Пронзительное творчество Фриды Кало
Фрида Кало — мексиканская художница, известная своими автопортретами. Ни на одной из своих работ она не улыбается. Фрида всегда серьёзная, немного грустная, с густыми бровями и пронзительным взглядом чёрных глаз. Её картины — отражение её самой.
Фрида Кало родилась 6 июля 1907 года в Кайоакане, пригороде Мехико. Её отцом был фотограф Гильермо Кало, немец еврейского происхождения. Мать Фриды, Матильда Кальдерон, была мексиканкой с индейскими корнями. Фрида Кало была третьим ребёнком в семье. В 6 лет она перенесла полиомиелит, после болезни на всю жизнь осталась хромота, а её правая нога стала тоньше левой. «Фрида — деревянная нога» — дразнили её сверстники, а она, наперекор всем, плавала, играла с мальчишками в футбол и даже занималась боксом. На ногу натягивала по 3−4 чулка, чтобы та выглядела как здоровая. Физический дефект помогали скрывать брюки, а после замужества — длинные национальные платья, какие до сих пор носят в штате Оахака.
Жизнь Фриды круто изменилась дождливым вечером 17 сентября 1925 года, когда автомобиль, в котором ехала будущая художница со своим школьным другом, столкнулся с трамваем. От силы удара молодого человека выбросило из машины. Но он легко отделался — лишь контузией, чего не скажешь о Фриде. Сломанный железный прут токосъёмника трамвая воткнулся в живот и вышел в паху, раздробив тазобедренную кость. В трёх местах был повреждён позвоночник, сломаны два бедра. Правая нога, иссушенная полиомиелитом, была переломана в одиннадцати местах. Тридцать два раза Кало побывала на операционном столе.
Кроме этого Фриду постоянно преследовала мысль о возможном проявлении наследственного заболевания: отец страдал эпилепсией. Врачи не могли поручиться за её жизнь. Кало тогда было 18 лет. Начались мучительные месяцы неподвижного бездействия. Именно в это время она попросила у отца кисть и краски. Для Фриды сделали специальный подрамник, позволявший писать лежа. Под балдахином кровати прикрепили большое зеркало, чтобы она могла видеть себя. Фрида начала с автопортретов: «Я пишу себя, потому что много времени провожу в одиночестве и потому что являюсь той темой, которую знаю лучше всего».
В 22 года Фрида Кало вышла замуж за мексиканского художника Диего Риверу. Их первая встреча произошла тогда, когда Фрида, ещё подростком, увидела Диего расписывающим стены Национальной подготовительной школы. Он поразил её детское воображение, она выслеживала его, дразнила «старым Фасто», старалась привлечь внимание и однажды, словно предвосхитив их общее будущее, заявила школьным друзьям: «Я непременно выйду замуж за этого macho и рожу от него сына».
В то время Ривера был самым известным мексиканским живописцем. Он был искренним коммунистом, борцом с буржуазией, популярным среди простого люда оратором. Его всегда обожали женщины, а он отвечал им взаимностью. Их семейная жизнь с Фридой бурлила страстями. Они не всегда могли быть вместе, но никогда — врозь. Их связывали «страстные, одержимые и порой мучительные» отношения.
В 1934 году Диего Ривера изменил Фриде с её младшей сестрой Кристиной, позировавшей ему. Сделал это открыто, понимая, что оскорбляет жену, но отношений с ней порывать не хотел. Удар для Кало был жестоким. Гордая, она не стала своей болью делиться ни с кем — только выплеснула её на холст. Получилась картина, вероятно, самая трагичная в её творчестве: обнажённое женское тело иссечено кровавыми ранами. Рядом с ножом в руке, с равнодушным лицом тот, кто нанёс эти увечья. «Всего-то несколько царапин!» — назвала полотно ироничная Фрида.
После измены Диего она решила, что тоже имеет право на любовные увлечения. Это взбесило Риверу. Позволяя себе вольности, он был нетерпим к изменам жены. Знаменитый художник был болезненно ревнив. Однажды, застав Фриду с американским скульптором Исамо Ногучи, Диего выхватил пистолет. К счастью, не выстрелил.
Романтическим ореолом овеяны отношения Фриды Кало с Львом Троцким. Мексиканская художница восхищалась «трибуном русской революции», тяжело переживала его высылку из СССР и была счастлива, что благодаря Диего Ривере он нашёл в Мехико приют.
Отношения с Троцким
В январе 1937 года Лев Троцкий и его жена Наталья Седова сошли на берег в мексиканском порту Тампико. Их встречала Фрида — Диего лежал в госпитале. Художница привезла изгнанников в свой «голубой дом», где они нашли, наконец, тишину и покой. Яркая, интересная, обаятельная мексиканка мгновенно пленила гостей. Почти 60-летний революционер увлёкся, как мальчишка. Он всячески пытался выразить свою нежность. То будто невзначай притрагивался к руке, то тайком касался под столом её колена. Строчил пылкие записки и, вложив их в книгу, передавал прямо на глазах своей жены и Риверы. Наталья Седова о любовной авантюре догадывалась, а Диего, говорят, так никогда и не узнал о ней. «Я очень устала от старика», — якобы обронила однажды Фрида в кругу близких друзей и оборвала недолгий роман.
Есть и другая версия этой истории. Кало будто бы не устояла перед напором «трибуна революции». Их тайное свидание состоялось в загородном поместье Сан-Мигель Регла, в 130 километрах от Мехико. Однако Седова зорко следила за мужем: интрижка была задушена на корню. Вымаливая у жены прощение, Троцкий назвал себя «ее старой верной собакой». После этого изгнанники покинули «голубой дом».
Незадолго до смерти Фриде Кало ампутировали правую ногу, её мучения превратились в пытку, но она нашла в себе силы, чтобы открыть последнюю выставку весной 1953 года. Незадолго до назначенного часа собравшиеся услышали вой сирен. Это на санитарной машине, сопровождаемой эскортом мотоциклистов, из госпиталя после операции прибыла виновница торжества. Её внесли на носилках и поместили на кровать в центре зала. Фрида шутила, пела свои любимые сентиментальные песенки под аккомпанемент оркестра «Мариачи», курила и пила, надеясь, что алкоголь поможет снять боль.
Тот незабываемый перформанс потряс фотографов, репортёров и поклонников. Так же, как и последний, посмертный, 13 июля 1954 года, когда с её телом, завёрнутым в знамя мексиканской коммунистической партии, в зал крематория пришли проститься толпы поклонников.
Фрида Кало умерла от воспаления лёгких через неделю после того, как отметила своё 47-летие, во вторник 13 июля 1954 года. На следующий день близкие собрали все её любимые украшения: старинное ожерелье, дешёвенькие простые вещицы из морских ракушек, которые она особенно любила, — и положили всё это в серый гроб, установленный в «Паласио де Бельяс Артес» — Дворце изящных искусств.