Мир Касабланки — это своеобразный интернациональный котел, в котором пребывают беженцы из разных стран мира, пытающихся спастись от нацистской оккупации. Это и перевалочный пункт, и место средоточия антифашистских настроений, территория подконтрольная вишистской Франции, но тем не менее более свободная и вольнодумная, чем большая часть Европы. Фильм, с одной стороны, воспринимался как документальное свидетельство грядущего освобождения оккупированных стран от власти фашистов, как визуализированная надежда на избавление. С другой стороны, зритель мог окунуться в ностальгическую атмосферу Европы до начала войны, пусть и уже отрефлектированную, отраженную светом воспоминаний главных героев фильма о безмятежной и романтической жизни Парижа 1930-х годов.
Так, «Касабланка» приобрела статус своеобразного антифашистского манифеста, обрамленного героической историей женщины — Ильзы Лунд (Ингрид Бергман), способной отказаться от настоящей любви во имя спасения жизни героя, борющегося за освобождение человечества. Несомненно, фильм стал метафорическим ответом на некое заигрывание американских властей с фашистским режимом в начале 1940-х, вызывавшее множество споров на территории США и за ее пределами.
Кадр из фильма «Касабланка»
Касабланка — это некий плавильный котел из осколков старых империй и нового времени, в котором нет никакой определенности и самоидентификации его обитателей как таковой. Каждый приспосабливается как может к тем условиям, которые выстраиваются в зависимости от ситуации на фронте. Шеф полиции Луи Рено (Клод Рейнc) мастерски лавирует между лояльностью к нацистскому режиму и соблюдением национальных чувств французов. С одной стороны, это может показаться явным проявлением коллаборационизма, однако он скорее защищает хрупкий мир той старой свободной Франции от мощного натиска нацисткой оккупации.
Один из главных персонажей, Рик Блейн (Хамфри Богарт), отнюдь не идеальный герой, наделен так до конца и не выясненной судьбой на его прошлой родине, США. Казалось бы, он симпатизирует антифашистам Европы, воюя на стороне республиканцев в годы гражданской войны в Испании, далее во Франции перед оккупацией. Однако на тот момент, когда он живет в Касабланке, зрителю он кажется довольно потерянным и непонятно, преследует ли он свои личные эгоистические интересы или же мечется между событиями своего прошлого и настоящим. В итоге чаша перевешивает в пользу благородных идеалов — он находит в себе силы отказаться от любви во имя спасения человечества. Его друг, шеф полиции, делает то же общее дело, по крайней мере, не препятствует выезду антифашиста Виктора Ласло (Пол Хенрейд) из Касабланки в США.
Кадр из фильма «Касабланка»
Возвращаясь к неопределенному и хрупкому статусу этого города, стоит заметить, что созданный на экране мир Касабланки весьма условен и сконструирован буквально на коленке из подручный материалов, имевшихся у съемочной группы на тот тяжелый момент. Потому зрителя порой не покидает чувство театральной условности, даже сказочности происходящего.
Идеологический посыл фильма достаточно однозначен: фашистское зло неминуемо будет наказано, а свободная Европа восторжествует. В этом смысле лента не претендует на какую-то оригинальность, однако, именно любовная линия добавляет голливудский лоск и притягательность. Здесь соблюдены все каноны мелодраматического жанра, столь популярного в те годы. Во всем этом голливудском «коктейле» есть составляющие классической мелодрамы: романтический Париж 1930-х, с джазовой музыкой, красивыми декоративными кадрами, расставание влюбленных на вокзальном перроне, немые эмоции главных героев, загадочная тайна, бережно хранимая главной героиней, во имя которой она и отваживается на отчаянный поступок, оставляя своего любимого. И, конечно же, встреча влюбленных после многолетней разлуки где-то на краю старой Европы. Тут-то и проявляются сильные характеры главных героев, их отвага и безусловная жертвенность.
Кадр из фильма «Касабланка»
Несмотря на огромное количество штампов, которые имеются в фильме, его нельзя назвать эрзацем — это лента, появившаяся в очень важное для человечества время, которая выполняла скорее не развлекательные функции, а напоминала зрителю про вечную борьбу добра со злом. Появление фильма в очень непростое время — безусловная заслуга создателей, пример их самоотверженности и умения небольшими средствами создать киношедевр.
Известный итальянский философ и писатель Умберто Эко писал о фильме: «Касабланка» цитирует тысячи и тысячи других фильмов, где каждый актер играет уже много раз сыгранную роль… «Касабланка» ароматным облаком тащит за собой ситуации, которые зритель тотчас угадывает, не замечая, что они из других фильмов… «Касабланка» — не один фильм, а много фильмов, целая антология. Он словно возник случайно, как бы сам собой — если и не вопреки воле авторов, то, во всяком случае, помимо ее и помимо воли актеров. И потому он воздействует, вопреки эстетической и кинематографической теории… Когда на сцену бесстыдно врываются все архетипы, открываются гомеровские глубины. Два клише смешны. Сто клише волнуют. Потому что мы неотчетливо слышим, как клише разговаривают между собой, празднуя встречу".
Цитаты из фильма:
«Я не против паразитов, я против низости».
«Один ответ может ответить на все вопросы».
— Какой вы национальности?
— Я алкоголик.
— Это позволяет Рику быть гражданином мира.
«Весь мир рушится, а мы выбрали это время, чтобы влюбиться».
Фрагмент фильма: