Современный Уругвай можно назвать настоящей южноамериканской жемчужиной: несмотря на свою маленькую площадь и небольшое население по сравнению с соседями, Бразилией и Аргентиной, эта страна по мнению многих экономических экспертов является одной из наиболее благополучных в регионе, а Всемирный банк относит её к государствам с высоким уровнем доходов. Однако почти два столетия назад эти территории раздирали войны, начавшиеся в связи с борьбой колоний Испании за свою независимость. Уругвай боролся за суверенитет долгие годы, пока в 1828 году не смог достичь поставленной цели.
Есть на свете рай
Европейцы появились на восточном берегу реки Уругвай и в заливе Ла-Плата в самом начале 16 века. История сохранила имя первооткрывателя этих земель — им стал Хуан Диас де Солис, Генеральный Командор испанского флота. В поисках пролива, соединяющего Атлантический и Тихий океаны, он, исследуя восточное побережье Южной Америки, набрёл на залив Ла-Плата, который сначала посчитал целью своей экспедиции. Здесь, в устье реки Параны, Хуан де Солис, по легенде, нашёл свою смерть: на испанский отряд, высадившийся исследовать побережье, напали индейцы племени чарруа.
В течение последующих десятилетий европейцы пытались закрепиться на территории современного Уругвая, уверенные, что здесь можно найти источники драгоценных металлов. Однако реальность разочаровала алчных охотников за сокровищами: побережье Ла-Платы и земли у рек Парана и Уругвай населяли индейцы, по уровню развития сильно отстававшие от тех же инков и ацтеков, а сама страна представляла из себя пастбище: ничто не намекало на месторождения золота и серебра. Немногочисленные попытки закрепиться здесь не приводили к успеху — индейцы спустя некоторое время нападали на европейские укреплённые форты и уничтожали их.
Лишь в 17 и начале 18 века испанцам удалось застолбить за собой Уругвай и основать несколько поселений, самым крупным из которых стал Монтевидео, современная столица страны. С укреплением позиций Мадрида свои притязания на Восточную полосу (так стали называться земли, расположенные на восточном берегу реки Уругвай) заявили португальцы, обосновавшиеся в Бразилии. Серия вооружённых столкновений, в том числе в рамках Семилетней войны, привели к появлению относительно стабильной границы. В конце 18 века Восточная полоса стала составной частью испанской колонии Рио-де-ла-Плата, которая в будущем превратится в Аргентину. В тогдашнем Уругвае проживало около 30 тысяч человек, основным занятием которых было разведение лошадей, завезённых из Европы, и крупного рогатого скота.
В эпоху Наполеоновских войн, когда Испания была вынуждена поддержать Французскую империю, Восточная полоса стала ареной противоборства Мадрида и Лондона. Местные каудильо, возглавлявшие сопротивление британским экспедиционным корпусам, на фоне фактического отсутствия контроля из метрополии стали политическими лидерами в своих провинциях, что повлекло за собой формирование своей идентичности: похожие процессы происходили во всех испанских колониях. Почувствовавшие вкус свободы, колонии начали борьбу за свою независимость. Вице-королевство Рио-де-ла-Плата объявило о своей самостоятельности уже в 1810 году.
Борьба Хосе Артигаса
Гаучо, проживавшие в Восточной полосе и на протяжении долгих лет оборонявшие свои дома, стремились получить автономию в составе бывшего испанского вице-королевства. Движение возглавил бывший контрабандист и герой войны с Великобританией Хосе Артигас, до их пор почитаемый в Уругвае в качестве отца-основателя государства. Правительство сепаратистов в Буэнос-Айресе заключило с ним союз для того, чтобы изгнать оставшихся роялистов из Монтевидео. Когда Артигас приблизился к столице Восточной полосы, их лидер, Франсиско де Элио, призвал на помощь португальские войска из Бразилии.
Ситуация складывалась не лучшим образом и для самой будущей Аргентины — столицу заблокировал флот, лояльный де Элио, а роялисты атаковали на других участках границы. Хунта Буэнос-Айреса была вынуждена пойти на мир с лидером роялистов в Монтевидео, признавая его власть над Восточной полосой. Это означало, что португальские войска останутся, что вызвало недовольство практически всех жителей провинции. Артигас во главе с 16 тысячами человек отступил на территорию Аргентины — это событие вошло в историю как «Уругвайский исход».
Ситуация стремительно менялась в зависимости от расстановки сил в Буэнос-Айресе и хода боевых действий с роялистами. Когда в Рио-де-ла-Плате сменилась власть, то преследование Артигаса прекратилось (за его голову даже была назначена награда), и он был приглашён принять участие в осаде Монтевидео в 1812 году. После изгнания испанцев из Восточной полосы, лидер «ориенталистов» (так называли сторонников автономии Уругвая) возглавил делегацию Уругвая на конституционной ассамблее и выдвинул проект создания федерации, которая предполагала широкое самоуправление для его родины. Однако идеи Артигаса не нашли поддержки в Буэнос-Айресе несмотря на то, что политики согласились назначить его губернатором Восточной провинции.
Вернувшись домой, Артигас начал претворять в жизнь довольно радикальную земельную политику, предполагавшую изъятие участков у «врагов революции». Также он не скупился на критику лидеров федерации, обвиняя их в унитаризме. В конце концов в Буэнос-Айресе решили избавиться от назойливого оппозиционера руками врагов из Бразилии. В 1816 году португальцы вторглись в Уругвай. Артигас попросил помощи у аргентинцев, однако те поставили влиятельному гаучо условие — признать модель униатов. Лидер уругвайцев отказался, и остался против португальцев в одиночестве.
Война продолжалась четыре года. Несмотря на то, что бразило-португальские силы контролировали большую часть Восточной провинции, Артигас постоянно досаждал им с помощью партизанской тактики. Одновременно, недовольный пассивностью Аргентины, он объявил войну и Буэнос-Айресу, и оказался меж двух огней. В этой ситуации победить было практически невозможно. В конце концов разбитый португальцами и преследуемый аргентинцами, Артигас эмигрировал в Парагвай, где и умер в полной нищете в 1856 году. Однако его дело, как показали дальнейшие события, продолжало жить.
Между Аргентиной и Бразилией
К 1821 году Уругвай оказался оккупирован бразильцами, которые объявили Восточную провинцию своим владением под названием Сисплатина. Аргентина не признала этой аннексии и стала искать возможности для реванша. Одновременно в самом Уругвае местное население не было новым статусом провинции — такие настроения подогревались оставшимися в стране сторонниками Артигаса. Один из них, Хуан Лавальеха, в 1823 году начал вербовку сторонников среди эмигрировавших в Аргентину соотечественников. Негласно поддержанный Буэнос-Айресом и крупными землевладельцами, заинтересованными в ослаблении Бразильской империи, он спустя два года во главе отряда форсировал реку Уругвай и начал продвижение к Монтевидео, агитируя местных жителей восстать против захватчиков.
В мае повстанцы достигли столицы Уругвая, а через некоторое время объявили о переходе провинции под юрисдикцию Аргентины. До Бразильского правительства новость дошла лишь в конце года. Император Педру I объявил своему восточному соседу войну.
Боевые действия между южноамериканскими странами велись на протяжении более чем двух лет, но ни одна из сторон не могла добиться решительного перевеса. Напротив, с течением времени и Бразилия, и Аргентина столкнулись с серьёзными экономическими последствиями: война заморозила торговлю, которая была основным источником дохода для обеих сторон.
В 1828 году начались мирные переговоры, посредником в которых выступила Великобритания. Лондон преследовал свои интересы: одновременно и ослабить воюющие стороны, дабы сохранить своё влияние в регионе, и покончить, наконец, с войной, прервавшей торговлю в регионе. Именно по британской инициативе Бразилия и Аргентина согласились на предоставление Уругваю независимости, а островитяне получали право беспошлинной торговли на территории молодой страны.
Спустя два года в Монтевидео была принята конституция Уругвая, по которой та становилась президентской республикой. Долгая борьба за независимость, казалось, завершилась триумфом — но последующие события показали, что о таковой говорить было ещё рано. Уругвай продолжал быть яблоком раздора между Бразилией и Аргентиной, а президенты республики придерживались политики тесного сотрудничества то с одной, то с другой стороной, что приводило к бесконечным внутренним конфликтам. Лишь в 60-е годы 19 века, благодаря реформам президента Хосе Батлье-и-Ордоньеса, страна превратилась в стабильное и процветающее государство, получившее прозвище «южноамериканская Швейцария».