12 декабря 1766 года в Симбирской губернии в семье небогатого чиновника родился Николай Михайлович Карамзин. Он, по замечанию Николая Гоголя в «Выбранных местах из переписки с друзьями», исполнил «весь свой долг, ничего не зарыл в землю и на данные ему пять талантов истинно принёс другие пять».
Отец Карамзина стремился определить сына в Москву или в Петербург. Он устроил 12-летнего Николая в пансион профессора Московского университета Иоганна Шадена. Там юноша получил приличное образование, хорошее знание иностранных языков.
По сложившейся традиции для продолжения обучения, приобретения новых знаний и впечатлений молодому человеку следовало побывать за границей. Карамзин, владевший несколькими языками, полный сил, лёгкий на подъём, мечтал совершить такое путешествие. В 1789-м ему удалось собрать необходимые средства, и он отправился в турне по Европе. Польша, Германия, Франция… Карамзин встречался с известными людьми, восхищался окружавшей его красотой, стал свидетелем Французской революции. Впечатления от поездки легли в основу «Писем русского путешественника», принёсших автору известность и признание.
Рождение литературы
В конце 18-го века русский литературный язык жил по правилам и нормам церковнославянского, несмотря на попытки его реформирования, предпринятые Василием Тредиаковским и Михаилом Ломоносовым. Карамзин придерживался мнения, что современный ему язык устарел и нуждается в серьёзных изменениях. При подготовке реформы писатель опирался на французский опыт.
Перед ним стояла задача сблизить русский литературный язык с разговорным, в частности «освободить» литературу от церковнославянизмов, которые не только затрудняли понимание текста, но и не использовались в обычной речи.
Также требовалось упростить синтаксис. Вместо объёмных сложноподчинённых предложений Карамзин использовал бессоюзные и сочинительные конструкции, в которых «расположение слов» было «сообразно с течением мысли».
Завершающим этапом реформы стало обогащение русского языка неологизмами. Многие из введённых им слов обозначали совершенно новые для России явления. Например, промышленность, общественность, потребность и другие.
Проведённая реформа наиболее полно выразилась в собственных произведениях Карамзина. «Он первый стал писать гладко. В его сочинениях… слова сплетались таким правильным, ритмическим образом, что у читателя оставалось впечатление риторической музыки. Гладкое плетение словес оказывало гипнотическое воздействие», — отметили П. Вайль и А. Генис. Повесть «Бедная Лиза» заложила основу современной русской прозы.
Новаторство Карамзина состояло не только в отказе от романной формы, благодаря чему произведение стало динамичнее, но и в новом подходе к описанию чувств героини. По мнению Ю. Лотмана, он ввёл «тематику заблуждений сердца». Лиза пренебрегла моральными принципами своего века и осмелилась полюбить человека, стоявшего выше неё по социальной лестнице. Однако Карамзин не осуждает её, а призывает читателей к сочувствию.
Впервые в русской литературе в центре произведения оказался герой, личность. Нельзя не отметить и то, что описание душевных переживаний героини позволило читателям почувствовать связь с ней и глубже проникнуться повестью.
Открывая историю
«Дней Александровых прекрасное начало» явилось для автора «Писем» и «Бедной Лизы» новым витком в жизни. Зная об интересе писателя к истории, Александр I в 1803-м предложил ему должность государственного историографа. Карамзин, охваченный желанием не просто изложить события прошлого, но сделать это на основе хорошего литературного стиля, доступно и понятно, согласился. Отодвинув на второй план писательскую деятельность, он взялся за главный труд своей жизни, «Историю государства Российского». В феврале 1818-го в продажу поступили первые 8 томов сочинения тиражом 3 тыс. экземпляров. Буквально за месяц книжные полки опустели. Для того времени это было настоящей сенсацией. Пушкин, сравнивая автора «Истории» с Колумбом, вспоминал: «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием».
Более 20 лет Карамзин работал историографом. За это время в «Вестнике Европы» он опубликовал «Письмо сельского жителя», сильно возмутившее будущих декабристов, передал Александру I «Записку о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях», на что получил лишь холодный кивок императора. «Многие из членов [тайного общества], — писал Карамзин, — удостаивали меня своей ненависти или, по крайней мере, не любили; а я, кажется, не враг ни отечеству, ни человечеству».
Дело в том, что, став очевидцем революционных событий во Франции, писатель, некогда либерал и «западник», член масонской ложи, кардинально изменил свои воззрения. В идеях свободы, просвещения и независимости личности он увидел лишь утопические образы, недостижимую мечту. Карамзина захлестнула вера в необходимость сильной руки для народа. «Самодержавие есть палладиум России, — отмечал он в «Записке», — целость его необходима для её счастья». В полном объёме идея самодержавия и его спасительной силы развилась на страницах «Истории государства Российского».
Карамзину удалось показать России, что «ключ» к национальной самобытности литературы и культуры следует искать в её истории. Его «История государства Российского» заложила основы для формирования исторического самосознания. По мнению В. Г. Белинского, этот многотомный труд «весьма содействовал обращению умов к изучению отечества».
Начавшаяся при жизни автора полемика вокруг «Истории…» продолжается и сегодня. Если А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь высоко оценивали произведение Карамзина и считали, что его «чистая, высокая слава принадлежит России», то представители революционного и либерального течений видели в нём оправдание самодержавия и «верх варварства и унижения». В связи с этим вполне ожидаемым ответом на «Историю государства Российского» является рассуждение А. И. Герцена, в котором он гневно заявляет: «Идея великого самодержавия — это идея великого порабощения».
Критически к труду Карамзина относился известный историк В. О. Ключевский, обнаруживший в сочинении большое количество недостатков и неточностей. По его мнению, при составлении «Истории…» автор был очень субъективен, но именно это и позволило ему помочь людям «лучше понимать своё прошлое».
Советские исследователи считали Н. М. Карамзина «махровым реакционером» и практически не занимались изучением «Истории государства Российского». Сегодня наблюдается повышение интереса к его работам. В частности, академик Ю. С. Пивоваров говорит о Карамзине как о первом русского политологе.
Писатель и журналист
Наиболее полно талант Н. М. Карамзина раскрылся в его журналистской и издательской деятельности. В этот мир молодого писателя ввёл Н. И. Новиков — один из крупнейших русских просветителей. В 1787 году он пригласил его в своё «Детское чтение для сердца и разума», где Карамзин научился писать просто и ясно и отточил свой стиль.
Уже в 1791 году начинающий журналист предпринял попытку издания собственного «Московского журнала». На его страницах впоследствии будут выражены литературные вкусы автора. Это было первое периодическое издание в России, в котором появился отдел литературной критики.
В журнале Карамзин ввёл строгое разделение материалов по рубрикам: отечественная проза и поэзия, переводная литература, критические обозрения русских книг, театральная афиша, рассказы о жизни и творчестве старых и новых писателей.
К публикации допускались все произведения, соответствовавшие сентиментальному направлению журнала, кроме «теологических, мистических, слишком учёных, педантических и сухих пьес». Это требование позволило Карамзину-редактору избежать нравоучительного тона и сделать издание приятным и лёгким для чтения.
«Московский журнал» был закрыт в 1792 году, и его автор на протяжении нескольких лет сотрудничал с ведущими журналистами того периода. Через десять лет на страницах «Московских ведомостей» появилось объявление о том, что с 1802 года Карамзин станет издателем «Вестника Европы».
Появление этого журнала ознаменовало наступление новой эпохи российской журналистики. «Вестник Европы» считается первым в отечественной истории «толстым журналом». Новаторство Карамзина состояло в том, что он объединил в одном издании литературу и политику. На страницах «Вестника Европы» публиковались не только европейские новости, но и открытые дискуссии об актуальных государственных проблемах. В своём журнале Карамзин активно развивал новые для России журналистские жанры, среди которых были обозрение и комментарий.
Смерть Александра I и последовавшее за ней восстание декабристов сильно подорвали здоровье писателя. По одной из версий, наблюдая за событиями, развернувшимися на Сенатской площади, он подхватил простуду, которая затем перешла в чахотку. Не стало первого и последнего историографа России в 1826-м.
Говорят, что даже чувствуя себя не совсем здоровым, Карамзин изо дня в день навещал вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну, вспоминал с ней покойных государей и рассуждал о том, каким будет царствование её третьего сына.