«Обменяли хулигана на Луиса Корвалана, где б найти такую…». Дальше про Брежнева нецензурно, да и всем известно. На самом деле Чили было только частью сложного переговорного процесса, а диалог об обмене СССР вёл не с Сантьяго, а с Вашингтоном. При этом меняли стороны двух чрезвычайно известных в мире людей.
Буковский
Владимир Буковский к середине 1970-х считался главным советским диссидентом, находящимся на территории СССР. Широкую известность он получил ещё в 1965-м (за 11 лет до обмена), когда участвовал в подготовке первого в Советском Союзе «митинга гласности». Четыре ареста, двенадцать лет лагерей и психбольниц — всё это сделало Буковского героем в глазах других диссидентов, а также западных политиков и СМИ.
В 1971-м после очередного ареста в Европе и США развернулась масштабная кампания за освобождение Буковского. В СССР тем временем его приговорили к 7 годам лишения свободы. Причиной, очевидно, было написанное Буковским досье о карательной психиатрии в Советском Союзе. Эти документы он успел передать на Запад. В 1972-м несколько британских СМИ писали, что советские спецслужбы могли убить Буковского, чтобы тот не стал героем-мучеником и символом жестокости и авторитарности режима.
Луис Корвалан
Лидер компартии Чили и до 1973-го имел богатый опыт жизни на нелегальном положении, но после победного переворота Пиночета ситуация только усугубилось. Арестовали Корвалана почти сразу же, после чего, безо всякого суда, заключили на несколько лет под стражу. Уже через полгода Корвалан был самым известным в мире чилийским политзаключенным. Он точно так же, как и Буковский, был объявлен жертвой кровавого режима, только в другом лагере. Кампанию за освобождение Корвалана возглавлял СССР, и поддерживали её во всех странах «народной демократии». Даже Китай, который уже вёл самостоятельную политику, включился эту кампанию. Тем временем чилийские власти перевозили лидера компартии из тюрьмы в тюрьму, меняя их раз в несколько месяцев. Пиночет опасался, что советские спецслужбы проведут операцию по освобождению Корвалана.
Переговоры и обмен
Идею об одновременном освобождении Буковского и Корвалана приписывают Датскому комитету Сахаровских чтений. Озвучена она была в сентябре 1976-го. Комитет направил соответствующие предложения в Сантьяго и Москву. Первоначально речь не шла об обмене. Брежнев жаждал освобождения Корвалана, а вот Пиночету Буковский был не нужен. Но здесь речь шла не столько о странах, сколько о лагерях. Лидер чилийских коммунистов являлся едва ли не самым известным политическим заключённым в странах, которые поддерживали США. Да и фигура серьёзная, а не липовая. Тут даже не требовалась помощь пропагандистской машины, чтобы создать образ мученика, как это было в случае с Анджелой Дэвис.
Кроме того, бытует мнение, что Пиночет не хотел выглядеть в глазах международного сообщества совсем уж людоедом. Однако по состоянию на осень 1976-го генерал-таки выглядел кровавым тираном. Убийство Виктора Хары и смерть сына Корвалана Луиса Альберто (он умер в Болгарии от последствий травм, полученных во время заключения) красноречиво говорили о зверствах, творившихся в Чили. Вероятно, именно поэтому Пиночет и согласился на обмен. Переговоры велись несколько месяцев, причём стороны общались через Госдепартамент США. Дело в том, что в 1973-м Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Чили. Согласовать формат обмена удалось лишь к началу декабря. По требованию чилийской стороны Корвалана выслали в Швейцарию вместе с семьёй, а Буковского сопровождала его мать. Местом обмена был выбран аэропорт Цюриха. При этом никто не настаивал на доставке заключённых в одну точку.
В конце концов, стороны договорились, что проведут обмен 18 декабря. Советские спецслужбы очень торопились, ведь 19 декабря 1976 года должны были пройти торжества по случаю 70-летия Брежнева. Андропов хотел преподнести генсеку свободного Корвалана в качестве своеобразного подарка. Ещё одна любопытная деталь: Буковский, которого посадили в самолёт и повезли в неизвестном направлении, был уверен, что его вот-вот убьют. О своём освобождении он узнал уже непосредственно на месте. В Цюрих его доставили в наручниках и тюремной одежде.
После обмена
Товарищ Лучо, как называли Корвалана в СССР, засиживаться в Москве не стал. Впрочем, банальные приличия требовали, чтобы он выказал почёт и уважение своим спасителям. Тем более, что условия ему создали почти райские. Квартира на улице Горького (Тверская) прямо возле телеграфа. Спецобслуживание, взвод охраны, автомобиль с личным шофёром. Товарищ Лучо бесплатно получал от партии качественные и деликатесные продукты, о которых обычный советский человек мог только грезить. И всё-таки Корвалан мечтал вернуться к политической деятельности. Он принял участие в нескольких съездах чилийских коммунистов (компартия в изгнании), а в начале 1980-х попросился на родину. В советской клинике ему сделали пластическую операцию, изменив внешность товарища Лучо почти до неузнаваемости. Так Корвалан стал колумбийским профессором Рикардо Риосом, которого советские спецслужбы через Венгрию и Буэнос-Айрес перевезли в Чили. Надо сказать, что никаких шансов прийти к власти даже вооружённым путем у Корвалана не было. В Чили он жил на нелегальном положении, но пару раз возвращался в Москву для лечения, тем более, что в 1986-м ему стукнуло 70.
Буковский же был принят президентом США Джимми Картером в Белом доме, после чего поселился в Великобритании, где окончил Кембриджский университет и написал самые известные из своих книг: «И возвращается ветер» и «Письма русского путешественника». Он продолжал заниматься политикой, а в Россию вернулся лишь в 1991-м.