Романтичный прагматик
Иосиф II, возможно, самая противоречивая фигура в истории Австрии. Причём противоречия были заложены в самом характере императора. Необъяснимым образом в нём сочетались, с одной стороны, жёсткость и прагматизм, с другой, — склонность к рефлексии и восторженный романтизм. Всё это привело к довольно занятному разделению. Жёсткость с прагматизмом император проявлял во внутренней политике, а всю свою порывистость — в политике внешней.
В историю Австрии Иосиф II вошёл в итоге как великий реформатор и дипломат-неудачник. Он был старшим сыном великой императрицы Марии Терезии и на протяжении 15 лет являлся ещё и её соправителем. Судя по всему, в вопросах политики они не сильно ладили. Иосиф требовал реформ, его царственная мать отвергала и заворачивала все его проекты. Однако в 1780-м Мария Терезия умерла, и её сын стал единоличным правителем Австрии.
Своей главной целью он считал преодоление отсталости страны и превращение её в могучую европейскую державу. Так начинались его реформы. Проблема заключалась в том, что Иосиф II не доверял советникам и желал лично контролировать каждый шаг.
Не вдаваясь в подробности реформ, скажем лишь, что преобразования носили явно демократический характер. Иосиф, например, издал закон о печати, разрешавший критиковать императора и его действия. Кроме того, он дал широкие торговые права купеческому сословию, упразднил привилегии дворянства и частично отменил крепостное право. Впрочем, Иосиф так и не довёл свои реформы до конца, ибо увлёкся внешней политикой. На этой арене он потерпел ошеломительную неудачу, когда пытался создать союз германских государств против Пруссии.
Итогом дипломатических усилий Иосифа стало возникновение широкой антиавстрийской коалиции под началом Пруссии. Вошли в неё именно те государства, в которых император видел потенциальных союзников. Как раз в этот момент вспыхнула очередная русско-турецкая война. Иосиф II решил поддержать Россию. К этому его обязывал союзный договор с Екатериной II, которую он считал своей близкой подругой. Маршал Эрнст Гидеон Лаудон и канцлер Венцель Кауниц советовали Иосифу в открытое военное противостояние с Османской империей не ввязываться. В конце концов, Россия справится сама, а основным театром военных действий будет удалённое от Австрии побережье Чёрного моря. Тут бы хватило и формальной поддержки на дипломатическом уровне, но император рассудил по-другому. Думая подправить свой авторитет, пострадавший после неудачи в германских делах, он объявил Турции войну и стал собирать армию. Больше того, Иосиф решил лично возглавить войска, ибо искренне любил военное дело.
Непредсказуемый военачальник
Австрийская армия была рассредоточена вдоль границ, а поблизости от будущего театра военных действий располагался только корпус принца Фридриха Кобургского. По приказу Иосифа туда была переброшена армия маршала Лаудона, вслед за ней прибыл и сам император. Поначалу Иосиф учился. Он не брал на себя командование, наблюдая за своими командующими. И всё шло неплохо. Принц Кобургский занял Бухарест, Лаудон — Белград. Именно в этом городе Иосиф расположил свою ставку, приступив к формированию новой армии.
Тут он допустил первую ошибку. Поставив во главе воинских подразделений австрийских офицеров, он набрал в них добровольцев из Румынии, Хорватии, Сербии и Словении. В итоге он получил армию, говорившую на нескольких языках и лишённую взаимопонимания. Впрочем, самой губительной была вторая ошибка императора. Иосиф встал лагерем под Белградом, расположив его в заболоченной местности. Вскоре в расположении армии вспыхнула малярия. Уже через несколько дней в лазарете находилась почти треть собранных войск. Под конец войны число жертв эпидемии перевалило за 33 тысячи. От малярии Иосиф понёс большие потери, чем на полях сражений. Впрочем, сражение-то было всего одно.
Приказ о выдвижении император отдал самопроизвольно. Его 100-тысячная армия направилась в Румынию без какой-либо вдумчивой разведки. Иосиф мог лишь догадываться, когда и где он встретит неприятеля, что лишало его возможности выбора позиции. Точнее выбор-то у него был. Всё тот же Лаудон нашёл отличную позицию близ ущелья и настоятельно советовал императору встать там лагерем. Здесь было всё: ручей, чтобы поить лошадей, горы, чтобы прикрыть армию с тыла и флангов, возвышенность, чтобы получить преимущество в битве. Иосиф советы Лаудона проигнорировал.
17 сентября 1788-го его армия подошла к небольшому городку Карансебеш и начала переправу через реку Тимиш. Здесь имелся единственный и довольно ветхий мост. Император распорядился начать переправу, несмотря на то, что солнце клонилось к закату. Сам он отправился в походную палатку, где вскоре уснул. Пока он спал, на другой берег переправился отряд гусар. Им было поручено осмотреть местность на предмет наличия турецких войск. Разведчики не обнаружили никаких следов османов, зато нашли цыган, у которых конфисковали несколько бочек шнапса.
Битва при Карансебеше
Пока гусары пьянствовали, переправа через Тимиш продолжалась. Уже в сумерках в Карансебеш вступила пехотная рота, состоявшая в основном из сербов. Её офицеры, заметив пьющих гусар, потребовали, чтобы те поделились шнапсом, но получили отказ. Так началась заварушка. Гусары соорудили из бочек баррикаду, пехотинцы начали её штурмовать, кто-то выстрелил и разгорелся серьёзный бой, в котором и те, и другие понесли ощутимые потери. Гусары вытеснили пехотинцев из своего временного пристанища, те подожгли соседний дом, а звуки выстрелов донеслись до ушей офицеров, руководивших переправой.
Как раз в этот момент кто-то из пехотинцев, бежавших от гусар, крикнул: «Турки». В рядах армии возникла паника. Несколько частей отказались переправляться, а один румынский полк и вовсе решил самовольно распуститься. Австрийские офицеры попытались остановить панику и принялись отдавать команды на немецком. Вот только крики «Halt! Halt!», что означает «стой», не знавшие немецкого сербские и румынские добровольцы восприняли по-своему. Они приняли их за возгласы «Аллах!», с которыми шли в бой турецкие войска. И с этого момента в армии начались хаос и паника, которые никто уже не был в состоянии остановить. Кто-то бросился в бегство, кто-то открыл огонь по воображаемому неприятелю. В поднявшемся дыму и ночном мраке разобрать что-либо было трудно. Те части, по которым велась стрельба, поспешили открыть ответный огонь. Тем временем командующий артиллерией, заслышав стрельбу, также велел стрелять по позициям неприятеля. Пушки осыпали ядрами как сам Карансебеше, так и поле боя. Апогеем стали сразу два события, случившиеся с разницей в пару минут. Сначала взорвался пороховой склад, затем обрушился мост через Тимиш.
Что же делал император Иосиф? Он пытался привести войска в порядок, но ему это не удалось. Правитель Австрии сел на коня, скакал вокруг лагеря и раздавал приказы, которые никто не слышал. Его адъютант был насмерть затоптан бегущими солдатами. Досталось от них и императору. Поток беглецов опрокинул его вместе с лошадью в реку, откуда Иосиф с трудом выбрался. Его армия, в течение двух часов уничтожавшая саму себя, бросилась в беспорядочное бегство. К утру от неё не осталось и следа. Император пытался собрать остатки сил, чтобы продолжить войну и встретить османов, но его едва ли не силком увезли обратно в Белград. Турки подошли к Карансебешу лишь через два дня. Никакой надобности в сражении уже не было. Австрийская армия сделала за визиря Юсуфа-пашу всю работу.
После провала
Перелом руки, три выбитых зуба, многочисленные ушибы, сотрясение мозга — вот далеко не полный диагноз, поставленный Иосифу II после битвы при Карансебеше. От полного разгрома Австрию по сути спасла Россия. Юсуф-паша не стал преследовать Иосифа до Белграда, двинувшись к российским позициям. В следующие годы на фронте произойдёт много важных событий. Иван Салтыков и Фридрих Кобургский в очередной раз возьмут Хотин, Григорий Потёмкин овладеет Очаковом, Суворов обессмертит своё имя блестящей победой при Рымнике. Но для Иосифа II война закончилась, по сути не начавшись. Он потерял армию в битве, в которой мог считаться и проигравшим, и победителем. Он не был разбит турками, он даже не проиграл войну. Австрия продолжила участие в кампании. Вот только её император на фронт уже не вернулся. Его единственное сражение завершилось полным фиаско. В начале 1789 года Иосиф прибыл в Вену больным и потерянным человеком. Он подхватил туберкулёз, который медленно выкачивал из него все жизненные силы.
Тем не менее император продолжал работать. По возвращении в столицу он взялся за военную реформу, которую так и не довёл до ума. В ноябре 1789-го Иосиф слёг в постель. Он больше не мог ездить по стране, но, даже находясь при смерти, пытался ею руководить. Военную реформу Иосиф так и не осуществил. Больше того, в последние дни жизнь он одним указом отменил все свои нововведения, кроме крестьянской реформы. В феврале 1790-го Иосиф скончался, оставшись в памяти современников деятельным человеком, так ничего и не сделавшим. Так было и с его мимолётной карьерой полководца. Император умудрился разгромить самого себя, но никаких серьёзных последствий это не вызвало.