Жизнь под гнётом Австрийской империи вдохновила венгерского писателя Иштвана Сеченьи на учреждение патриотического клуба. Произошло это в 1827 году. Вступали в клуб молодые аристократы, руководитель также происходил из старинного дворянского рода. Его имя было известно каждому — граф был очень активен: участвовал в открытии Венгерского экономического общества, руководил строительством Национального театра и моста, соединявшего районы Буда и Пешт в столице, готовил проекты реформ. Особенно графа Сеченьи стали уважать после того, как он пожертвовал огромную сумму Академии наук.
Сеченьи полагал, что Венгрия сможет преодолеть экономические сложности, если останется в составе Австрийской империи. В противном случае, считал граф, националистические идеи столкнут венгров с хорватами и словенцами, проживавшими на одной территории.
Уже после революции 1848−1849 годов граф анонимно публиковал труды политического толка, но полиция вычислила автора. Власти признали его соучастником заговора. Иштван безуспешно пытался скрыться в психиатрической клинике. В 1860-м мужчина совершил самоубийство.
Главным персонажем Венгерской революции стал Лайош Кошут. Как и Сеченьи, он происходил из аристократической семьи. В отличие от графа, Кошут рассматривал Венгрию как самостоятельное государство, выступал за сохранение на территории королевства лишь одной культуры — венгерской. Кошут издавал газету, на страницах которой призывал к освободительной борьбе. Издание было запрещено, а автор оказался в тюрьме. Пока Лайош отбывал срок за государственную измену, верные товарищи продолжали его дело. Освободился Кошут уже другим, известным человеком — его ждали сотни союзников. Мужчина вновь обратился к инструменту, которым владел лучше всего, — печатному слову. Новая газета получила название «Кошутовский листок». Деятельный, эмоциональный, Кошут стал главной фигурой в хаосе 1848−1849 годов, венгерским «Дон Кихотом», бросившим вызов Габсбургам.
Программа Лайоша включала в себя отмену крепостного права, лишение дворян налоговых привилегий, введение суда присяжных. Эти требования нашли широкий отклик. «Шляпа Кошута весит больше, чем короны всех королей, вместе взятые», — говорили новоиспечённые революционеры.
Художники и писатели обратились к национальным героям, рисовали образы неуязвимых, храбрых «сверхлюдей». Вспоминали и о сопротивлении турецкому владычеству, когда крестьяне массово вступали в партизанские отряды. В произведениях искусства восхвалялся трудовой подвиг венгерского народа; на картинах изображался повседневный быт крестьян, например, рыбалка, полевые работы. Возрос интерес к национальной истории.
«Старая гвардия» на службе у Габсбургов
Стоит отметить, что Буда и Пешт в первой половине 19-го века являли собой резкий контраст с сельской Венгрией, неторопливой и равнодушной к политике. На городских улицах кипела жизнь, открывались музеи, новые учебные заведения. Газеты торжественно преподносили читателям последние научные достижения. За чертой города жили по-другому, соблюдая старинные традиции. Публицист Аладар Шепфлин отмечал: «У венгров чутья к городскому быту долго не было. Если они и селились кучно в городах, то на ремесленный и торговый люд всё равно смотрели свысока, со смесью раздражения и насмешки, как на чудаковатых чужаков. Сам город был для них чужеродным телом в теле нации».
Именно провинциальные аристократы являлись опорой Габсбургов. В сельской Венгрии не было модных политических клубов и споров о демократических свободах. В Вене, между тем, опасались, что либеральные идеи поднимут Венгрию на восстание. Власти между пряником и кнутом неизменно выбирали второе: кружки разгоняли, газеты закрывали. И вдруг в этой духоте — известие о революции во Франции. В Пожони и Пеште на улицы вышла молодёжь; требовали созыва парламента, лишения дворян привилегий и отмены крепостничества. Выступления Кошута встречали аплодисментами. Постепенно революция охватила все уголки королевства.
«Захлебнувшийся» мятеж
18 марта 1848 года революционеры торжествовали. В этот день Фердинанд V существенно расширил автономию Венгрии. Кошут занял пост министра финансов. Крепостничество ушло в прошлое. Устанавливалась ответственность кабинета министров перед парламентом, большую часть депутатских кресел получили либералы. Но уже в конце августа император обвинил Венгрию в нарушении закона о престолонаследии от 1713 года. Кроме того, обострились национальные противоречия. Требовали автономии сербы, проживавшие на юге Венгерского королевства. Аналогичные лозунги выдвинули и хорваты. Изначально революционеры не обещали этим народам сохранение языка и традиций — консолидация должна была осуществляться исключительно на основе венгерской культуры.
В 1849-м Кошут стал президентом. Однако триумф революционеров продлился недолго: на просьбу императора Франца Иосифа I о помощи откликнулся Николай I. По его приказу на территорию Венгерского королевства вошли русские войска. Через несколько месяцев революция была подавлена. Более тысячи её участников попали в тюрьму, свыше 400 человек казнили.
Кошут бежал в Турцию, затем осел в Италии. Собирался переехать во Францию, но правительство Наполеона III отказалось принимать политика. Революционер пополнил ряды Гарибальди. Деятельность Кошута высоко оценил Авраам Линкольн, назвав революционера достойнейшим борцом за гражданские права. Лайош скончался в Турине на 92-м году жизни.