Антифашист Иоганн Георг Эльзер, происходивший из рабочей среды, сочувствовал коммунистам и голосовал за них, веря, что КПГ является выразителем интересов тружеников. Коллеги уговорили его вступить в Союз красных фронтовиков, боровшихся с НСДАП. Но к середине 1930-х гг. ни один из обычных методов борьбы не сработал. Позднее на допросах Георг Эльзер говорил о мотивах покушения на Гитлера: его не устраивало наступление на гражданские права — ущемление религии, поползновения гитлерюгенда на власть над детьми, а также фактическое снижение оплаты труда и ограничение права выбора места работы. Как и многие враги нацистов, Эльзер не принял нацизм на эстетическом уровне: его агрессию, лицемерие, травлю евреев и вторжение в частную жизнь граждан.
Тогда же, в 1938—1939 гг., другой молодой немец Себастьян Хафнер писал, что, в отличие от большинства немцев, видевших в нацизме какой-то исторический смысл и возможности, он не мог всерьёз рассуждать «о ценности какого-нибудь явления, от которого просто-напросто воняет». Однако решающим фактором для решения Эльзера стала агрессия нацистов в отношении соседних стран. В 1938 г., после аншлюса Австрии и захвата Чехословакии, Эльзер решил, что только физическое уничтожение Гитлера, Геринга и Геббельса предотвратит новую большую войну и к власти придут люди менее фанатичные. Осенью 1938 г. плотник начал работать над своим планом.
Эльзер не был сумасшедшим или смертником: он хотел использовать надёжный способ и попытаться спастись самому. Так что выбор пал на бомбу с часовым механизмом. Выделяет Эльзера из ряда других «убийц» фюрера то, что он действовал в одиночку. Рядом не было никого, кому можно было довериться. Все активные прежние соратники стали жертвами репрессий. Навыки ремесленника и опыт работы на часовом заводе помогли Эльзеру создать механизм из двух будильников (один точно бы сработал).
С завода армейского снаряжения, где Георг Эльзер работал в тот момент, он выносил понемногу порох. 8 ноября 1938 г., в очередную годовщину пивного путча 1923 года, он видел собрание нацистов в Мюнхене. Ежегодно праздновали они день своей неудачной попытки захватить власть. В пивной «Бюргербройкеллер», где начался мятеж, выступал Гитлер, как всегда, с долгой и громкой речью. Эльзер осмотрел здание 9 ноября. В тот день произошло несколько судьбоносных событий: началась «Хрустальная ночь», а на Гитлера уже тогда было совершено покушение, впрочем, совсем далёкое от успеха: швейцарец Морис Баво не мог в переполненном толпой центре Мюнхена подобраться к фюреру Германии и выстрелить.
Эльзер решил, что для покушения места лучше пивной ему не найти: он знал, что Гитлер непременно должен приехать через год, и на каком месте обычно стоит его трибуна. Длительность речи позволяла установить бомбу так, чтобы наверняка она сработала в нужный момент. После её установки Эльзер планировал уехать в Швейцарию.
Весной 1939 г. он переехал в Мюнхен. Работая теперь на каменоломне, он по-прежнему имел возможность воровать взрывчатые вещества и доделывать бомбу. С августа по ночам он пробирался в «Бюргербройкеллер» и тихонько выдалбливал в несущей колонне, перед которой обычно выступал Гитлер, нишу. При взрыве Гитлер и ближайшие его «коллеги», попавшие под удар обваливающейся крыши, никак не могли уцелеть. Это точно обеспечило бы успех покушения. Начавшаяся война против Польши убедила Эльзера в правильности его задумки: он хотел «избежать ещё большего кровопролития».
В ночь на 3 ноября 1939 г. Эльзер установил бомбу в колонне, а спустя три дня снарядил её взрывателями. Время взрыва было установлено на 21:20 8 ноября. В суете приготовлений Георг не узнал, что фюрер из-за войны хочет отказаться от своего присутствия на празднике в этом году и поручил произнести речь Рудольфу Гессу.
Эльзер покинул Мюнхен 7 ноября и направился в сторону границы. На следующий день все бонзы НСДАП собрались в пивной. Гитлер передумал и решить всё же выступить и обратить своё ораторское мастерство против внешних врагов, прежде всего, Англии. Обычно он говорил более часа и заканчивал к десяти, и Эльзер точно рассчитал время. Но в этот раз Гитлер начал и закончил раньше, чтобы поскорее вернуться в Берлин. Дождь, который помешал самолёту и вынудил ехать на поезде, спас Гитлера. В 21:07 Гитлер дочитал и вместе с ближайшими соратниками покинул здание, а ровно в 21:20 бомба сработала. Погибли 8 человек. Всего несколько минут отделили Эльзера и, возможно, мир в Европе от успеха: Гитлер мог закончить свой путь там же, где и начал, ещё до самых жутких своих преступлений.
Эльзер был арестован на швейцарской границе примерно за полчаса до взрыва и буквально за несколько шагов до безопасности. Обнаруженный пограничниками значок Союза красных фронтовиков погубил Эльзера. По приказу гестапо, вставшего на уши после взрыва, подозрительного перебежчика доставили в Мюнхен, и вскоре он начал давать показания. Нацисты были убеждены, что за этим делом стоят британцы и пытались выбить информацию об этом из Эльзера, в прессе уже объявленного вражеским агентом. Следователи не могли поверить, что в военное время простой немец, рабочий, может сам решиться на такое из-за своих убеждений. Но им и с помощью пыток не удалось ничего получить. Эльзер действовал в одиночку. После всех мучений он был отправлен в концлагерь Дахау, где сидел как «особый заключённый фюрера», изолированный, в ожидании дня «окончательной победы» рейха, когда он вместе с другими «особыми» должен был стать участником показательных судебных процессов и казней.
В результате покушения Гитлер в очередной раз убедился в том, что его и его миссию оберегают высшие силы. Раз за разом его жизнь, висевшую на волоске, спасало «провидение». Нацисты обратили этот случай в свою пользу, пропаганда надрывалась (антифашисты даже считали, что покушение подстроил сам фюрер, чтобы использовать его как предлог для последующих репрессий и вражды с Англией).
Рудольф Гесс 11 ноября произнёс речь в Мюнхене на похоронах погибших в пивной: «Зачинщики преступления наконец-то научили немецкий народ ненавидеть… Чудо спасения сделало [нашу] веру непоколебимой». В тот же день страны, сохранявшие дипломатические отношения с Германией, писали о сочувствии Гитлеру. В соответствии с этикетом международного общения и советское правительство выразило через посла Германии графа фон Шуленбурга «сожаление и негодование по поводу гнусного удара в Мюнхене, радость чудесному спасению Адольфа Гитлера от опасности для жизни и соболезнования в связи с жертвами покушения».
Случай Эльзера ещё только предварял настоящую «охоту» на Гитлера, нажившего слишком много врагов. Его дело вёл Артур Небе, шеф криминальной полиции рейха, который, удивительное дело, сам был связан с антигитлеровскими кругами. Небе участвовал в заговоре 20 июля 1944 г., когда Гитлера снова пытались взорвать, и был повешен 3 марта 1945 г. Эльзеру ненадолго удалось пережить следователя.
«Окончательной победы» рейха не состоялось, и Гитлер расправлялся со своими старыми врагами. По его личному приказу 9 апреля 1945 г. Эльзер был застрелен в Дахау — за 20 дней до освобождения лагеря.