Генерал-майор Ф. Г. Катков:
«Днём 25 апреля с каланчи церкви города Торгау американский солдат, махая флажками, выкрикивал что-то радостное для наших солдат. Не понимая языка, наши бойцы и офицеры полагали, что это немец, и поэтому наш лейтенант Сельвашин попытался договориться на немецком языке. Но ответа не последовало. Тогда наши солдаты сделали несколько выстрелов по каланче.
Находившийся там один нерусский солдат сошёл с каланчи и на русском языке произнёс два слова: «Москва — Америка». Тогда наши воины поняли, что это американский солдат, и потребовали, чтобы один из них подошёл к нашим подразделениям. Пришедший американский солдат заявил, что он из группы американских разведчиков, которые имеют задачу установить местонахождение русских войск. Вскоре пришёл туда офицер американской армии, который рассказал, что разведчики принадлежат 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии, и попросил, чтобы наш офицер проехал вместе с ним в американский штаб, заявив при этом, что штаб их батальона находится в 15 километрах от места встречи.
По приглашению командования 69-й американской дивизии в 23.30 15 апреля 1945 года советская делегация прибыла в штаб 69-й пехотной дивизии, который находился в 40 километрах западнее реки. В состав делегации входили заместитель командира 173-го гвардейского стрелкового полка по строевой части гвардии майор Иларионов, командир 2-го батальона этого полка гвардии капитан Неда, гвардии лейтенант Сельвашин, гвардии сержант Андреева. На протяжении всего пути от реки Эльба до расположения главных американских сил наши представители не встретили ни немцев, ни американцев. По дороге встречались лишь мелкие группы немцев, среди них были и вооружённые, которые спрашивали у американцев дорогу на сборный пункт военнопленных.
В штабе 69-й американской пехотной дивизии наши представители были встречены американским майором. Находившиеся там американские солдаты встретили наших представителей с озлоблением, приняв их за пленных. Но когда они узнали, что это советские офицеры, они устроили дружные аплодисменты и выкрикивали различные приветствия по адресу Красной армии и советского народа, снимали с погон наших офицеров звёздочки и цепляли их себе, отрезали пуговицы, стремясь приобрести что-нибудь себе на память о русских. Затем наших офицеров принял командир 69-й американской пехотной дивизии генерал-майор Рейнхардт.
Встреча была исключительно дружеской. Генерал и его офицеры фотографировались вместе с нашими представителями, договорились о последующей встрече, для чего генерал Рейнхардт, бригадный генерал Марест, офицеры штаба дивизии вместе с охраной на 13 «виллисах» направились в город Торгау».
Военный корреспондент Энди Руни:
«Бурное ликование царило сегодня на восточном и западном берегах Эльбы возле Торгау. Встретившиеся здесь пехотинцы 1-й армии США под командованием генерал-лейтенанта Кортни Ходжеса и бойцы 1-го Украинского фронта маршала Конева, несмотря на языковой барьер, поздравляли друг друга и обменивались подарками: американскими НЗ и русской водкой. Это означает конец германской армии как боеспособной силы.
Рядовые 69-й пехотной дивизии, которым наконец-то не угрожал никакой враг, сидели на солнышке на берегу Эльбы, распивая вино, коньяк и водку, и слушали, как их новые русские друзья играют на аккордеонах и поют русские песни.
Русские солдаты — молодые и сильные и, как правило, немного коренастее американских — осмотрели американскую амуницию, а американцы не упустили возможности пострелять из русских автоматов. На исходе дня то тут, то там можно было увидеть американского солдата, направляющегося к своему «джипу» в русских сапогах, и поменявшегося с ним обувью русского солдата, который никак не может справиться со шнурками на американских ботинках.
Если для большинства русских бойцов на Эльбе сегодняшний день не станет самым замечательным в их жизни — значит, они самые чудные солдаты на свете. Русские солдаты такие же простые и весёлые, как американцы, только это как бы американские солдаты, помноженные на два.
Если вы знаете, что такое немецкий солдат, то русский является его полной противоположностью. Невозможно представить себе русского — солдафоном, марширующим гусиным шагом. Русские любят петь, смеяться и рисовать автоматными очередями узоры на кирпичных стенах.
Дорога на Торгау представляла собой необычное зрелище. Вереницы русских батраков, угнанных нацистами в Германию, работавших на немецких фермах, кто на повозке, кто пешком, двигались по шоссе, ведущему в Торгау, чтобы встретиться со своей армией, которая наконец принесла им освобождение. По другой стороне дороги, в обратном направлении, шла толпа усталых и испуганных людей. Это были немцы, бегущие от русской армии.
Увидев приблизившуюся колонну соотечественников, стоявшие вместе с американцами на берегу русские солдаты бросились к русским девушкам. Пошли разговоры и песни, объятия и поцелуи. Вокруг аккордеонистов образовывались кружки, человек по двадцать, и слышались русские песни, напоминавшие большинству американцев песню про волжские челны».
Герой Советского Союза генерал армии А. С. Жадов:
«Встречи наших и американских солдат и офицеров были лучшим свидетельством боевой дружбы, взаимного интереса друг к другу, общей радости от сознания, что война кончается, что полный разгром гитлеровской Германии уже не за горами. Солдаты и офицеры союзных армий крепко обнимались, дарили друг другу сувениры. Через несколько минут у многих наших гвардейцев были срезаны пуговицы с шинелей и гимнастёрок, сняты звёздочки с фуражек. Американских солдат особенно интересовали наши гвардейские знаки и медали «За оборону Сталинграда». Тут же расстилались на земле плащ-палатки, и на них появлялись консервы, хлеб, водка, виски. Поднимались тосты за встречу, за победу, за мир, дружбу. Трудно было с языком, но поистине с солдатской находчивостью наши и американцы как-то ухитрялись объясняться друг с другом. То там, то тут завязывались дружеские беседы, солдаты рассказывали о боевых делах, показывали друг другу фотокарточки жён и детей, вместе фотографировались, обменивались автографами.
Во второй половине дня встретились командир 58-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии генерал-майор Русаков и командир 69-й американской дивизии генерал-майор Рейнхардт. При встрече присутствовали: с нашей стороны — начальник штаба дивизии гвардии подполковник Рудник, командир 173-го гвардейского стрелкового полка гвардии майор Рогов и другие офицеры; с американской — заместитель командира дивизии бригадный генерал Марест, начальник штаба дивизии полковник Пилинч, а также подполковники Лири и Снид. На встрече присутствовало около 70 журналистов американских, английских, французских и советских газет, несколько кинорепортёров.
На приёме гвардии генерал-майор Русаков и генерал-майор Рейнхардт обменялись приветственными речами. Американский генерал в своей речи заявил: «Я переживаю самые радостные дни в моей жизни. Я горд и счастлив, что моей дивизии посчастливилось первой встретиться с частями героической Красной армии. На территории Германии встретились две великие союзные армии».
В ответной речи гвардии генерал-майор Русаков сказал: «Наступил долгожданный и радостный день. На территории Германии встретились две великие армии. Героическая Красная армия прошла большой путь напряжённой борьбы и славных побед. Мы рады встретить союзные американские войска на территории вражеской Германии. Встреча двух союзных армий является большим историческим событием в борьбе с гитлеровской Германией. Пусть эта встреча послужит залогом быстрейшего и окончательного разгрома гитлеровской армии и установления прочного мира».
Затем генерал-майор Рейнхардт вручил генералу Русакову национальный американский флаг».
Переводчик Джо Половски:
«Общались мы по-немецки. Я переводил Котцебу на английский, а один из русских, знавший немецкий, переводил остальным на русский. В тот исторический момент встречи представителей двух народов простые американские и русские солдаты торжественно поклялись сделать всё, чтобы ужасы войны никогда больше не повторились, чтобы народы нашей планеты жили в мире. Такова была наша Клятва на Эльбе.
Всё это было неофициально, но по-настоящему торжественно, У многих в глазах стояли слёзы отчасти, видимо, и от предчувствия, что не всё так хорошо будет в будущем, как мы себе представляли. Мы обнялись и поклялись вечно помнить о нашей встрече.
На дамбе нас встретил подполковник Гордеев. Он приветствовал нас. Главной задачей Котцебу было немедленно связаться с американцами. Наши радиопередатчики остались в «джипах» на другом берегу. Гордеев сказал: «Съездите туда и сразу обратно». Русские принесли водки, немецкого вина и пива. Мы обнимались, пили и произносили тосты. Опьянели, но не оттого, что выпили. Гордеев сказал нам: «Поезжайте и расскажите обо всём своим. Это очень важно. А потом садитесь в свои «джипы», переправьтесь на пароме, и мы продолжим праздник». Он дал нам в качестве сопровождающих двух русских солдат.
Как только мы очутились на западном берегу, Котцебу попытался связаться со штабом, чтобы сообщить наши координаты в Штреле. Дело осложняли помехи. Нелегко установить связь в военных условиях. Прошёл целый час, мы начали волноваться. Котцебу намеревался выяснить у наших, везти ли русских на американские позиции или ждать, пока американцы прибудут к русским.
После того как сеанс радиосвязи наконец состоялся, мы снова сели в «джипы». С нами было двое русских парней. Проехали 3 мили до парома и опять переправились к русским. Когда добрались до берега, Котцебу кинул мне карту и сказал: «Молодец. Держи подарок». Я храню её как сувенир. Мне за неё предлагали солидную сумму. Но я в жизни с ней не расстанусь.
Позже мы узнали, что привели своё командование в смятение. От нас вовсе не требовалось встречаться с русскими. Конечно, в душе они были рады, что встреча произошла без осложнений и потерь. Они даже послали самолёт в Штрелу, но обнаружили там лишь брошенные «джипы». Решили, что с нами что-то произошло. Тем временем мы праздновали встречу с русскими.
Мы пили за встречу, звучали аккордеон и балалайка, все танцевали. Русские пели американские песни. Оказалось, что некоторые ребята умеют играть на гитаре. С нами было ещё несколько человек из гитлеровских лагерей принудительного труда. Русские девушки тоже были среди танцующих. Это было удивительное зрелище. Оно запомнилось мне навсегда. Эти воспоминания и сейчас скрашивают мою жизнь, несмотря на все её трудности, главная из которых — всеобщее безразличие.
Был и другой патруль — три человека под командованием лейтенанта Робертсона. Они тоже встретились с русскими, но их встреча оказалась почему-то важнее, хотя «джип» Робертсона подъехал к русским позициям в 16.30, через четыре часа после нашей встречи. У них был большой праздник. В обращениях Трумэна, Черчилля и Сталина имелся в виду только патруль Робертсона. Он усадил четырёх русских в «джип» и повёз их на американские позиции. На полной скорости мчался он в Требзен. А там их уже ожидали 400 корреспондентов — и американских, и наших союзников. Они знали, что что-то произошло, и, как говорится, грызли в нетерпении удила. Им предстояло сообщить новость, которую мир ждал со времён Сталинграда, а потом Нормандии. Волнующую, чудесную новость… Но ведь была и Клятва на Эльбе. О ней тоже надо было бы сообщить.
Когда вернулся Робертсон, в штабе, оказывается, тоже были разгневаны, но быстро успокоились. Слишком грандиозно и радостно было событие. Поскольку командование хотело, чтобы известие о встрече прозвучало из уст Трумэна, Черчилля и Сталина, был установлен контроль над распространением информации. Но то, как всё произошло на самом деле, было лучше. Лучше, когда встречаются простые солдаты, такие, как мы или Робертсон. Без всякой официальности. Только так и должны встречаться армии.
Мне всегда казалось, что американо-советским отношениям с самого начала не везло. А вот если бы всем рассказали, как мы дали Клятву на Эльбе, наши чувства друг к другу приобрели бы глубину. Подумайте только о миллионах погибших русских, о громадных усилиях, предпринятых американцами, обо всех убитых женщинах и детях, о той маленькой девочке, которая и после смерти не выпускала из рук куклу.
Каждый год 25 апреля я прихожу на Мичиганский мост и раздаю прохожим листовки с призывом: «Остановите распространение ядерного оружия!». И если меня спрашивают, кто я такой, рассказываю о встрече на Эльбе. Дай бог, я приду на мост и на будущий год.
В Торгау есть обелиск высотой с двухэтажный дом. На нём изображены русские и американцы, пожимающие друг другу руки. По одну его сторону — американский флаг, по другую — советский. Установлен он на красивой зеленой лужайке на берегу Эльбы. Я старею. А когда умру, пусть меня похоронят в Торгау».
Капитан Владимир Орлов:
«Верность Клятве, данной советскими и американскими солдатами на Эльбе, живёт в нашей памяти, в наших сердцах. Доброй традицией стало подтверждение этой Клятвы на многих встречах советских и американских ветеранов.
Чувствами верности и дружбы была пронизана встреча советских и американских ветеранов в Торгау, посвящённая 40-летию событий 1945 года. Наша делегация в составе 25 человек представляла Советский комитет ветеранов войны. Накануне отъезда из Москвы меня, как и моих товарищей, волновал вопрос: какой будет эта встреча, отразит ли она дух Эльбы? Ведь вновь собираются уже не юноши в солдатских шинелях, а убелённые сединой люди разных судеб и убеждений.
Но наши волнения были напрасны. Уже первые минуты вылились в искренние, подлинно человеческие чувства дружбы и взаимного уважения ветеранов. Все свидетельствовало о том, что память о Эльбе жива.
Шестьдесят ветеранов 69-й американской пехотной дивизии приехали на встречу (54 из них с жёнами). Вторая группа американцев — 45 человек, и в их числе Боб Свон, Лерой Волинс, — прибыла на Эльбу под девизом «Поездка во имя мира». Искреннее тепло согревало эту встречу: и при общении в гостинице, и на концерте органной музыки в Лейпциге, и при проведении круглого стола, и на приёме у бургомистра Торгау Хорста Штреле.
В бурлящей, шумной, разноязычной массе людей, в том числе многочисленных корреспондентов и местных жителей, ветераны узнавали друг друга. Вот наш Александр Сильвашко попал в крепкие объятия Уильяма Робертсона, рядом Иван Самчук и Алексей Горлинскнй беседуют со своими старыми знакомыми Уильямом Бесвиком и Чарльзом Форрестером. Александр Гордеев разыскал ветерана 104-й американской дивизии Питера Ситника с советским орденом Славы на груди. Неумолимое время изменило лица людей. Они внимательно всматриваются друг в друга. И, узнав, бросаются навстречу, обнимаются, хлопают друг друга по плечам.
Американцы познакомили нас с приехавшими вместе с ними жёнами и вдовами тех участников войны, которые не дожили до этих дней. Все они выражали свои чувства больше улыбками, жестами, взглядами, и казалось, что языковой барьер не мешает нашему взаимопониманию.
Неизгладимое впечатление оставила у меня церемония встречи в Торгау. В холодный пасмурный день старинный, маленький немецкий городок вновь сблизил тех, кто воевал против общего врага. Преодолевая натиск корреспондентов из многих стран, мы идём бок о бок с американскими ветеранами. На козырьках их фуражек значится: «Драчливая 69-я» — так называют они свою дивизию».