Майские события 1968 года во Франции, начавшиеся со студенческих волнений, сразу же приняли агрессивный характер с обеих сторон — как протестующих, главным оружием которых стал булыжник, так и полиции, действовавшей с жестокостью римских легионов. Страна фактически находилась на грани гражданской войны.
29 мая 1968 года префект полиции Парижа Морис Гримо, на котором лежала вся ответственность за борьбу с майскими беспорядками в столице, обратился к своим подчинённым с обращением, которое было зачитано во всех подразделениях полиции. Приводим его с небольшими сокращениями:
«Я хочу говорить с вами на тему, о которой мы не вправе молчать: о чрезмерном применении силы. Если мы не поговорим сами с собой на эту тему предельно ясно и открыто, то, возможно, мы одержим победу в этом споре, победим в столкновениях на улице. Но мы потеряем нечто гораздо более ценное. Потеряем то, чем вы дорожите точно так же, как и я: нашу честь…
Конечно, жаль, что пресса слишком часто осуждает полицию, ссылаясь на эти факты, вырывая их из контекста. При этом не говорит, что та же самая полиция подвергалась насилию и несла потери, сохраняя спокойствие и просто выполняя свой долг…
Вот почему я понимаю, что, когда люди, часто подвергавшиеся таким нападениям, получают приказ расчистить улицу, их действия часто бывают жёсткими. Но все мы должны согласиться, что, справившись с неизбежным шоком от контакта с агрессивными митингующими, которых необходимо оттеснить, сотрудники правопорядка, которыми вы являетесь, должны немедленно взять себя в руки.
Ударить демонстранта, упавшего на землю, значит нанести удар самому себе, показав себя в образе, который будет распространён на всю полицейскую службу. Ещё хуже — избивать демонстрантов после ареста и на пути в полицейские отделы…
Если я говорю об этом, то только потому, что солидарен с вами. Я это уже говорил и скажу снова: всё, что делает парижская полиция, касается меня, и я не отделю самого себя от неё ни в чём, что касается ответственности за её действия. Вот почему мы должны быть едины в применении правил, о которых я напоминаю сегодня и от которых, я уверен, зависит будущее полиции.
Скажите это сами себе и повторяйте всем вокруг: всякий раз, когда против протестующего совершается незаконное насилие, десятки его товарищей захотят отомстить за него. Эта эскалация не имеет границ.
Но признайте, что, когда вы показываете пример храбрости и хладнокровия, это вызывает уважение тех, кто противостоят вам, даже если они не говорят этого вслух.
Наконец, мы будем помнить, что быть полицейским — это работа, не похожая ни на какую другую: когда мы выбирали её, мы приняли и её жёсткие требования, и её величие…
Морис Гримо, префект полиции Парижа, 29 мая 1968 года».
Считается, что письмо Мориса Гримо стало поворотным в практике борьбы с массовыми протестами. Обеспечение правопорядка рассматривается не как цель, а как средство при обязательном учёте последствий. В такого рода столкновениях не должно быть победителей и проигравших. Как заметил генерал Жорж Филиппо, президент Национального общества истории жандармерии, Морис Гримо «научил нас, что действия полиции в подобных обстоятельствах не должны оставлять следов ни на теле, ни в душе».