Восстание в Азии
Корни битвы при Марафоне стоит искать в событиях 499 года до н. э., когда против власти персидского царя Дария восстали греческие города Малой Азии, формально подчинённые шахиншаху (царь царей — титул правителей Ахеменидской династии) Персии, но пользовавшиеся широкой автономией в империи. Участие в боевых действиях приняли экспедиционные корпуса из Афин и Эритрии, посланные с целью не столько поддержать собратьев, сколько вволю пограбить. Восставшие заняли Сарды — столицу малоазийской сатрапии, а затем сожгли и разорили город. Этот шаг оттолкнул местных жителей от греков, которых те обоснованно посчитали грабителями и захватчиками.
Вскоре удача изменила восставшим, они были разбиты и изгнаны из Сард. Афинянам пришлось ретироваться за море, а участь азиатских городов была решена — их территории были урезаны, а права отныне ограничивались решением небольшого перечня локальных вопросов. Бунт был подавлен, но ни сатрап Артафен, ни шахиншах Дарий не забыли вероломства греков и помощи их заморских родичей. С точки зрения персов континентальным грекам не пристало вмешиваться в дела империи, и уж тем более поддерживать врагов царя царей. Пришло время расплаты.
Первая экспедиция персов против Афин (492 год до н. э.) окончилась неудачей — флот Мардония — зятя Дария угодил в шторм, так что войска пришлось отозвать. Тогда персидский царь попытался снова добиться формального подчинения материковых греческих государств своей власти. Получив отказ от Афин, Спарты и полисов помельче, он приказал предпринять ещё одну карательную экспедицию на Балканы.
Персидское отмщение
Перед тем как высадиться на материке в 490 году, персидское войско отправилось на Эвбею (остров к востоку от Аттики), где разорило Эритрию — одного из участников восстания в Малой Азии. Греки тогда ещё не имели столь впечатляющего флота, чтобы тягаться с персами, которым были доступны опыт и ресурсы главных мореплавателей Средиземноморья — финикийцев и покорённых малоазийских полисов.
Тем не менее, гордые сыны Аттики были полны решимости не допустить захватчиков на родную землю и разгромить персов, как только те рискнут ступить на неё. Что и произошло в начале сентября 490 года. Крупный персидский флот причалил к берегам Аттики, в южной её части, где не было недостатка в удобных для флота заливах и удобных для действий конницы равнинах.
О том, как далеко простирались планы персов под началом Датиса, специалисты спорят до сих пор. Очевидно, что их первоочередной оперативной целью были Афины, однако, вряд ли персы рассчитывали силой покорить всю Грецию. Скорее всего, разорив Эритрию и Афины, они надеялись устрашить остальных эллинов и склонить их заключить мир, признав верховенство Дария.
Впрочем, даже для покорения Афин персы не имели достаточных сил: ни один из античных авторов не упоминает о наличии осадных орудий на их кораблях, а количества перевозимых войск было явно недостаточно для длительной осады и её прикрытия. Таким образом, персидские командиры были заинтересованы в полевом сражении, где они могли бы использовать свой главный козырь — превосходство в кавалерии.
После несомненной победы персов должна была последовать капитуляция Афин, где отнюдь не существовало единого мнения воевать с Дарием или покориться? Уговорить афинян сдаться должен был Гиппий — бывший правитель Афин, сын тирана Писистрата, высланный из полиса после падения там авторитарной власти. Гиппий мечтал вернуться в город и снова сделаться его полновластным хозяином, даже если это господство покоилось бы на персидских мечах. Он был одним из главных вдохновителей похода на Аттику, так что Датис возлагал на него особые надежды.
Реакция Афин
Как только в Афинах прознали о высадке персов, немедленно стал вопрос о том, стоит ли выходить в поле и сражаться, или лучше дождаться подхода неприятеля к городу и встретить его здесь? Для начала были выбраны полемарх и 10 стратегов, выполнявших функции командиров племенных полков, из которых и состояла афинская армия. Затем в Спарту был послан гонец с просьбой об оказании помощи, однако спартанцы обещали выступить только через неделю, оправдываясь плохими предзнаменованиями (вероятнее, что им нужно было разрешить споры с соседними полисами и только после этого они могли отправиться в Аттику).
Главнокомандующим (полемархом) греков был назначен Каллимах Афинский, формально именно он был главной фигурой в греческом войске. Кроме него выдающуюся роль в последующих событиях сыграл Мильтиад Младший — один из стратегов, назначенных перед сражением. Мильтиад происходил из знатного афинского рода, но, как ни странно, в Афинах был человеком новым — долгое время он был тираном Херсонеса Фракийского (совр. Галлиполи) и даже сопровождал шахиншаха Дария в его походе против скифов. После подавления восстания малоазийских греков, Мильтиад бежал в Афины, где быстро стал заметной политической фигурой, хотя ему было уже около 60 лет — возраст для того времени почтенный.
Впрочем, вполне возможно, что роль Мильтиада в сражении была сильно преувеличена его потомками (особенно в этом преуспел его сын Кимон, стремившийся возвеличить отца как только можно) за счёт Каллимаха. Так или иначе, именно эти два человека навсегда стали символами борьбы за независимость родины и свободу своего народа. Командирами экспедиционного корпуса персов были назначены Датис и Артаферн. О них нам известно немногое: первый, вероятно, осуществлял главное командование, второй возглавлял конницу.
Не дождавшись помощи от сильнейшего государства Греции, афиняне всё же решили упредить персов и выйти им навстречу прежде чем те достигнут стен города. Вспомогательный корпус отправили лишь Платеи — город в Беотии (средняя Греция), союзник Афин, около которого через десять лет произойдёт ещё одно важное сражение греко-персидских войн. Из города афинская армия выступила через два или три дня после получения известий о высадке персов, как только воины были собраны вместе и обеспечены провиантом. Греки недооценивали численность персов — перед выступлением из Афин ими была дана клятва принести в жертву козла за каждого убитого врага.
Путь к битве
На юг, к Марафонской равнине афиняне двинулись по самой удобной, но при этом самой длинной дороге (через местечко Паллене), так как только этим путём могли воспользоваться персы, имевшие внушительный отряд всадников, для марша к Афинам. Подойдя к полю будущей битвы, афиняне соединились с контингентом из Платей и заняли позицию, метко называемую «воротами»: это был удобный проход между горой и болотами, отсекавший равнину от остальной части Аттики. Если персы хотели пройти дальше, то им нужно было заставить греков освободить проход. Те, в свою очередь, не торопили события — они спокойно расположились лагерем и ждали, когда персы сами ринутся в атаку. Так несколько дней к ряду армии стояли друг против друга.
Время работало на греков: к ним вот-вот должны были выдвинуться спартанцы, которые серьёзно усилили бы эллинское войско. Кроме того, афиняне воевали в своей стране и могли опираться на местную ресурсную базу, в то время как персам рано или поздно пришлось бы налаживать подвоз провианта. Командующий Датис простоял несколько дней на месте, но так и не сумел выманить греков на бой. Он знал, что к неприятелю должны подойти внушительные подкрепления, и потому нужно было спешить. Видя бесплодность своих попыток, он решил прибегнуть к тактической хитрости.
Обладание господством на море даёт полководцу ряд важных преимуществ, особенно если война ведётся в такой стране как Греция, где нет недостатка в многочисленных бухтах и гаванях. Этим-то и хотел воспользоваться Датис. Его план был прост: пользуясь преимуществом в численности погрузить часть войск на корабли, обогнуть по воде позицию греков и ударить им в тыл. Даже если противник заметит приготовления персов, Датис не беспокоился за исход дела — он был уверен, что оставшихся сил хватит для того, чтобы нанести эллинам поражение, стоит тем покинуть их удачную позицию.
Какими бы нелепыми спустя 2500 лет не казались расчёты Датиса, здравое зерно в его рассуждениях всё же было, что подтверждает военная история последующих эпох. Во времена Александра Великого и диадохов подобные задумки неоднократно имели успех, умелая и своевременная переброска сил морем позволяла переломить ход кампании и в позднейшие времена. И всё-таки подобные решения всегда сопряжены с определённым риском, ведь полководец сознательно дробит свои силы. Если ему противостоит энергичный и уверенный в себе командир, то дело может обернуться бедой. Впрочем, не будем забегать вперёд.
Начало сражения
Ещё в Средние века в Греции имела хождение поговорка «конница ушла», означавшая решительное изменение планов. По преданию своим происхождением эта поговорка обязана как раз Марафонскому сражению: ионийские греки из покорённых полисов, находившиеся в составе персидской армии, якобы оповестили своих заморских родичей, что неприятельская конница погрузилась на суда и отплывает. Именно этот момент стал ключевым для греков. Мильтиад, командовавший войском в тот день (главенство осуществлялось стратегами поочерёдно), решил воспользоваться ситуацией и перехватить инициативу. Отрядам было приказано занять свои места в общем строю, греки готовились к атаке. Персы уже ожидали их на равнине неподалёку.
Построения армий отражали тактические особенности и стиль мышления противников. Главной силой персидской армии, приносившей ей победы, была конница, которая участия в сражении принять не могла, будучи посажена на суда. Надеждой Датиса теперь были гвардейские части арстибара (дословно копьеносцев) из корпуса постоянной армии царя — Бессмертных и саки (представители ираноязычных племён в армии Дария, считавшиеся способными воинами), на флангах разместилась лёгкая пехота. Такое построение пехоты было характерно для персов, так как командующий обычно руководил войсками из центра, где его охраняли лучшие войска. Численность персидских войск в оценках историков античности варьируется от 100 до 600 тысяч воинов. Современные исследователи склонны оценивать возможности персов более скромно — 10−15 тысяч человек, равномерно построившихся в 10 шеренг по всей ширине фронта.
Греки построились примерно в 8 стадиях от неприятеля (около 1500 метров) в линию, однако, чтобы неприятель не мог охватить их с флангов, Каллимах и Мильтиад специально ослабили центр построения (здесь гоплиты стояли в 4 шеренги), усилив при этом фланги. Замысел командующих был ясен: пока полки центра сдерживают лучшие части врага, фланги, пользуясь преимуществом, громят крылья персов. Такой план хорошо отражал психологию греческих стратегов, уверенных в победе (чего нельзя сказать про простых греков), полных решимости нанести захватчикам решительное поражение, даже если для самих персов эта кампания была рядовой экспедицией.
Командующий Каллимах занял самое почётное и опасное место — крайнее справа (в фаланге один воин прикрывал другого частью своего щита и только крайний правый оставался открытым, оттого это место полагалось самому уважаемому воину, чаще всего одному из командующих). Левый фланг заняли платейцы (ок. 1000 воинов). Всего у греков было примерно 10 тысяч тяжеловооружённых пехотинцев, кроме того, в сражении участвовали рабы — впервые в греческой истории.
Атака греков
Основой греческих ополчений в это время были копейщики с большими круглыми щитами-гоплонами, защищённые шлемом, поножами и иногда бронзовыми панцирями. Далеко не каждый мог себе позволить полный набор вооружения, так что часть воинов снабжалась за счёт городской казны. Воины-гоплиты образовывали плотное построение — фалангу, чья сила заключалась в сплочённости и энергии удара сомкнутого строя копейщиков. Связанные между собой кровными узами, племенные полки афинян держались вместе даже без длительной муштры. Впрочем, фаланга имела свои недостатки: ей недоставало подвижности, она была крайне уязвима к ударам во фланг, а действовать она могла только на ровной местности, чтобы во фронте не возникало разрывов. Каллимах и Мильтиад постарались учесть все эти особенности в предстоящей битве.
Сражение произошло 11 или 12 сентября 490 года до н. э. Выйдя из лагеря и построившись, эллины первыми бросились в атаку, за 200−300 метров до персидских позиций воины ринулись бежать, чтобы как можно быстрее преодолеть расстояние, где они могли быть поражены неприятельскими стрелами. Об этом эпизоде красноречиво писал историк Геродот: «Афиняне бросились на врагов сомкнутыми рядами врукопашную и бились мужественно. Ведь они первыми из всех эллинов, насколько мне известно, напали на врагов бегом и не устрашились вида мидийского (т.е. персидского — В. Ш.) одеяния и воинов, одетых по-мидийски. До сих пор даже ведь одно имя мидян приводило в страх эллинов». Так началась Марафонская битва.
Оба строя сошлись в жаркой схватке, и никто не хотел уступать: греки бились за свою землю, а для персов пути отступления были отрезаны. Многие греческие авторы помещают в свой рассказ о Марафонском сражении различные чудесные и мистические эпизоды (так, в одном из повествований упоминается мифический герой Тесей, который будто бы бежал перед строем греков), но и без того бой выдался необычайно жарким и кровопролитным. В центре, где афинские полки столкнулись с персидскими гвардейцами, последним удалось одержать верх и обратить эллинов в бегство. Персы принялись преследовать неприятеля, не обращая внимания на то, что происходило на флангах. А зря.
Победа
Пока элитные отряды Датиса громили центр, на флангах верх одержали греки. Платейцы, будучи закалёнными и опытными воинами, первые прорвали строй врага и обратили его в бегство. Правый фланг персидского войска, состоявший в основном из подданных шахиншаха неперсидского происхождения, вскоре перестал существовать. Воины бежали кто куда, ища спасение в близлежащем болоте, где многие из них и утонули. Противоположный фланг персов также был обращён в бегство. После этого оба фланга греков сомкнулись и довершили разгром неприятеля: гвардейские части, увлекшиеся атакой, были разбиты превосходящими силами эллинов.
Выигранное греками сражение продолжилось у самого берега, где находились персидские корабли, экипажи которых ожидали исхода сражения, чтобы довершить разгром или подобрать оставшихся. Один из полков греков с яростью бросился к судам, которые уже начали отчаливать, и сумел захватить семь из них. После того, как враг был отогнан от берегов Аттики, эллины, казалось, могли спокойно насладиться своей победой, похоронить павших и принести благодарственные жертвы богам. Но не всё так просто.
Потери
Древние авторы сообщают нам, что в сражении было убито более 6 000 персов, большая часть которых утонули в болоте во время бегства одного из флангов. Потери греков оцениваются в 192 человека. Современные исследователи далеко не так однобоки в своих оценках: если цифра в 6 000 персов кажется многим, хотя и несколько преувеличенной, но возможной, то потери их противников, скорее всего, были приуменьшены на порядок. Потери греков принято исчислять от 1 000 до 3 000 воинов. О том насколько упорным было сражение красноречиво говорит факт, что в битве пал сам полемарх Каллимах и один из командиров племенных полков.
После сражения
Однако расслабляться было рано. Дело в том, что та часть сил персов, что была погружена на корабли и не приняла участия в сражении, сохранила боеспособность, а значит командующий Датис мог воспользоваться ситуацией и попытаться захватить город нахрапом пока армия возвращалась с Марафонской равнины. Морем персам требовалось покрыть не менее 100 километров пути, что для весёльных кораблей того времени путь неблизкий. По подсчётам современных исследователей, одному кораблю на это требовалось не менее 10 часов. Тем более, что персы должны были двигаться в составе большой эскадры, многие корабли которой были значительно медленнее. С другой стороны, часть судов вышла в море ещё накануне, так что у Датиса вполне могли быть шансы достичь города раньше греков.
Марафонский бег
Подобные мысли посещали и афинских стратегов, так что было принято решение, не теряя времени на отдых, форсированным маршем отправиться обратно в Афины. На поле сражения остались лишь платейцы, выполнившие свой долг перед афинянами, и один из племенных полков, обращённый в бегство во время сражения, которому было поручено собрать павших и на поле битвы.
Чтобы укрепить дух горожан, в Афины был послан гонец, бежавший впереди войска. До нас дошли несколько версий имени гонца: Евклес, Ферсипп, Фидиппид. По преданию, вестник пробежал всю дистанцию в доспехах, а прибежав в город, упал замертво, лишь успев воскликнуть: «Приветствую, мы победили!». В память подвига простого афинянина появилась знаменитая марафонская дистанция, которая и поныне входит в перечень олимпийских дисциплин (стоит отметить, что историческая дистанция была несколько меньше современной — около 40 километров).
Афинская армия оказалась в окрестностях города поздно вечером в день сражения или ночью следующего дня. Утром персы, заметив вернувшихся греков, взяли курс назад в Азию, не рискнув высаживаться на виду у готового к бою неприятеля. Афины выстояли и победили.
Последствия битвы
Сражение при Марафоне стало одним из самых знаменитых в истории. Победу эллинов восхваляли ещё древние. Римский историк Корнелий Непот писал о ней: «Никогда еще такая малая кучка бойцов не сокрушала столь мощного воинства». Отсылки к сражению встречаются во многих произведениях (особенно драматических) классического периода. Тем более, что в битве принимал участие один из величайших творцов той эпохи, «отец трагедии» Эсхил, что отражено в его эпитафии:
«Евфорионова сына Эсхила Афинского кости
Кроет собою земля Гелы богатой зерном;
Мужество помнят его Марафонская роща и племя
Длинноволосых мидян, в битве узнавших его»
При Марафоне греки впервые сумели нанести решительное поражение грозным персам, которых многие считали непобедимыми. Это положило начало пробуждению греческого самосознания и стало основой всех будущих побед над персами. Отныне любой эллин знал, что с персами можно побороться. В Афинах победа вызвала не только патриотический подъём (а с ним и политические репрессии), но и ряд важных преобразований, главным из которых было строительство боеспособного флота.
Любопытно, что один из главных «виновников» победы стратег Мильтиад не сумел воспользоваться её плодами. Уже на следующий год он скончался от ран, полученных при осаде небольшого городка, находясь под следствием из-за провала экспедиции на Кикладские острова.
Для Ахеменидской державы поражение на берегах Аттики было не слишком болезненным: в экспедиции участвовала лишь доля сил персов, тем более, что большая часть из них благополучно вернулась обратно. Пострадала только гордость Дария: какие-то высокомерные горцы не только отказались признать его верховенство, но и посмели дать отпор его воинам. Шахиншах даже начал собирать новый поход на Элладу, который должен был продемонстрировать всё могущество и блеск его державы. Походу, впрочем, было не суждено осуществиться — в 486 году в Египте начался мятеж, так что все силы были направлены туда. Вскоре умер и сам Дарий, а трон наследовал его сын Ксеркс, который решил продолжить дело отца. Итог нам хорошо известен.
В военном искусстве
Марафонское сражение стало первым крупным сражением между греками и персами. Столкнулись две военные школы, два подхода к формированию и применению армии, две цивилизации. Разумеется, войска Дария сражались не в лучших условиях, не имея конницы и пространства для манёвра, тем не менее, в сражении было ярко продемонстрировано превосходство тяжёлой копейной пехоты гоплитов над смешанной персидской копейно-лучной пехотой. Мощь, напор, энергия удара сомкнутой фаланги помогли афинянам и их союзникам добыть победу в бою с грозным противником. И хотя это было только начало, с тех пор каждый грек в борьбе с персами вдохновлялся примером храбрых воинов Марафона. А новый вызов был уже не за горами…