А. Кузнецов: Нюрнберг. На скамье подсудимых — Кейтель, Йодль, Редер и Дениц. В чем их обвиняют? Самый красноречивый из четырех главных обвинителей американец Роберт Джексон дает им такую характеристику: «Кейтель — безвольное и послушное орудие, передал партии орудие агрессии — вооруженные силы и направлял их при выполнении поставленных перед ними преступных задач.
Дениц, принявший от Гитлера в качестве наследства поражение, способствовал успеху нацистских агрессий, инструктируя свою свору убийц с подводных лодок вести морскую войну с беззаконной свирепостью джунглей.
Редер — адмирал-политик, украдкой построил военно-морской флот Германии, вопреки Версальскому договору, и затем предоставил его для использования в серии агрессий, в планировании которых он принимал большое участие.
Йодль — предатель традиций своей профессии, руководил вооруженными силами, нарушая их собственный кодекс военной чести для того, чтобы осуществлять варварские цели нацистской политики».
Гвоздящие определения, не так ли?
Сразу отметим, что вышеназванных подсудимых (как, впрочем, и всех нацистов) защищали лучшие юристы Третьего рейха, которые действовали между собой достаточно согласованно. На что они давили? Во-первых, адвокаты очень активно ссылались на то, что по законам Германии, в том числе и нацистской, кадровый состав вооруженных сил не мог состоять в партиях. То есть обвиняемые не были членами нацистской партии, они были нейтральны, выполняли задачу не партийную, а национальную. Например, защитник Кейтеля, доктор Отто Нельте, говорил, что его подзащитный разделял только часть гитлеровской программы — возрождение Германии, ее мощи, национального духа, но никак не расовую политику, которая в основном подвергалась критике.
Что тут скажешь? Во многих случаях обвинению удалось убедительно развенчать эту линию. Все тот же Джексон в своей обвинительной речи цитировал приказы Кейтеля от мая и июля 1941 года, проекты которых, по признанию автора, были составлены Йодлем: «Имея в виду большие размеры оккупированных восточных территорий, военные силы, которыми мы располагаем для охраны безопасности на этих территориях, являются достаточными лишь в том случае, если всякое сопротивление будет подавляться не преследованием виновных судебным порядком, а проведением вооруженными силами такого террора, который будет достаточным фактором для искоренения всякого намерения к сопротивлению среди населения. Командующие должны изыскать способы для поддержания порядка не путем истребования дополнительных сил для охраны безопасности, а путем применения соответствующих драконовских мер».
С. Бунтман: Вот вам, пожалуйста, конкретный приказ.
А. Кузнецов: Абсолютно. Причем Кейтель не выглядит здесь идеологом, он — военный практик.
Кстати, защита придерживалась и другой линии: зверства — это СС, вермахт, кригсмарине и так далее — это война.
С. Бунтман: Что же входило в основные пункты обвинений Нюрнбергского процесса?
А. Кузнецов: Нацистов обвиняли по четырем пунктам: преступления против мира, против человечности, военные преступления и планы нацистской партии.
Возвращаясь к защите. Пожалуй, наиболее успешной и с точки зрения результата, и с точки зрения процесса была защита Деница. Во многом этому способствовал его адвокат Отто Кранцбюллер — человек, который был знаком с Деницем лично, поскольку во время войны был военно-морским судьей, то есть входил в систему кригсмарине. На первое заседание Кранцбюллер явился в морской форме и во время процесса заявил, что не видит в этом ничего дурного. К Деницу он обращался не иначе как «господин гросс-адмирал», что, естественно, совершенно не нравилось суду.
Защищая своего подопечного, Кранцбюллер давил на то, что, во-первых, в планировании войны Дениц участия не принимал, на совещания к Гитлеру не ходил, а, во-вторых, несколько приказов гросс-адмирала свидетельствуют о том, что он не был сторонником полного забвения всех военно-морских (условно назовем их) благородных соображений в отношении того, что делать с моряками вражеского, но уже тонущего судна и так далее.
Дело в том, что Деница обвиняли в том, что он не просто проводил в жизнь приказ Гитлера о тотальной подводной войне, а был его творческим соавтором. Тогда Кранцбюллер послал опросный лист (был и такой способ получения свидетельских показаний) не кому-нибудь, а американскому адмиралу Нимицу, который тоже был сторонником (чего уж тут кривить душой) тотальной морской войны. Нимиц с присущей военным людям прямотой изложил свои взгляды на тотальную войну, и Кранцбюллер продемонстрировал их трибуналу. В результате выяснялось, что во время военно-морской войны жестокость была свойственна обеим сторонам.
Вообще Дениц, если не считать трех других нацистов, оправданных трибуналом, получил самое незначительное наказание — 10 лет лишения свободы. Для сравнения: Редер был приговорен к пожизненному заключению, единственный из подсудимых попросил о замене тюремного заключения на расстрел, но контрольная комиссия сочла, что она не вправе пересматривать приговор.
С. Бунтман: А ведь для Деница отягощающим обстоятельством могло стать то, что он был назначен преемником Гитлера.
А. Кузнецов: Вполне. 3 недели с маленьким хвостиком… Безусловно, это ему поминали. Все тот же Джексон: «Дениц, принявший от Гитлера в качестве наследства поражение».
Говорить о том, кому из военных руководителей Рейха досталось больше, чем он заслуживал, достаточно трудно. Но вот, например, в современной исторической литературе есть мнение, что незаслуженно много получил Йодль, который до сентября 1939 года не имел никакого отношения к высшему военному руководству. В это время где-то в Австрии он командовал артиллерией дивизии. И стремительная военная карьера Йодля в 1939 году, по версии защиты, освобождала его от обвинений в подготовке агрессивной войны. Но поскольку несколько лет войны Йодль находился в кресле начальника генерального штаба, то он был сочтен военным № 2 после Кейтеля. И если последний зачастую выглядел достаточно безвольным проводником приказов Гитлера, то про Йодля было известно, что он мог и характер продемонстрировать, если надо, и авторитетом в армии пользовался гораздо большим, чем Кейтель. Однако на процессе в своей заключительной обвинительной речи представитель Франции Шарль Дюбост подытожил: «В отношении каждого подсудимого высказанные три основных положения сводятся к следующему:
1. Подсудимый занимал в государственном и партийном аппарате видное положение, которое предоставляло ему власть над целым учреждением или несколькими учреждениями.
2. В том случае, если подсудимый и не замышлял «завоевания жизненного пространства любыми средствами», тем не менее он был согласен с этой установкой режима.
3. Подсудимый своей собственной деятельностью принял личное участие в политическом развитии этой установки».
Достаточно обоснованно в этой части Дюбосту вторил и наш обвинитель, Роман Андреевич Руденко: «Как можно им в оправдание ссылаться на «долг солдата», «честь офицера», на «обязанность выполнить приказ»?! Да разве можно с «долгом солдата» и «честью офицера» совместить расстрелы без суда и клеймение военнопленных, массовое уничтожение женщин, стариков и детей?
Единственно правильное, реальное объяснение тому удивительному факту, что эти генералы и адмиралы занимались грязными, по существу уголовными преступлениями, состоит в том, что они были генералами и адмиралами гитлеровской формации. Это люди особого качества. Это фашисты в военных мундирах, душой и телом преданные фашистскому режиму.
Именно этим нужно объяснить, что Гитлер приблизил их к себе и столь длительно сотрудничал с ними. Этим только можно объяснить, что они сотрудничали с Гитлером в совершении беспримерных в истории гнуснейших преступлений. Они друг другу вполне подходили и друг друга вполне понимали».
С. Бунтман: Итак, что в итоге получил каждый из военных руководителей?
А. Кузнецов: Кейтель и Йодль были повешены. Редер получил пожизненное заключение. Через 10 лет по состоянию здоровья он был выпущен из тюрьмы, прожил еще 5 лет и скончался. Дениц отсидел свои 10 лет и прожил еще довольно долгую жизнь. Он умер в 1980 году.