В начале ноября 1444 года у Варны сосредоточились армия крестоносцев во главе с венгерским и польским королем Уласло и войско турецкого султана Мурада, спешно подошедшего для спасения столицы и европейских владений османов от очередного наступления христиан. Намечавшаяся битва должна была решить: сумеют ли крестоносцы остановить безудержную экспансию османов и сохранить независимость оставшимся государствам на Балканах или Южная Европа была обречена?
Турецкое войско
Турецкая армия в середине XV века была организована следующим образом: полевые войска делилась на три большие части. Основу составляло ополчение поместной кавалерии сипахов, поселенных на казенных землях. Именно они составляли костяк армии султана, и хотя в большинстве своем имели довольно скромный военный потенциал, выносили на себе все тяготы походов и битв. В отличие от европейских рыцарей, экипировка и вооружение поместной конницы не отличались богатством и были куда как легче. Только третья часть имели сколько-нибудь сравнимое защитное вооружение, большинство же ограничивались щитом, лёгкими шлемами, луком и копьём. Говоря о сипахах скорее представляются татарские всадники и русское дворянское ополчение, появившееся как раз под влиянием турецких тимариотов.
Второй большой частью турецкого войска были «рабы Порты» или капыкулу — лично преданные султану воины, сведённые в различные подразделения. Самым известным подразделением капыкулу были и остаются янычары — элитная пехота, настоящая гвардия султана. Капыкулу составляли меньшую часть армии, но были её стержнем, хребтом. Именно с опорой на эти элитные отряды планировались и проводились операции, а в бою они выполняли роль якоря для всей армии, располагаясь в центре. Кроме того, как гвардейские части капыкулу (особенно кавалерийские отряды султанских сипахов) были военной школой для будущих офицеров и военачальников.
Третьим компонентом вооруженных сил Порты были ополчения — азабы, рекрутируемые в собственно султанских землях и серахоры, призываемые на службу в момент опасности из бывших солдат или населения, способного обеспечить себя защитным вооружением и лошадью. Сюда же относятся мартолосы-христиане, верстаемые аналогичным образом.
Суммарно в кампанию 1444 года турки могли выставить до 70 000 человек, однако отмобилизованные от Адриатики до отрогов Кавказа войска ещё нужно было собрать воедино. На деле турецкое правительство собрало в поход 35−45 тысяч строевых, что приближает османскую армию к военным машинам Нового времени — Средневековье с его раздробленностью и слабой централизацией не могло позволить собирать воедино такие массы людей. Всего сборы турецкого войска заняли около двух месяцев — показатель, свидетельствующий о существовании хорошо отлаженной и совершенной для своего времени организации.
Владислав Варненчик, крестоносцы и гуситы
Армия крестоносцев была разношерстной и пестрой, соединяя в себе элементы позднесредневекового воинства и армии Нового времени. Костяк составляли контингенты вассалов Уласло и Яноша Хуньяди — фактического правителя Венгрии и главнокомандующего союзной армией. Здесь были венгры, валахи, мадьяры, албанцы, сербы, однако далеко не все были довольны возобновлением войны и не спешили отправлять силы на помощь королю. Более того, собственно польские отряды не приняли участие в походе Владислава, несмотря на все старания короля как можно скорее мобилизовать посполитое рушение и отряды шляхты. Это серьёзно ослабило союзное войско — Польша была одной из сильнейших держав своего времени и могла в случае опасности выставить внушительную армию, однако мобилизационные мероприятия фактически целиком оставались в руках сейма и шляхты, что не позволяло использовать военный потенциал страны в полной мере. Вот и на этот раз у Владислава-Уласло не оказалось под рукой контингентов с его вотчины.
Значительную часть войска составляли чешские наемники — носители тактики гуситов, чьи успехи в борьбе со всей Европой не остались незамеченными соседями. Особенности военного дела гуситов оказали несомненное влияние на венгров — на поле боя получают признание пехота, ручное огнестрельное оружие и полевая артиллерия, прикрытые вагенбургом. В армии насчитывалось более тысячи боевых и грузовых повозок, которые могли быть использованы при организации лагеря, однако для комплектования их экипажами числа наёмников-гуситов было недостаточно.
При этом своё значение сохраняют как тяжёлая рыцарская конница, делающая ставку на удар, так и лёгкая конница, подходящая для обходных манёвров и лучного боя. Армия не была монолитной, делясь на подразделения по этническому и географическому принципу, что придавало ей разнообразие и определённую тактическую гибкость, но лишало спаянности и единства. Только по-настоящему талантливый и харизматичный полководец мог использовать сильные стороны такой армии, не допуская её разделения на отдельные группы. Владиславу предстояло доказать своё право на власть над столь разношёрстными землями.
Общая численность армии крестоносцев достигала 20 тысяч воинов, 4 000 из которых отправил Влад Дракул под командованием своего сына Мирсея. Манера ведения боя у пограничных с турками «трансильванских» контингентов была схожа с турецкой — основу войска составляла лёгкая конница с небольшими вкраплениями средней кавалерии для ближнего боя. Одной из королевских бандерий командовал Стефен Баторий — дальний предок польского короля и трансильванского воеводы Стефана Батория — спасителя Вены от турецкого нашествия в конце XVII века. Собственно королевские отряды насчитывали около 4 000 человек — это была наиболее боеспособная и хорошо вооружённая часть армии союзников.
В среднем турецкий воин был вооружён хуже и беднее своего европейского коллеги, однако османы компенсировали эти недостатки численным превосходством, отработанной тактикой и грамотным командованием. Исход сражения во многом зависел от того как полководцы сумеют воспользоваться имеющимися у них силами, учесть сильные и слабые стороны противоборствующих армий. Особенности обеих сторон снова ставили вопрос о том чьё военное искусство одержит верх: запада или востока?
Янош Хуньяди и его турецкий гамбит
Союзники не стали тратить время на ремонт варненских укреплений, находившихся в плачевном состоянии — турки наступали слишком быстро чтобы можно было успеть что-то предпринять, и решили принять бой в поле неподалёку от крепости.
Турки не отставали: Мурад появился в окрестностях города и тут же стал готовиться к бою, выстраивая армию. Зять султана Карача-бей командовал анатолийскими войсками на правом фланге армии, прямо за ним разместились войска Сулейман-бея с контингентами из Эдирне. Ряд исследователей оценивает силы правого фланга турок в 20−22 тысячи всадников провинциальной кавалерии и ополчения. На левом фланге расположился бейлербей (наместник) Румелии Сехабеддин паша, его войска построились глубоко эшелонированным порядком в тесном сочленении отдельных подразделений. Рядом с ним разместились Мехмет Бей и Кади Карнобат. Крайнее левое положение заняли санджак-беи (наместники средних по размеру административных единиц — санджаков) Крыма и Приштины, причём последний носил вполне себе христианское имя Давуд (Давид). Задачей флангов было окружение неприятеля, пока центр сдерживает вражеские атаки, для чего там была сосредоточена преимущественно лёгкая конница.
Сам султан, вероятно, обозревал поле боя и город с небольшого холма чуть позади фронта, что давало возможность контролировать ход сражения, подкрепляя опасные участки и перегруппировывая отдельные корпуса. Эта нехарактерная для Средневековья черта, выдавала в военной организации османов веяния Нового времени. Похожие процессы на стратегическом уровне происходили в конце века в Русском государстве. При султане находились отборные войска: пешие и конные капыкулу (включая значительный отряд янычар), всадники на верблюдах, чья верность не вызывала сомнений, невзирая на то как будут развиваться события на поле боя.
Задачей союзников в условиях численного превосходства противника было не допустить успешного маневрирования турецких флангов и применения турками их излюбленного приёма — тактического охвата и окружения неприятеля. Пожалуй, лучше остальных это понимал командующий крестоносцев Янош Хуньяди. Весь его расчёт строился на том чтобы навязать части турецкой армии фронтальный бой, в котором союзники могли бы использовать преимущества более тяжёлого вооружения ударной конницы в сочетании с маневренностью лёгкой и средней кавалерии, пока части прикрытия мешают Мураду окружить его. Армия была выстроена в соответствии с особенностями ландшафта и тактическим задачами. Ударный кулак располагался на правом фланге под командованием самого Хуньяди — здесь были сосредоточены отборные войска во главе с преданными ему людьми. Эти пять бандерий обладали наибольшим опытом в борьбе с турками, высокой маневренностью и предводились талантливыми командирами. Кроме того, фланг был защищён от обхода неприятелем болотами и озером, что открывало перед командованием большие тактические и маневровые возможности.
Центр состоял из королевских бандерий Уласло, представлявших собою сборную из наемников, войск королевского домена, рыцарей короля и отрядов поляков, составлявших гвардию. Задачей центра было оказание помощи одному из флангов, в зависимости от ситуации и хода сражения. На левом фланге расположились собственно крестоносцы под командованием кардинала Чезарини, валахи, боснийцы и прочие вспомогательные отряды под общим командованием епископа Яна Доминиса.
Эта часть армии была наименее сплоченной, но при этом самой тяжеловооружённой и должна была во что бы то ни стало пресечь попытки турок окружить армию и отрезать её от лагеря позади. Лагерь, кстати, представлял собой не классический вагенбург гуситов, а скорее стену или изгородь из повозок, ощетинившихся гуфницами и пишталами. Такое нестандартное решение должно было лишить отряды союзников искушения спрятаться в лагере и переждать самую горячую фазу боя и лишить турок возможности быстро и беспрепятственно зайти в тыл главным силам.
Анализируя план союзников в очередной раз можно убедиться в том, как верно Хуньяди оценивал обстановку и понимал все нюансы военного искусства. Но на этот раз даже этого могло не хватить. Союзной армии не хватало спаянности, единства и однородности, а координация действий и управление были серьезно затруднены. Однако удайся трансильванскому воеводе его первоначальный план, у турок могли возникнуть серьезные проблемы.
Битва при Варне
Бой начался 10 ноября 1444 года со столкновения левого фланга крестоносцев с правым флангом турок. Судя по описаниям современников, впечатлённых генеральным сражением последнего крестового похода, побоище было страшным и величественным зрелищем. Так описывает первую фазу боя один из его участников: «отовсюду доносилось звучание громкое войны орудий, бесчисленные трубы христианских войск громом гремели. И тут же от армии турецкой доносились, неистовствуя, оглушая, литавр звуки. Повсюду шум и крики, слышны удары и клацанье мечей, но звонче остального орудий боя звук был, когда друг друга яростно войска атаковали. Летело столько копий, будто то соревнование было, будто весь свет надвое раскололся. От луков бесчисленных такая трескотня стояла, будто на то поле слетелись всего мира аисты и клювом щелкали. Гремело все так, будто раскаты грома раздавались».
Какое-то время упорное сражение здесь не давало результата: только приштинскому Давуд-бею удалось охватить фланг союзников и даже пробиться через заслон из повозок, но Хуньяди своевременно отреагировал на растущую угрозу и подкрепил Чезарини силами из центра. Давуд-бей был отброшен и вынужден вернуться на исходные позиции.
На левом фланге союзников дела шли как нельзя лучше: под натиском бандерий венгров порядки Анатолийской армии стали разваливаться, войска подались назад и никакие усилия опытного Карача-бея не привели к желаемому для турок результату. Видя в каком отчаянном положении оказались его люди отважный Карача-бей с оставшимися при нём гвардейцами лично возглавил атаку, которая должна была воодушевить войска продолжать бой. Горстка храбрецов бросилась на порядки неверных и была поголовно изрублена. Пал и сам Карача-бей. Чем не идеал настоящего рыцаря?
Развал правого крыла османской армии обозначил кризис в сражении. Мурад осознал, что находится в очень непростой ситуации, ведь теперь Хуньяди мог продолжить давление на левый фланг турок с двух сторон, а подайся центр хоть на шаг назад как всё будет кончено. Хуньяди не торопился праздновать победу, но был уверен в своих силах. Однако всё было не так просто.
Усиливающееся давление на румелийский фланг турок заставило султана ввести в бой отборные части. Теперь уже христиане оказались в сложной ситуации. Хотя крестоносцам удалось рассеять правый фланг турок и большую часть левого крыла, центр турецкой армии ещё не вступал в сражение, в то время как союзники понесли тяжёлые потери (особенно на правом фланге), а оставшиеся в строю были измотаны за целый день боя. И всё-таки тактический гений Хуньяди делал своё дело: воодушевлённые ходом сражения воины обрушились на янычар и азапов султана и начали теснить их. Казалось (в том числе и самому султану), что победу одержали христиане и уже ничего нельзя сделать.
Султан Мурад одерживает верх
На заключительном этапе боя, в противовес всем веяниям военного искусства Нового времени, ярко проявились черты средневековой войны. Видя, что чаша весов склоняется в пользу союзников, чему они были обязаны упорству и таланту Яноша Хуньяди, король Уласло решил лично довершить разгром противника, сразиться с самим султаном, победить его и стяжать славу величайшего из ныне живущих воинов, уподобившись Александру и Цезарю. Только ни Александром, ни Цезарем Уласло не был: наспех организованная атака горстки королевских рыцарей была обречена на провал, но самым страшным было не это. Катастрофой для христиан стало то, что во время атаки погиб сам король. Какое-то время христиане не знали об этом, однако турки мгновенно воспряли духом и султан решил продолжать сражение.
Хуньяди с оставшимися силами бился до заката, обе стороны приписали себе победу, но воевода очень быстро понял, что смерть короля повлечёт за собой провал всей кампании и развал коалиции, ведь Уласло был той фигурой, которая хотя бы формально скрепляла всё это разрозненное воинство. Вместе с Уласло не стало и самой армии, которая мгновенно превратилась в конгломерат разрозненных отрядов. Укрывшиеся в вагенбурге христиане не сумели организовать отпор турецкому штурму и были казнены или взяты в плен турками, остальные пытались пробиться на север не будучи застигнутыми врагом. Отвести войска в относительном порядке и фактически беспрепятственно вернуться домой удалось лишь Хуньяди, который едва заслышав о гибели короля тут же пошёл на прорыв, пытаясь собрать рассеянные войска христиан. Впрочем, к нему мало кто прислушивался, большинство предпочитали идти своим путём, становясь добычей летучих отрядов турок.
Уроки битвы при Варне
Поражение крестоносцев под Варной и особенно разгром разрозненных отрядов христиан после сражения, свели на нет все успехи предыдущих лет и окончательно развязали руки турецкому султану. Главный вдохновитель похода кардинал Чезарини пал на поле брани, а обескровленная Венгрия не могла сражаться с турками в одиночку. Через четыре года Янош Хуньяди был разбит во второй битве на Косовом поле, ещё через пять лет новый султан Мехмед (Мурад умер в 1451 году) осуществил давнюю мечту османских правителей и взял Константинополь, а Турция захватила почти весь Балканский полуостров. Пройдёт 70 лет как турки будут угрожать уже не Венгрии, растоптанной султаном Сулейманом при Мохаче, а резиденции императоров Священной Римской империи — Вене.
В военном искусстве Варненская битва стала ещё одним примером превосходства новой тактики и искусства управления Нового времени перед устаревающими средневековыми формами. Одержимые идеей чести и рыцарского долга командующие (Карача-бей у турок и король Уласло у христиан) ведут армию к неминуемой катастрофе, в то время как продуманные действия главнокомандующих строятся на новых принципах ведения боя и координации действий. То что хорошо работало против средневековых рыцарских ополчения не работает против централизованных армий — так знаменитый табор-вагенбург не спасает христиан от расправы, хотя в разгар гуситских войн Жижка с соратниками были непобедимы. В военной истории наступает новая эра. Очень скоро на поле боя начнут доминировать огнестрельное оружие и ударная пехота, а войны приобретут невиданный для Средних веков размах.
Нельзя сказать, что турецкая военная машина работала без сбоев: в противостоянии с хитрым и талантливым противником турки оказались на грани поражения, даже несмотря на впечатляющее численное превосходство. Мурад, а после него и Мехмед извлекут уроки и сумеют создать самую совершенную военную машину своего времени. А битва при Варне навсегда останется в памяти потомков как последний Крестовый поход.