединиться в будущем конфликте с Германией. И надо сказать, что в отличие от англичан союз с СССР французы не отметали. Но все, пожалуй, испортил все тот же пресловутый пакт Молотова — Риббентропа, когда во внутриполитической жизни Франции верх опять взяли антикоммунисты, у которых появился бесспорный аргумент и козырь во всех дискуссиях и конфликтах. После этого французы поняли, что с Советским Союзом никакого альянса у них не выйдет. Естественно, они обернулись к англичанам.
Возможно, кому-то это покажется странным, но в 1939 году в военном отношении французы были намного сильнее. У них был достаточно большой потенциал и в области авиации, танков, и большая группировка войск. Напрашивается вопрос: почему же возникла эта странная пауза без ведения боевых действий? На тот момент Англия утратила лидирующую позицию в политике: одна уступка Германии за другой, отсутствие реального военного потенциала для ведения боевых действий на европейской суше отодвинули ее на второй план.
Что касается Франции, то тут позиция была двойственная. С одной стороны, французам ну никак не хотелось воевать с Германией, с другой — у них была определенная уверенность в собственных силах, потому что их армия была достаточно многочисленной и хорошо вооруженной. Опять же, определенные упования на линию Мажино как фактор, который способен остановить германские войска. И в совокупности все это — боязнь войны и некая уверенность в собственных силах — толкало французов на переговоры с немцами. Переговоры шли интенсивно, и надо сказать, что Франция в этих переговорах готова была идти на значительные уступки. Например, отдать Германии часть своих колоний в Африке.
Французы пыталась договориться с Муссолини. То же самое предпринимали англичане. Но на самом деле эта пауза давала Германии возможность увеличить свой военно-технический потенциал. И, что интересно, этой паузой ни французы, ни англичане в плане наращивания военных «мускулов» не воспользовались, хотя, казалось бы, почти год — это достаточное время, чтобы запустить в производство новые танки и самолеты, чтобы усилить свой потенциал.
Одновременно Англия и Франция вели интенсивные переговоры с Соединенными Штатами, которые во время «странной войны» занимали позицию главного игрока. Почему? Дело в том, что без участия Америки шансов у Франции (говорить о военном потенциале Англии на тот момент просто смешно) практически не было. И в то время, когда шла «странная война», англичане и французы всячески упрашивали американское правительство, в частности, президента Франклина Рузвельта, открыть линию поставок вооружений, потому что без ленд-лиза для Франции и Англии говорить о победе в более или менее затяжной войне было невозможно.
Но тут возникала одна препона в виде американского законодательства, которое давно ввело эмбарго на поставки оружия. Это был акт 1937 года, так называемый акт об эмбарго.
Дело в том, что в Сенате, в Конгрессе США далеко не все разделяли необходимость вмешательства в европейский конфликт, исходя из соображения, что и так обойдется. Но так не получалось, и наиболее дальновидные политики Штатов это понимали. Предлагались различные схемы в виде продажи американским правительством вооружений каким-то частным посредническим компаниям, которые, в свою очередь, будут это продавать уже Англии и Франции. Но на все это уходило определенное время, и ни один самолет, ни один танк американской территории в этот период не покинул.
Что касается позиции Рузвельта, то после того, как Польша уже пала, он попросил принести ему выкладки по военно-техническому потенциалу США. Цифры, которые были озвучены президенту, оказались устрашающими. Оказывается, на момент, когда началась Вторая мировая война, под ружьем в Соединенных Штатах было 50 тысяч человек, то есть в общей сложности где-то порядка пяти дивизий, что не шло ни в какое сравнение с потенциалом Германии или Франции. Оружия и боеприпасов на складах американской армии хранилось еще для 500 тысяч человек. Соответственно, разбазаривать то немногое, что имелось у США на период «странной войны», Рузвельт был не готов. И когда Англия и Франция просили у него 10 тысяч самолетов, их просто физически не существовало. Хотя определенные поставки до завершения кампании Соединенные Штаты успели сделать. И что очень забавно, на период «странной войны» 1939 — 1940 годов авиация США насчитывала 160 истребителей, 52 бомбардировщика и всего лишь 250 пилотов, способных сесть за рычаги вышеуказанных машин. То есть о каком-либо активном включении в вооруженный конфликт США тогда, естественно, вести речь не могли.
Но зато Штаты хотели и пытались сыграть важную дипломатическую роль. И надо отдать должное Рузвельту, который, отрицая всякие закулисные переговоры, делал все возможное для того, чтобы обойти этот закон об эмбарго. В конце концов это ему удалось.
Но самое главное, что нужно было Америке — это выйти из состояния нейтралитета. Кстати говоря, в параллель с названием «странная война» по отношению к США возникло еще такое понятие, как «странный нейтралитет». Рузвельт, понимая, что никуда уже не деться, что конфликт неизбежен, и при всем при том, отказав во всех переговорах и мирных инициативах в 1939 году, в 1940 году, в первой его половине, вернулся к идее посредничества, предложив свою кандидатуру в качестве организатора переговоров. Он отправил Уэллеса, заместителя госсекретаря США, в Рим, Париж, Лондон и Берлин. Начал с Италии, которой во всей этой игре тоже отводилась достаточно важная роль. Французы, подобно американцам, уже ожидая конфликта с Германией, также пытались добиться нейтралитета со стороны Муссолини. Они предлагали итальянцам колонии, которые на тот момент были у них разменной картой. Англичане, напротив, отказывались отдавать свои колонии в обмен на что бы то ни было.
Однако визит Уэллеса в Италию прошел крайне неудачно, потому что когда он посетил Муссолини, тот постоянно дремал в кресле и открывал рот только тогда, когда хотел произнести ту или иную декларацию. То есть диалога не получилось.
Визит в Париж был тоже безуспешным, поскольку французы воспринимали действия США если не как предательство, то как пассивное ожидание, чем все это закончится.
Таким образом, ни англичане, ни французы не хотели воевать. Англия утратила роль третейского судьи на европейском театре, а у Соединенных Штатов было 50 тысяч человек под ружьем и 160 боевых самолетов. Деладье, французский премьер, тогда заявил: «Чтобы добиться мирного решения, имеется лишь одно средство — великая нейтральная страна Соединенные Штаты должна взять на себя ответственность за переговоры и организовать международные воздушные силы для полицейских целей». Только в такой роли французы видели участие США, не делая ставку на их вооруженные силы.
Как бы то ни было, но время было упущено. Драгоценное время. Затем события стали развивались по известному сценарию.
«Странная война» закончилась в мае 1940 года, когда Гитлер достаточно легко обошел линию Мажино. Началась сухопутная война во Франции.