Если верить биографу великого князя Николая Константиновича, двоюродного брата императора Александра III, ныне здравствующему Михаилу, принцу Греческому и Датскому (он и вправду член греческой королевской семьи) — а делать это надо крайне аккуратно, ибо принц увлекается «литературными красивостями», да и вообще полтора столетия прошло, — то красть юный Ники начал ещё в подростковом возрасте. Например, когда подружка, с которой он прогуливался, захотела леденец с лотка, её кавалер его попросту стянул:
«Мари и глазом не моргнула, как Ники подлетел к лотку, отвлёк торговца, схватил незаметным ловким движением горсть леденцов — и был таков.
— Прошу, — сказал он, подходя к Мари.
— Но ведь вы украли!
— Не украл, а взял. У людей всё общее…"
Он был красив. Он бегал за женщинами, они не торопились от него убегать. Их доставку обеспечивали «специально обученные люди» — камердинер и адъютант. По мнению биографа, в пьянстве и разврате великий князь топил своё одиночество. Может быть. А может быть — просто любил женщин и выпить, так тоже бывает.
Скандал назревал пару лет (исчезали ценные вещи) и разразился в апреле 1874 года, когда великая княгиня Александра Иосифовна, матушка Николая, обнаружила пропажу трёх бриллиантов из оклада своей венчальной иконы. Полиция сработала оперативно (а похититель — шаблонно), и бриллианты были обнаружены в одном из столичных ломбардов. Довольно быстро удалось установить личность человека, который заложил камни — это был доверенный адъютант великого князя капитан Варнаховский. Тот повинился: он не крал бриллианты, а лишь получил их от Николая Константиновича и отнёс их в ломбард.
Допрос — а допрашивал шеф Отдельного корпуса жандармов граф Пётр Шувалов («Пётр IV», как называли его за глаза за огромное влияние на государственные дела), следователь опытный, жёсткий и дотошный — мало что дал. «Никакого раскаяния, никакого сознания, кроме, когда уже отрицание невозможно, и то пришлось вытаскивать жилу за жилой. Ожесточение и ни одной слезы. Заклинали всем, что у него осталось святым, облегчить предстоящую ему участь чистосердечным раскаянием и сознанием! Ничего не помогло!» — запишет великий князь Константин Николаевич, отец злоумышленника, в своём дневнике по результатам допроса.
Сразу скажем: версия о том, что великий князь из благородства покрывал своего любимого адъютанта, исследована со всех сторон; она не имеет под собой никаких оснований, кроме эмоциональных: «Такой человек, как Н. К., не мог украсть!» Мог, конечно, вполне мог; он вообще, как нетрудно убедиться, многое мог.
Мотив лежал на поверхности. Молодой человек был без ума влюблён в американку Фанни Лир (Fanny Lear; настоящее имя — Гетти Блекфорд, в девичестве Эйли), актрису и танцовщицу из породы «охотниц за бриллиантами». «Она молода и ослепительно хороша. У неё белокурые локоны, полные мягкие губы и соблазнительно круглые формы. И вообще, вся она — сплошной соблазн. Мужчины, видя её, думают об одном, всегда о том же», — пишет принц Михаил.
Семейный совет обсуждал разные варианты наказания вплоть до самых суровых, но забота о репутации императорского дома взяла верх: было решено объявить великого князя сумасшедшим. Правда, доктора, осматривавшие молодого человека, патологии не нашли, но заключение составили округло: «Не замечается признаков какой-либо, ясно определившейся душевной болезни, но Его Высочество находится в том болезненном состоянии нравственного растления, которое предшествует развитию многих душевных болезней». Он был лишён званий и наград, исключён из гвардии, лишён наследства (содержание, полагавшееся ему как великому князю, — 200 тыс. рублей в год — сохранили) и выслан из Петербурга навечно. Фанни Лир было предписано покинуть пределы Российской империи также навечно. Она умрёт 7 мая 1886 года в нищете от чахотки.
Николая гоняли по стране семь лет, за это время он побывал и на Украине, и под Владимиром, и в Оренбурге; наконец, он смог осесть в Ташкенте. Восток, загадочный и столь непохожий на чопорную Европу, манил его со времён Хивинского похода 1873 года, который молодой офицер проделал в разведывательном отряде в авангарде и вернулся с боевым орденом. Теперь же в Оренбурге он увлёкся разведкой иного рода: его интересовали пути и перспективы дальнейшего освоения этого потенциально невероятно богатого края. Брошюры «Водный путь в Среднюю Азию, указанный Петром Великим» и «О выборе кратчайшего направления Среднеазиатской железной дороги» — яркое тому свидетельство.
В Оренбурге он женится на дочери местного полицмейстера. Брак вызвал высочайший гнев и был расторгнут через Синод. «Паршивую овцу» погонят дальше, в Ташкент; его избранница поедет за ним. Их союз долгое время будет оставаться гражданским, но потом его узаконят; к этому времени Николаю Константиновичу уже было дозволено именоваться князем Искандером — он сам выбрал эту фамилию. Надо думать, вдохновлялся он не любимым псевдонимом Герцена, а «Искандером двурогим» — Александром Македонским. В середине 1890-х он создаст вторую семью — с 15-летней дочерью местного казака Дарьей, но и первую не бросит. Говорят, он не раз появлялся в обществе с обеими дамами. А потом женился ещё раз, опять-таки по любви и для комплекта.
Он «поставил на хлопок» и стал фантастически успешным предпринимателем, причём его «казенное содержание» было лишь стартовым капиталом, а в последующие годы Николай Константинович будет тратить на благотворительность и иные «бездоходные проекты» гораздо больше, чем ему выдавало государство. Строго говоря, он построил пол-Ташкента: театр-цирк, клуб, несколько училищ, больницу, дом престарелых и публичный дом.
Его заслуги в ирригации «Голодной степи» — солончаковой пустыни на левобережье Сырдарьи — огромны. Благодаря его средствам и усилиям там появились каналы и более сотни посёлков. По справедливости, всю эту область следовало бы назвать «Искандеровской», но и так топонимов хватает: Искандер-арык, посёлки Искандер и Романовский.
Он умер в начале января 1918 года от болезни лёгких. Через 101 год после его смерти в январе 2019-го нашёлся принадлежащий ему клад предположительной стоимостью более миллиона долларов. Можно не сомневаться, это не последний привет потомкам от великого князя Николая Романова, вора и женолюбца, умницы и таланта, незаурядного исследователя и предпринимателя, щедрого благотворителя и неутомимого жизнелюба.