Война — это главный опорный символ национальной идентичности. Это то, чем люди гордятся больше всего. И в последнее время значение этого события только увеличивается, вытесняя все другие. Вместе с распадом СССР ушла революция как основное конститутивное событие советской власти, советского государства. На ее место пришла Победа как символ торжества, моральной оправданности России в мире, дающей ей право диктовать свою волю другим странам.
Все более и более война мифологизируется, присваивается властью. А вот в середине 50-х годов прошлого века была совсем иная атмосфера. Война воспринималась как страшное, тяжелейшее событие, большая беда. От фронтовиков, разведчиков — всех тех, кто побывал в этой ужасной мясорубке, было очень трудно выбить рассказ о тех днях.
Но вот после 1965 года, после свержения Хрущева и прихода к власти Брежнева, решившего сделать ставку на войну («Никто не забыт…»), все в корне изменилось. Началось демонстративное почитание Победы, памятники в каждой деревне, в каждом городе, мемориалы… То есть в исторической памяти произошла подмена трагедии на Победу, некоторое переосмысление всего того, что происходило в 1941 — 1945 годах.
Почему это было очень важно именно в 60-е годы? Во-первых, с «оттепелью», с разоблачением культа личности Сталина начала подниматься волна переосмысления самой войны, появилось то, что называется «лейтенантской прозой». Бакланов, Бондарев, Астафьев и прочие. И эта версия участников войны, молодых лейтенантов, противопоставлялась агитпроповской версии офицеров и генералов. Ставился вопрос цены первых лет войны. Была предпринята попытка переосмыслить, взглянуть на войну глазами обычного, маленького человека. Ставился вопрос об ответственности власти за ход войны, за огромные потери и прочее. Поэтому акцент был не столько на Победе, сколько на войне, на той цене, которую заплатил народ.
Это было совершенно другое отношение к войне — не победное, не торжественное. И оно сохранялось очень долго. Вот небольшой пример. В 1970 году во время исследования сельской аудитории в одной колхозной конторе, в которой работали только женщины, при вопросе интервьюера: «Что вы читаете, смотрите, слушаете про войну?» вся публика зарыдала в голос. Почему? Что произошло? Слово «война» для женщин — это слезы, кошмар. Они не были на фронте, но они работали в тылу, потеряли своих родных, мужей, отцов.
Сегодня все это, конечно, ушло, вытеснилось. Война превратилась в символ превосходства. От войны осталась одна победа. Если посмотреть по опросам, чем для россиян является праздник 9 мая, то для большинства — это именно Победа. Победа! И только для некоторых — это день памяти, траура, скорби по погибшим.
Однажды А. И. Солженицын произнес фразу, что «Россия проиграла XX век». И на фоне этого проигрыша единственное, что у нас осталось, — это Победа, которая, к слову, многое оправдывает: и репрессии, и коллективизацию, и сталинизм.
В современной России Победа вытеснила войну, вышла на передний план, став в какой-то мере инструментом политики. Идеологической политики. Существуют государственные церемониалы, парад, георгиевские ленточки. А вот при Хрущеве, Сталине военных парадов не было. Были демонстрации. Возобновил парады Брежнев. Первоначально это были просто пешие, потом к ним добавилась военная техника и прочее.
Опять же, если посмотреть на данные опроса, то День Победы — это второй по значимости праздник после Нового года. А вот на вопрос: «Хотят ли русские войны?» (как в некогда популярной советской песне) ответ однозначный — нет. Люди хотят жить спокойно. И это главное.
Статья основана на материале передачи «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы». Гость программы — социолог, директор Левада-Центра Лев Гудков, ведущие — Владимир Рыжков и Виталий Дымарский. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по ссылке.