Антон Макаренко: чужой среди своих
В 1939 году тучи сгустились над Антоном Семёновичем Макаренко. Он никогда не отличался хорошим здоровьем и мог простудится от лёгкого сквозняка. Но сила воли и крепкие нервы помогали педагогу держать удары судьбы. А теперь и его единственная «броня» была пробита в нескольких местах. Антон Семёнович, постоянно критикуемый партийными деятелями за свои педагогические методы, ходил по лезвию ножа. Его покровителя, народного комиссара внутренних дел Украинской ССР Всеволода Балицкого расстреляли в мае 1937 года. И с тех пор Макаренко остался один на один с многочисленными противниками. Чекисты держали Макаренко «на карандаше». И педагог об этом знал, поэтому находился в состоянии сжатой пружины.
1 апреля 1939 года Антон Семёнович отправился из подмосковного Голицыно в Москву на электричке. В дороге ему резко стало плохо. Макаренко прилёг на лавку и… Его бездыханное тело обнаружили на конечной станции. По одной из версий, педагог знал, что его уже ждут чекисты. А значит, впереди был арест и, скорее всего, смертный приговор. И этот последний путь сердце Макаренко не выдержало.
Что послужило причиной смерти педагога и писателя до сих пор неизвестно. По официальной версии, у него произошёл сердечный приступ. По неофициальной, с ним расправились сотрудники спецслужб при помощи яда. Но никаких следов, конечно, не нашли.
![1.jpg 1.jpg](/upload/medialibrary/5eb/5eb672d11b14e1c89e43a8d73e2682d1.jpg)
Антону Семёновичу был 51 год. Внезапная смерть стала закономерным трагическим финалом его драматичной жизни. Макаренко чувствовал себя чужим в этом мире и поэтому всего себя посвятил помощи таким же, как и он сам, никому ненужным детям.
Макаренко родился в марте 1888 года. Мать Татьяна Михайловна вспоминала: «Когда я увидела Антона — залилась слезами. Такой он был маленький, весь чёрный и сморщенный, похожий не то на старика, не то на обезьяну. Отец меня утешал, но у него у самого в глазах стояли слёзы». Семья Макаренко воспитывала четверых детей: двоих сыновей и двух дочерей. Но именно Антон был самым болезненным и хилым. Всё его детство — бесконечная борьба за выживание. Он поздно начал ходить, страдал близорукостью, постоянно болел, а шея была покрыта шрамами от карбункулов. Во дворе сверстники его воспринимали исключительно как объект насмешек и издёвок. О жестокости детей Антон знал не понаслышке.
Когда мальчику было 11 лет, семейство перебралось из родного села Белополье Харьковской губернии в город Крюков (сейчас — район города Кременчуга Полтавской области). Отец устроился на работу в железнодорожное депо, стал зарабатывать неплохие деньги.
Что же касается Антона, то он резко выделялся среди сверстников. В Крюкове для мальчишки ничего не изменилось, он также страдал от издевательств. Но в его жизни появилось увлечение, помогавшее пережить невзгоды, — книги. Макаренко постоянно читал, в любое время дня и ночи. Такой начитанностью не мог похвастать ни один человек в городе. И это определило дальнейшую судьбу мальчика, который не боялся быть чужим среди своих.
Педагог Макаренко: первый опыт
Антон стал Антоном Семёновичем в 17 лет, когда после окончания Крюковского железнодорожного училища начал работать в нём преподавателем. Его младший брат Виталий вспоминал, что Макаренко на тот момент был «самым образованным человеком на все 10 000 населения». Отношения с родителями складывались плохо. Домой Антон Семёнович приходил только переночевать, стараясь ни с кем не разговаривать. Почти всю зарплату он тратил на книги, отдавая матери лишь незначительную часть. Однажды на многочисленные упрёки Татьяны Михайловны он заявил: «Я не просил вас родить меня на свет Божий. Вам необходимо нести некоторую ответственность за ваши поступки». Вообще семью как институт Макаренко воспринимал критично. И был уверен, что она «портит детей».
В 1911 году Антон Семёнович стал работать в школе на станции Донской. А спустя некоторое время был переведён в Полтавский учительский институт. В то время уже бушевала Первая мировая война. И в 1916 году Макаренко был мобилизован. Антон Семёнович, болезненный и близорукий, вряд ли вернулся бы живым. Но, по одной из версий, от отправки на фронт его спас брат Виталий, который успел проявить себя на полях сражений, являлся поручиком и обладателем ордена Святого Владимира IV степени с мечами и бантом.
После революции жизнь Макаренко изменилась. Вместе с Виталием он начал работать в Крюковском училище. Обстановка на Украине в конце 1910-х гг. оставалась напряжённой. Тогда ещё никто не знал, чем закончатся боевые действия. Народ страдал от нищеты и голода. Но училище работало. Особый вклад внёс Виталий. Как бывший офицер царской армии он взял на себя обустройство учебного заведения, превратив его, по сути, в казарму. Антон был против этого, но с братом не спорил. А благодаря стараниям Макаренко-младшего у училища появились собственное знамя и военный оркестр. Осознав, что работа идёт не с солдатами, а подростками, Виталий разрядил казарменную обстановку драматическим кружком, к деятельности которого привлёк старшего брата. Сам же Антон организовал трудовую дружину.
Но первый педагогический блин Макаренко вышел комом. Его ученики не хотели трудиться на общественных огородах и не понимали, для чего это нужно. Затея провалилась. Педагог сделал соответствующие выводы.
![2.jpg 2.jpg](/upload/medialibrary/e14/e140e4bd6aeb684b852ac144cb284125.jpg)
В 1919 году Виталий оставил училище и вступил в Добровольческую армию. Победить красных не вышло. И спустя некоторое время Макаренко-младший эмигрировал во Францию. Взять с собой жену и ребёнка у него не получилось. Антон Семёнович не бросил родную племянницу Олимпиаду, она стала его приёмной дочерью.
В самом начале 1920-х гг. в молодом советском государстве возникла серьёзная проблема, на которую нельзя было не обратить внимание. Первая мировая и Гражданская войны привели к появлению нескольких миллионов беспризорников.
Надежда Крупская говорила: «Детская беспризорность — одна из издержек революции». Проблему пытались решить разными способами. Появилась организация «Лига спасения детей», которую быстро ликвидировали из-за идеологических разногласий. С беспризорностью боролся Феликс Дзержинский, но довести дело до конца помешала его смерть. Затем стратегию основателя ВЧК переработали и на борьбу с «гидрой» детской беспризорности бросили новые силы. Тут и зажглась звезда Макаренко.
В 1920-х гг. в стране появились специальные колонии для «социально опасных и отягощённых дурной наследственностью детей». Контингент там был соответствующий. Озлобленные и ожесточённые дети, выживавшие грабежами и даже убийствами, не верили взрослым. Они были уверены, что те просто хотят от них избавиться, отправив в колонию. А по их представлениям, в тюрьму. Обычно охраны в колониях не было, там работало лишь несколько педагогов. И от них никто ничего не ждал.
«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно»
В одну из таких колоний направили и Макаренко. В качестве помощников ему выделили трёх педагогов и завхоза. Работать пришлось в полуразрушенном здании с минимальной материальной базой. Вскоре в колонию прибыли первые подростки, признанные «морально дефективными». Первым делом Антон Семёнович лишил их этого «статуса». Он сказал: «Нет дефективных детей, есть дефективное отношение к ним». Но воспитанники подобный жест не оценили. Главное для них было то, что на какое-то время появилась крыша над головой и еда. План был прост: подмять под себя педагогов, перезимовать, а летом отправиться куда подальше от казённого дома.
Правонарушители вели себя нагло и агрессивно. Антон Семёнович не вызывал у них какого-либо уважения. Мягкость и дружелюбие шпана воспринимала как слабость. Однажды педагог попросил воспитанников убрать снег. Они отказались. И тогда Макаренко не выдержал. Он начал ругаться, а затем заявил, что все они могут уйти отсюда в любое время. И это сработало.
Как человек тонко чувствовавший других Макаренко искал индивидуальный подход к подросткам. Однажды, когда еды не хватало, кто-то украл кусок хлеба. Вора быстро нашли. Призывы к совести ни к чему не привели. Тогда Макаренко выстроил всех воспитанников в ряд, а перед ними поставил воришку. После чего приказал есть хлеб, глядя товарищам в глаза. Провинившийся попросил прощения. Это сработало по одной причине — Антон Семёнович сумел вчерашнюю уличную шпану превратить в единый коллектив.
Особые отношения у Макаренко сложились с Максимом Горьким. Они часто писали друг другу письма, а общение растянулось на долгие годы. Макаренко ввёл в своей колонии обязательное празднование дня рождения писателя, ставил на импровизированных театральных подмостках «На дне». И эта «культурная терапия» хорошо влияла на воспитанников.
![3.jpg 3.jpg](/upload/medialibrary/2bd/2bdb04d74168fadaded2c5b3ecebfb79.jpg)
Макаренко никогда не попрекал детей их прошлым. Для него жизни «до» просто не существовало. Антон Семёнович не пытался перевоспитать уличную шпану, он пытался научить её жить в обществе. А достичь этого можно было через коллективный труд. Макаренко говорил: «Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно». В его колонии царила демократия, которая уживалась под одной крышей с полноценным производством. Вскоре подростки начали зарабатывать неплохие деньги. И вышли на полное самообеспечение.
Звезда педагога светила слишком ярко на фоне неудач в борьбе с беспризорностью. У него появилось много критиков и врагов. Поползли слухи, что в колонии Антона Семёновича всё построено на рукоприкладстве и насилии. Появилась даже карикатура на педагога с подписью «Чемпион хулиганства».
Главная беда Макаренко заключалась в том, что он не боялся плыть против течения. Однажды он сказал: «Нужно воспитывать классовое самосознание, то есть научить трепать языком по тексту учебника политграмотности». А потом добавил: «Я всегда честно пытался разобраться в теории воспитания коммунистической личности. Но с первых же её строчек у меня немедленно разжижались мозги».
Такое простить не могли. Началась травля. Уже в конце 1920-х гг. педагогическая концепция, разработанная Макаренко, оказалась под негласным запретом. Затем его самого отправили руководить Трудовой коммуной имени Дзержинского, которая принадлежала ГПУ. Новое место работы Антона Семёновича находилось при электромеханическом заводе в Харькове. Макаренко не затерялся и быстро нашёл контакт с новыми воспитанниками. Он наладил выпуск фотоаппаратов ФЭД. И однажды сказал: «Мы тут не фотоаппараты делаем, а людей».
К тому времени педагог начал делать первые шаги уже в качестве писателя. Вышла его книга «Марш 30 года». Но всё больше проблем доставляло здоровье. Макаренко перенёс сердечный приступ. Состояние его начало резко ухудшаться.
![4.jpg 4.jpg](/upload/medialibrary/ffd/ffd04c7e37e17aa6665d92016e6d3d27.jpg)
В середине 1930-х гг. Антон Семёнович стал трудиться в НКВД. Частью этой структуры он стал не по собственной воле. Понимая, что на какое-то время о педагогической деятельности придётся забыть, он все силы бросил на литературное творчество. Книга «Педагогическая поэма» стала главной иллюстрацией его многолетнего кропотливого труда.
В 1936 году Антон Семёнович ушёл из НКВД, стал членом Союза писателей, перебрался жить в Москву. Своих детей у него так и не появилось, хотя он и был дважды женат (первый раз неофициально). Большой террор прошёл мимо Макаренко. Но он понимал, что рано или поздно до него доберутся. 1 апреля 1939 года Антона Семёновича не стало.
После смерти Макаренко начался процесс его полноценной канонизации. Самого педагога и разработанную им систему хвалили все. Антона Семёновича называли «инженером человеческих душ». Огромный вклад внесла вдова Макаренко — Галина Салько. Она готовила к печати книги, читала лекции, участвовала в съёмках фильма по «Педагогической поэме».
После победы СССР в Великой Отечественной войне наработки Макаренко стали достоянием педагогов стран соцблока. Затем о нём заговорили на Западе. ЮНЕСКО признала Макаренко одним из величайших педагогов мира. А его «Педагогическая поэма» была переведена на несколько десятков языков.