Мэри Денэйер родилась в период между 1701 и 1703 гг. в небольшом городке Годалминг в графстве Суррей. Она вышла замуж за Джошуа Тофта, подмастерья портного, когда ей было 17 лет. Вскоре после свадьбы у них родился ребёнок, всего же за годы брака у пары было трое детей. Каждое утро Мэри тратила два часа на то, чтобы пешком дойти до поля, где ей приходилось целый день работать, а затем ещё два часа, чтобы добраться домой. Тофты жили крайне бедно, как и большинство простых работников: труд от зари до зари, скудная пища и примитивный быт. Годалминг в то время входил в число беднейших населённых пунктов Англии.
Акушер фиксирует чудо
В 1726 году Мэри забеременела в очередной раз, но по-прежнему продолжала трудиться. В один из апрельских дней, работая в поле, она заприметила в траве кролика. Женщине ужасно захотелось отведать крольчатины, и она пустились в погоню за зверьком, но, конечно же, не смогла его поймать. С тех пор, по признанию самой Мэри, она денно и нощно мечтала о кроличьем мясе, представляя его во всевозможных блюдах: рагу, пирогах и жарком. Позволить себе крольчатину Тофты не могли: их дохода еле-еле хватало на простейшее пропитание.
Через несколько месяцев женщина заболела и слегла. Родственники предположили, что у Мэри наступают преждевременные роды, и послали за повитухой. Вероятно, месяцем ранее у женщины случился выкидыш, однако вместо мертворождённого младенца на свет появилось нечто совершенно неописуемое: отдельные части различных животных, в том числе лапка котёнка, мочевой пузырь свиньи и… целый кролик. Родные Мэри пригласили местного акушера Джона Ховарда, чтобы засвидетельствовать это необычное и ужасающее явление. Ховард, принимавший роды на протяжении тридцати лет, казалось, поверил в историю Тофтов. На протяжении месяца он (с его собственных слов) наблюдал за тем, как Мэри производит на свет мёртвых кроликов, одного за одним.
Ховард заспиртовал животных, чтобы затем демонстрировать как доказательство. Он стал рассылать письма на имя самых известных и прославленных докторов того времени, описывая историю Мэри Тофт, но его никто не принимал всерьёз. Когда слухи об уникальном явлении достигли уха короля Георга I, тот решил на всякий случай проверить легенду и отправил придворного анатома, врача и учёного Натаниэля Сент-Андре и Сэмюэла Молиньё, секретаря своего сына Георга II, разобраться.
Сент-Андре, строго говоря, не был никаким учёным. Он приехал в Англию из Швейцарии и пробился в высший свет благодаря своему шарму и умению заводить полезные знакомства. Профессию доктора Сент-Андре выбрал из-за высокой зарплаты. Он прошёл стажировку, затем открыл собственный хирургический кабинет в Лондоне, после чего умудрился добиться расположения самого короля и таким образом пробил себе дорогу непосредственно ко двору.
Сент-Андре и Молиньё прибыли в город Гилфорд, где разместили Мэри, 15 ноября 1726 года. По удивительному «совпадению» именно в этот день женщина произвела на свет пятнадцатого кролика, чему оба придворных и стали свидетелями. После Мэри «родила» ещё нескольких мёртвых животных. Сент-Андре отметил в своих записях, что перед каждым рождением у Мэри наступали схватки или нечто очень похожее на схватки, во всяком случае, механика повторяла обычный родильный процесс. Швейцарский доктор, совершенно поражённый этой сценой, не стал разбираться в деталях и выяснять, почему все кролики появляются на свет мёртвыми, но вместо этого захватил с собой один из «экземпляров» и отправился в столицу на приём к Георгу. Вероятно, предвкушение мировой славы заглушило все сомнения. В конце концов, Сент-Андре был настоящим оппортунистом.
Король, выслушав придворного доктора, был не менее поражён историей. Он распорядился привезти Мэри в Лондон, где её вместе с семьёй разместили бы со всеми удобствами и выплачивали бы ежегодное королевское жалование (различные диковинки при дворе любили невероятно). Сент-Андре в это время уже готовил для печати отчёт, где подробно описывал небывалый случай «кроликорождения». В то время в науке была популярна теория о так называемых «материнских впечатлениях». Беременным женщинам советовали воздерживаться от тесного взаимодействия с животными, опасаясь, что это может повлиять на развитие плода и привести к аномалии. История Мэри Тофт с её одержимостью кроликами как раз укладывалась в эту концепцию.
В конце ноября 1726 года женщину доставили в Лондон и поселили в апартаментах, где она сутками находилась под присмотром лучших докторов и акушеров, ожидавших появления на свет кроликов. Как ни странно, Мэри так и не родила ни одного пушистого зверька. Однажды стража задержала у дверей дома, где жила семья Тофт, привратника, который пытался пронести внутрь крошечного кролика. Под давлением и угрозами провести над Мэри операцию, дабы разобраться в её необычной анатомии, женщина наконец призналась, что вся затея с кроликами была самой обыкновенной аферой, в которую её втянула родня. Точно неизвестно, кто конкретно стал автором мистификации. Вероятно, в этом принимали участие муж Мэри, её свекровь и золовка. Сама же Мэри была, скорее всего, такой же жертвой, как и введённые в заблуждение доктора.
Братец-кролик — символ протеста?
Так почему же именно кролики? В начале 18-го века в Англии кролик всё ещё символизировал элитарность: его мясо и мех были доступны немногим. Кроме того, кролики часто становились причиной раздора между богатыми землевладельцами и простым людом: зверьки убегали от фермеров и поедали урожай на полях, обрабатываемых крестьянами, что, разумеется, невероятно раздражало последних. Однако убийство животного, принадлежавшего лендлорду, было делом подсудным и сурово наказуемым (почти как охота, долгое время считавшаяся королевской привилегией), даже если это животное — самый обыкновенный вредитель.
Бедняки и крестьяне бунтовали против такой несправедливости, и потому именно кролик стал одним из центральных символов классового противостояния. Вполне возможно, что Тофты намеренно выбрали этого зверька в качестве «потомства» Мэри, рассчитывая сделать женщину известной на волне кроликовых протестов и затем монетизировать славу.
Когда обман раскрылся, король Георг пришёл в бешенство. Было решено судить Мэри за подлог и мошенничество. Её арестовали, однако достаточно скоро отпустили за недостатком доказательств вины. Пока Мэри находилась под арестом, к тюрьме стекались толпы любопытных зевак, прочитавших о «матери кроликов» в газете. После освобождения женщина вернулась обратно в Суррей, и интерес к ней пропал.
Известно, что она родила ещё одного ребёнка, а в 1740-м году стала обвиняемой по делу о краже. Мэри умерла в 1763 году, о чём сохранилась запись в церковной книге: там её назвали «самозванной производительницей кроликов». Сент-Андре по итогам скандала лишился всех привилегий и был отлучён от двора. Ещё несколько врачей, поверивших в правдивость истории, стали объектом насмешек, но сохранили карьеру и позицию при короле.