Один из ключевых жанров средневековой литературы — хождения или, проще говоря, путевые заметки. Авторы хождений чаще всего рассказывали о паломничествах: как выглядели святые места, как туда добраться, что можно увидеть по пути. Но существовали и другие хождения — не по нашему миру, а по загробному. Прикладной информации там было мало, но подробно описывались представления автора о том, как устроены рай и ад. Причём аду обычно уделялось больше внимания. Например, из апокрифа «Хождение Богородицы по мукам» узнаём, что клеветников подвешивают за языки, сплетников — за зубы, а ростовщиков — вниз головой.
Конечно, таким потрясающим воображение произведениям требовались иллюстрации. Изображали ад и на иконах. Довольно быстро сформировались правила, по которым рисовали главных обитателей ада: сатану, бесов и грешников. Эти правила подробно описаны в книге Д. И. Антонова и М. Р. Майзульса «Анатомия ада. Путеводитель по древнерусской визуальной демонологии». Разберём некоторые из них.
Само собой, чаще всего зло можно обнаружить на иконах и миниатюрах без каких-либо научных знаний. Но есть специфические черты, которыми иконописцы почти всегда наделяли бесов, но никогда — праведников. Рога и копыта — это очевидно, а как насчёт особых бесовских причёсок?
Сравним два фрагмента новгородской иконы «Страшный суд» 15 в. из собрания Третьяковской галереи. Волосы ангелов и апостолов на первом фрагменте приглажены, лежат аккуратно и стремятся вниз. Причёска сатаны на втором фрагменте (так называемый бесовской «шиш») неестественно устремлена вверх, напоминает пламя. Ни одного праведника с такой «укладкой» вы не встретите. Так что даже если зло на иконе или миниатюре лишено отличительных признаков типа хвостов, клыков и копыт, узнать его можно по причёске.
Кстати, с чего мы взяли, что на втором фрагменте именно сатана, а не рядовой бес? Ещё одно правило: если на коленях у жуткого существа сидит младенец, то младенец этот — Иуда, а само существо — дьявол. На некоторых изображениях Иуда сидит на коленях у сатаны, а сатана, в свою очередь, на коленях у великана или монстра, символизирующего ад. Судя по проступающим контурам, на этой иконе сатана восседал на двуглавом чудище, но его закрасили.
Есть и другие способы отличить сатану от его приспешников. Чтобы подчеркнуть значимость фигуры, сатану часто изображали крупнее бесов, выделяли его другим цветом, добавляли бороду. Бывало, что художники размещали фигуру сатаны анфас, в то время как окружающие его бесы представали в профиль.
Иногда у сатаны и бесов появлялись дополнительные «лица» на животе, в паху и даже на коленях. По задумке художников, это подчёркивало их извращённость, лицемерность, противоестественность.
При изображении воина на иконе сложно показать его злонамеренность с помощью причёски: воин должен быть в шлеме. Но древнерусские иконописцы нашли выход. Обратите внимание на головные уборы римских воинов на иконе «Суд Пилата». Это по-прежнему воинские шлемы, но их родство с бесовскими «шишами» несомненно. Получились хохлатые шлемы, сигнализирующие зрителю, что перед ним отрицательные персонажи.
Сложносочинённую структуру ада и многообразие мук иконописцы обычно подчеркивали с помощью различных «отсеков», «окошек», каждое из которых включало разные группы грешников. Изобразить мучение так, чтобы сразу было понятно, что человек натворил, довольно сложно. Поэтому, чтобы избежать разночтений, иконописцы часто использовали подписи: «чародеи», «сребролюбцы», «немилостивые», «плясцы и свирельницы».
Во многих житиях есть эпизоды, когда бесы принимают человеческий облик и искушают святого. Это вызов для художника. В таких случаях фигуру, лицо или хотя бы руки «замаскированного» беса обычно выделяли серым цветом. Также художники могли нарядить человекообразного беса в остроконечную шапку, отсылающую к всё тому же бесовскому «шишу». Например, Сергию Радонежскому бесы явились в «шапках литовских островерхих».