Миссионерство во все времена являлось важным политическим инструментом. Спасением заблудших душ оправдывались дипломатические интриги и кровавые завоевания. Америку священники покоряли вместе с конкистадорами, и индейцев, спасшихся от испанских мечей, заставляли целовать католический крест. На Дальнем Востоке дело обстояло иначе: с тамошними могучими государствами было трудно воевать, даже прикрываясь божьим именем. Тем не менее подобные трудности европейцев не останавливали. В 16-м веке они добрались до Японии.
Когда в 1543 году первые португальские торговцы доплыли до далёких островов, было ясно, что католические миссионеры скоро последуют за ними. Так и произошло. Уже в 1547 году иезуит Франциск Ксаверий, проповедовавший в Малакке — колонии Португалии в Индонезии — начал готовиться к путешествию на северо-восток. Его интерес подогревал японец Андзиро, покинувший свою родину, скрываясь от наказания за убийство. Он рассказывал португальцу о своей стране, о её обычаях и традициях, но предсказать, захотят ли японцы принять католическую веру, не мог.
После долгой подготовки и переписки с португальскими властями Франциск отправился в плавание. Японии он достиг 27 июля 1549 года. Помимо языкового барьера, который постепенно удалось преодолеть, миссионер столкнулся и с барьером мировоззренческим. Японцы не могли понять идею о том, что всемогущий бог, который сотворил в том числе и зло, является воплощением добра.
Постепенно, преодолевая культурный барьер и налаживая контакты с крупными феодалами, Франциск получил возможность нести идеи католицизма японцам всех социальных слоёв. Однако из-за шедшей в то время в Японии гражданской войны едва ли не в каждой провинции приходилось преодолевать бюрократические препоны. Разрешение на проповеди от правителя одной провинции абсолютно ничего не значило в другой, а власть императора была формальной.
Некоторые феодалы принимали крещение исключительно ради облегчения торговли с европейскими странами, ведь иезуиты выступали посредниками в этих сделках. К 1579 году, по подсчётам самих миссионеров, в Японии насчитывалось около 130 тыс. христиан.
Оскорбление чувств с последующим уничтожением
Всё изменилось, когда гражданская война пошла на убыль. Объединитель Японии Тоётоми Хидэёси в 1587 году столкнулся с христианскими фанатиками, нападавшими на буддийские монастыри на острове Кюсю. Это событие подтолкнуло полководца к мысли, что христианство — чуждое японскому народу учение. В 1596 году шкипер потерпевшего крушение у берегов Японии испанского торгового корабля «Сан Фелипе» рассказал об обычной тактике испанцев. По его словам, сперва они засылают в чужую страну миссионеров, а потом с помощью обращённых в христианство туземцев происходит военное вторжение. Этот разговор был пересказан Хидэёси.
В ярости объединитель Японии приказал закрыть все христианские миссии в стране, а тех, кто не подчинится, казнить. В итоге шесть францисканцев, семнадцать японских новообращённых христиан и три иезуита были отконвоированы пешком из Киото в Нагасаки, где их распяли на крестах 5 февраля 1597 года. Позже католическая церковь объявила их 26 японскими мучениками. Начались погромы, и большая часть христиан (исключая церкви при официальных торговых представительствах) была вынуждена уйти в подполье.
Когда к власти пришёл Токугава Иэясу, показалось, что возможны некоторые послабления для японских христиан, но лишь показалось. Несмотря на то, что нового сёгуна связывали с испанскими колониями давние деловые отношения, он унаследовал от своего предшественника настороженное отношение к христианству. Вездесущим испанским проповедникам Токугава попытался противопоставить протестантов — Япония заключала торговые договоры с голландцами и англичанами. Послы Англии и Голландии подтверждали опасения сёгуна, уверяя его, что миссионеры и правда могут готовить почву для военного вторжения испанцев. При этом они заверяли правителя Японии, что их страны ограничатся лишь торговлей и не будут пытаться нести свою веру туда, куда не надо.
Под влиянием всех этих факторов в 1614 году указом сёгуна в Японии христианство было запрещено. Все иностранные миссионеры и священники, кроме тех, что считались работниками посольств, были высланы из страны. Христиан-японцев преследовали, и они были вынуждены уйти в подполье. Центром сопротивления этим притеснениям стал город Нагасаки, где христиане прятались от властей и погромщиков в тайных церквях.
Власти продолжали вводить всё новые ограничения для тех, кто не хотел отказываться от чужеземных верований. В 1630-х была введена «Система храмовых гарантий»: тот, кто желал устроиться на более-менее серьёзную должность, обязан был предоставить бумагу из местного буддийского храма, что он является верным прихожанином.
Кроме того, сёгунские чиновники придумали фуми-э — металлические пластины с выгравированными изображениями Иисуса и девы Марии, на которые предполагаемые христиане должны были наступить. Тех, кто отказывался или даже просто сомневался, стоило ли это делать, арестовывали, и если те не давали внятного объяснения своему поступку, подвергали пыткам, стараясь добиться отказа от Христа. Многие не соглашались отступать от своей веры. За годы преследований более тысячи христиан приняли мученическую смерть за свои убеждения.
В 1637 году в княжестве Симабара вспыхнуло восстание, которое хоть и началось как движение крестьян, недовольных высокими налогами, быстро превратилось в религиозный бунт. Формальным лидером и живым знаменем восставших был Амакуса Сиро, которого японские христиане считали мессией. Они рассказывали о том, что шестнадцатилетний парень творил чудеса, например, ходил по воде. Вскоре восстание было жестоко подавлено. Лидера казнили, а большинство выживших мятежников выслали из Японии в Макао или на испанские Филиппины.
Многие японские христиане предпочли затаиться. В домах таких скрытых христиан имелись комнаты, где хранились символы культа. Те, кто был хитрее, даже представляли сёгунским чиновникам домашние буддийские алтари, которые подтверждали их благонадёжность. Стоило проверяющим уйти, как статуя Будды разворачивалась, а на её спине обнаруживался христианский крест, которому уже можно было спокойно молиться. Другие вырезали буддийские статуи, но с ликами христианских святых, и не сведущие в богословии чиновники не замечали подвоха. Даже молитвы скрытники читали монотонно, стараясь маскировать их под буддийские сутры, чтобы особенно внимательные соседи вдруг не донесли.
Естественно, никакой христианской литературы в домах японских католиков не было, поэтому священное писание передавалось устно от отца к сыну. В некоторых случаях такие «семейные» христианские секты за много поколений забывали значение заучиваемых молитв и просто повторяли непонятный для них самих набор звуков якобы на испанском или португальском языках перед крестом или изображением святого. Некоторые тайные христиане отправлялись на отдалённые острова, где жили уединённой коммуной в полной изоляции от всего мира.
Отмена всех ограничений
Так продолжалось до середины 19-го века. В 1858 году иностранцам официально было разрешено проживать в Японии. Вместе с торговцами и послами во вновь открытую страну прибыли и священники. Одним из них был француз Бернар Петижан. Он изучил историю преследования христиан в Японии и с помощью Общества французских миссий построил Церковь двадцати шести японских мучеников. В новый храм хлынули всё ещё официально запрещённые японские христиане. Петижан беседовал со многими из них и был несказанно удивлён, что многие обряды за 250 лет они сохранили практически в неизменном виде. Он написал об этом Папе Римскому, и Пий IX объявил это божьим чудом.
После Реставрации Мейдзи некоторое время закон о запрете христианства ещё действовал. Отменили его только в 1873 году. Этому немало поспособствовало давление посольств США и европейских стран. Официально разрешили вернуться на родину тем, кто был изгнан из страны за веру, и их потомкам вне зависимости от вероисповедания. После отмены запрета миссионерством занялась и русская православная церковь: Николай Касаткин был отправлен в Японию с духовной миссией. Он стал успешно проповедовать православие среди японцев.
Некоторые коммуны христиан так и оставались в неведении о том, что времена преследований закончены. Одно из таких сообществ обнаружил в 1990-х годах антрополог Христаль Уилан на островах Гото, неподалёку от Нагасаки. В этой коммуне жили два престарелых священника и несколько десятков мужчин и женщин. Побеседовав с ними, учёный с удивлением понял, что наткнулся на средневековую христианскую общину, которая умудрилась тайно пронести веру своих отцов и дедов сквозь вековые запреты.