Тверской купец Афанасий Никитин прославился своим путешествием в Индию, описанным в путевых записях «Хождение за три моря» (сам автор использовал форму слова «хожение»). Хотя Никитин не оставил конкретных дат в своих заметках, в Троицкой летописи его повествование относится к 1475 году. Считается, что путешествие произошло приблизительно в 1461—1475 гг., хотя не все исследователи с этим согласны.
Споры о происхождении
Троицкий список с записями Никитина был открыт Николаем Карамзиным в начале 19-го века. Историк опубликовал их (частично) в 6 томе «Истории государства Российского». Интересно, что Карамзин не только публикует записи Никитина, но и утверждает, что именно России «принадлежит честь описания одного из древнейших европейских путешествий в Индию».
Более того, историк продолжает: «Может быть, Иоанн и не сведал о сём любопытном странствии: по крайней мере оно доказывает, что Россия в 15-м веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещённых, но равно смелых и предприимчивых; что индейцы слышали об ней прежде, нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время, как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш Тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о догматах их веры».
Интересно также то, что путевые записки Никитина крайне отличаются от канонов жанра: обычно в начале подобных записок автор всегда описывает цель своего путешествия, впоследствии переходя на повествование. Тверской купец в начале своих записей ничего не объясняет, не представляется, лишь впоследствии упоминает товар, который вёз для продажи, более того, сразу же пишет в прошедшем времени:
«Записал я здесь про своё грешное хождение за три моря: первое море — Дербентское, второе море — Индийское, третье море — Чёрное», что тоже отличает произведение Никитина от путевых записок других авторов 15-го века и более раннего времени, хотя нельзя отвергать теорию, что начало записей могло быть утеряно.
Путешествие в Индию
Почти всё содержание произведения — это описание Индии. Довольно любопытно то, что дорога в эту страну лежала через Персию, а обратная дорога домой — через Османскую империю, однако в записках Никитин не даёт никаких описаний этих стран и своей жизни там, в отличие от Индии, что крайне удивительно для путешественника. Не менее интересно, что в противовес пребыванию в Персии всё путешествие в Индии Никитин описывает очень подробно: местных жителей и их нравы, особенности культуры региона, свою жизнь там.
Интересно, что Никитина вовсе не шокируют слоны — о них он рассказывает как об общеизвестном факте, даже не считая необходимым описать то, как они выглядят, что представляется довольно необычным для европейца 15-го века.
Также любопытно описание обезьян, которое, по мнению исследователей уже 19-го века, очень напоминает изображение ванаров в индийской мифологии. Об этой расе обезьян написано в древнеиндийском эпосе «Рамаяна».
Русский купец молится на арабском языке, хотя и произносит только те мусульманские фразы, которые, как считалось, христианин мог произносить без ущерба для своей веры. Также он постоянно вспоминает о христианской вере, сокрушаясь над невозможностью вернуться домой:
«О благоверные христиане русские! Кто по многим землям плавает, тот во многие беды попадает и веру христианскую теряет. Я же, рабище Божий Афанасий, исстрадался по вере христианской. Уже прошло четыре Великих поста и четыре Пасхи прошли, а я, грешный, не знаю, когда Пасха или пост, ни Рождества Христова не соблюдаю, ни других праздников, ни среды, ни пятницы не соблюдаю: книг у меня нет. Когда меня пограбили, книги у меня взяли. И я от многих бед пошёл в Индию… и тут много печалился по вере христианской».
Оценки исследователей
Историки, однако, отметили одно из явных несоответствий путевых записок — к примеру, Никитин описывает статую Шивы, сравнивая её с колонной Юстиниана, византийского императора:
«В бутхане же бут вырезан из камня чёрного, огромный, да хвост его через него перекинут, а руку правую поднял высоко и простёр, как Юстиниан, царь цареградский, а в левой руке у бута копьё…».
Однако нигде нет упоминаний того, что Афанасий Никитин был в Византии: это является аргументом исследователей, считающих, что произведение было написано позднее 15-го века.
Филолог Измаил Срезневский, автор исследования, посвящённого «Хождению за три моря», в 1857 году пишет, что всё то, что описал Никитин, можно найти в трудах других путешественников более позднего периода: у португальского мореплавателя Васко да Гама, открывшего морской путь в Индию, венецианского купца и путешественника Никколо Конти, персидского историка Абд ар-Раззак Самарканди и итальянского путешественника Людовико ди Вартема. И если труды и достижения этих путешественников были обнародованы в 15−16 вв., то записки Афанасия Никитина были найдены лишь в начале 19-го века, что до сих пор позволяет усомниться в их подлинности.