«Не писать же мне в литературе — Пешков»
Максиму Горькому, как и любому человеку, целиком отдавшемуся идее, «посчастливилось» не единожды ошибаться и пожинать плоды своих ошибок. Его нередко называли «буревестником революции». Был ли рад он такой характеристике? Вероятно, нет.
Алексей Максимович Пешков родился в 1868 году в Нижнем Новгороде. Впервые псевдоним «М. Горький» появился под рассказом «Макар Чудра». Под этим придуманным самим писателем именем он, Алексей Пешков, сын столяра и мещанки, так и не получивший систематического образования, вошёл в историю всемирной культуры как одна из ключевых фигур литературы советской эпохи.
Владимир Короленко писал: «От прозы Горького невозможно отвести взгляд, как от кровоточащей раны». И был прав. Непростой жизненный опыт, горькая правда в произведениях писателя шокировали и притягивали.
Искатель и посредник
Горький не признавал полумер и полутонов. В пору «юности мятежной», не смущаясь и не боясь, он проповедовал социалистические взгляды, а в годы беспорядков 1905—1907 годов даже примкнул к рядам большевиков и сошёлся с Лениным. Тогда Алексей Максимович был уже состоятельным человеком и с удовольствием вкладывал немалые средства в партийную кассу.
Идее социалистической справедливости, в том виде, в котором он её понимал, Горький отдался без остатка. Однако после фиаско Первой русской революции он сбежал в Италию. Именно там, вдали от родины, он написал роман «Мать» как иллюстрацию классовой борьбы, цикл рассказов «По Руси».
Любопытный факт, который, возможно, не все знают: трилогия Горького «Детство. В людях. Мои университеты» появилась на свет благодаря советам Ленина. Владимир Ильич, умевший перетягивать на свою сторону лидеров общественного мнения, таких, как Алексей Максимович, несколько раз бывал у него в гостях на итальянском Капри. И пока будущий «вождь мирового пролетариата» не стал таковым, его отношения с писателем переживали расцвет.
В Россию Горький вернулся только в 1913 году по амнистии. В скором времени началась Первая мировая война, в прямом смысле слова погрузившая его в депрессию. Октябрь 1917 года, охвативший страну, как пожар, писатель, в отличие от событий десятилетней давности, не принял. Кроме ужаса и возмущения он ничего не испытывал.
В цикле статей «Несвоевременные мысли» Горький смело писал: «Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти… Рабочий класс должен знать, что его ждёт голод, полное расстройство промышленности, разгром транспорта, длительная кровавая анархия…».
Не боялся он и наносить прямые оскорбления Ленину, бросая жёсткие обвинения в захвате власти и кровавом терроре: «Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России — русский народ заплатит за это озёрами крови». «Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них — та лошадь, которой учёные-бактериологи прививают тиф».
Репрессии против интеллигенции, в частности, казнь Николая Гумилёва, стали причиной окончательного разрыва Горького с большевиками. Стоит отметить, что писатель неоднократно пытался спасать многих людей от бесчинств и расстрелов. Однако часто он был бессилен.
Жизнь Максима Горького в эмиграции
В 1921 году Горький снова уехал в Италию, теперь уже от советской власти. Ленин не стал его высылать, но настойчиво рекомендовал «подлечиться за границей». Намёк был понятен. О возвращении домой писатель не помышлял даже после смерти вождя.
В 1928 году ситуация несколько изменилась. ЦК партии во главе со Сталиным принял решение вернуть в СССР такую значимую фигуру, как Максим Горький. Обработка литератора велась тонко и ловко: его засыпали просьбами «возродить культуру» и «поднять культурный уровень масс». И Горький дрогнул.
В 1928 году он согласился приехать в Советский Союз. О том, как писатель жил последние годы, на какие компромиссы с властью шёл, как ему запретили выезжать за границу, свидетельствует его краткий ответ на просьбу определить время, проведённое в СССР: «Максимально горькое».