Хиосцы долгое время держались в стороне от Греческой революции. Борьба за независимость длилась уже целый год, а жители Хиоса так и не проявили к ней особенного интереса. Им неплохо жилось и при турецкой власти. Островитяне оставались практически автономными и пользовались расположением османских властей: внутренняя экономика Хиоса существенно пополняла казну империи. Основным источником дохода хиосцев были бескрайние плантации мастиковых деревьев, ценившихся довольно высоко. Именно поэтому сёла, которым принадлежали посадки, были невероятно богаты. Эти населенные пункты находились под личным покровительством сестры султана, и их жители могли пользоваться немыслимыми привилегиями. Например, им даже разрешалось подвешивать колокола в храмах.
В первой четверти 19-го века население острова составляли около 120 тыс. человек, большинство которых были православными христианами — мусульман и католиков было лишь по 2 тыс. человек, а иудеи и вовсе исчислялись десятками (их здесь проживало всего семьдесят). Когда удивлённые жители других греческих земель интересовались, почему на этом острове настолько мало евреев, хиосцы отвечали, что коренное население куда успешнее в торговле, нежели иудеи, поэтому последним здесь совершенно не на чем заработать.
Однако островитяне занимались не только земледелием и торговлей. Уровень образования среди хиосцев был довольно высок. Остров, например, подарил миру таких мыслителей, как Адамантиос Кораис; также на Хиосе было широко распространено меценатство.
Когда османские наместники поняли, что в непосредственной близости от острова разгораются очаги революции, они выдвинули ультиматум — хиосцам необходимо было выбрать десятерых заложников из местной знати и передать их туркам. Островитяне, демонстрируя повиновение и лояльность, добровольно увеличили количество заложников до сорока человек. Они искренне не собирались ввязываться в войну и использовали каждый удобный повод, чтобы напомнить об этом.
Османский султан поручил контроль над островом Вахиту-паше — человеку умному и хладнокровному. «Рубка дерева и человеческого горла отличаются, но не в случае горла неверного, и мудрый законодатель, комментируя этот священный канон говорит, что истребление неверного для мусульманина есть благое дело и равносильно рубке дерева или куста», — рассуждал он в мемуарах. Разумеется, хиосцы не хотели проверять на себе, на что способен человек, мыслящий подобными категориями.
Тем не менее беззаботную жизнь хиосцев, не нуждавшихся в перемене политической ситуации и мирно сосуществовавших с турецкими властями, Греческая революция всё же прервала. Более того, она оказалась незваным гостем: 10 марта повстанцы с острова Самос высадились на Хиосе, дабы начать сражение с местными турками. К прибывшим прильнули и многие островитяне, среди которых были преимущественно бедные крестьяне. Знать не решалась на подобные действия, а пролетариям, как несколькими десятилетиями позже напишут Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», нечего было терять, кроме своих цепей.
Вскоре восстание было подавлено, и османы решили отомстить Хиосу за предательство. Заложники были немедленно убиты. Вахит-паша отдал приказ «даровать жизнь только молодым, согласным принять ислам, старики исключаются». Турецкий гнев не знал предела. Мусульмане убивали или захватывали в плен всех, кто попадался на пути, не взирая на пол и возраст. Пострадали не только жители острова, но и постройки — из 700 хиосских храмов османы не сожгли лишь один.
По разным данным, мусульмане лишили жизни от 20 до 30 тыс. христиан, 45 — 50 тыс. человек продали в рабство, многих обратили в ислам. Еще около 23 тыс. хиосцев сумели скрыться. Численность островного населения не восстановилась до сих пор: сейчас там проживает немногим более 50 тыс. человек.