1Москва
Писатель Андрей Платонов впервые побывал в Средней Азии в 1934 году. Это было не частное путешествие, а официальная, коллективная поездка. Государство организовывало такие поездки для «писательских бригад», которые после возвращения должны были отчитаться написанием литературных произведений. Узнав о предстоящей поездке в Туркменистан, Платонов попросился в бригаду. Раньше ему отказывали в просьбах поехать на Беломорканал или в Сибирь вместе с другими писателями, но в этот раз на руку сыграло «техническое» прошлое Платонова. Как бывший мелиоратор, он должен был не только «изобразить», но и изучить промышленное развитие республики.
Андрей Платонов. Фото 1930-х годов
Для Платонова эта поездка оказалась спасительной и обнадеживающей, так как совпала с моментом глубочайшего кризиса в жизни и творчестве писателя. Опубликованная в 1931 году повесть «Впрок» вызвала резкую критику, в том числе и лично Сталина. Но многие произведения Платонова вообще не печатались. В начале 1934 года он отправил Горькому рассказ «Мусорный ветер». Горький ответил, что рассказ ошеломил его, что он не может быть напечатан.
В конце марта 1934 года из Москвы в Ашхабад отправилась бригада писателей в составе двадцати человек (в их числе Владимир Луговской, Владимир Билль-Белоцерковский, Николай Тихонов, Григорий Санников, Тициан Табидзе, Константин Большаков). Целью было написание коллективного сборника «Айдинг-Гюнлер» («Лучезарные дни»), посвященного десятилетию образования Советского Туркменистана.
2Туркменистан. Поездка 1934 года
По прибытии в Туркмению, Платонов сразу же откололся от собратьев по перу. «Кормят так обильно, что стыдно есть. Но мне не нравится так праздно пребывать, и я что-нибудь придумаю. Кроме того, публика не по мне, — я люблю смотреть все один, тогда лучше вижу, точнее думаю <…> Я еду в Красноводск. Все остальные писатели остались в Ашхабаде <…> сидят в ваннах и пьют прохладительные напитки. Я уже оторвался от всех <…> от писателей изжога <…> Здесь пить много стыдно и есть вкусно тоже нехорошо, потому что страна песчаная, бедная, людей объедать совестно <…> Братья-писатели надоели друг другу ужасно <…> я тут совершенно один», — писал Платонов жене.
Писателя влекла Туркмения: «Я приехал ради серьезного дела, ради пустыни и Азии. <…> Я смотрю жадно на все, незнакомое мне. Всю ночь светила луна над пустыней, — какое здесь одиночество, подчеркнутое ничтожными людьми в вагоне». Туркмения поразила Платонова песками и обезвоженностью, жарой, сухостью, милыми мордами верблюдов и глиняными жилищами, старостью и бедностью, но боле всего своими людьми, их образом жизни и отношением друг к другу. Там все было совершенно иное, чем в России, и темы любви, семьи, брака, пола раскрывались по-своему. «Джунаид убил свою дочь своими руками и выбросил ее прах собакам, когда ее муж третий раз пожаловался на нее, что она его не слушается», — отмечал Платонов в «Записных книжках».
Перед поездкой Платонов ставил перед собой политически грамотную цель: «Я хочу написать повесть о лучших людях Туркмении, расходующих свою жизнь на превращение пустынной родины, где некогда лишь убогие босые ноги ходили по нищему праху отцов, — в коммунистическое общество, снаряженное мировой техникой». Если бы он написал такое произведение, то оно могло бы означать его возвращение в советскую литературу. Но радостный настрой вдребезги разбился о правду жизни, согрешить против которой Платонов никак не мог.
Два основных сочинения, написанные в результате двух поездок в Туркмению, — рассказ «Такыр» (1934) и повесть «Джан» (1935) — едва ли отвечали заявленной задаче. В «Такыре» лучшими людьми оказались две женщины с поруганными судьбами, и на этот сюжет Платонов среагировал острее всего. Не на промышленное и сельскохозяйственное освоение Каракумов с целью превратить их в цветущий оазис — хотя и это было для него очень важно, и он написал о будущем Туркмении в не напечатанном при его жизни полемическом очерке «Горячая Арктика», а в планах осталась еще «повесть, посвященная проблеме механизации хошара», да и личные записи говорят об интересе к этой теме («Все выходы, все пути направлены, чтобы вырвать Туркмению из ее сухой нищеты»). Как художник, он отозвался глубже всего на человеческую боль.
В Туркмении боль оказалась связанной с женской судьбой. Как отмечал Платонов, «женщина в Туркмении лишь символическое место социально-хозяйственных страстей, а не сама по себе драгоценность… уважение туркмена к женщине чисто экономическое… Многоженство, это батрачество, т. к. женщина есть главный рабочий».
«Такыр» был опубликован в сборнике «Айдинг-Гюнлер», а также в девятом номере «Красной нови» за 1934 год, благодаря чему состоялось возвращение Платонова в советскую литературу. По возвращении в Москву в мае 1934 года Платонов подал заявление в комиссию по приему в члены Союза советских писателей.
3Туркменистан. Поездка 1935 года
14 января 1935 года Платонов снова отправился в Туркменистан. На этот раз уже самостоятельно, по приглашению местного Союза писателей. «…Я только приехал, 2 часа назад. Поезд опоздал на 18 часов из-за мороза и снегов. Я сижу в номере гостиницы. Из окна вижу горы Копет-Дага, на них снег, под ними ночной свет луны, серебрящиеся облака. Опять я все это вижу, как 10 месяцев назад, как будто я сам участник «Такыра» <…> Встретили меня внимательно и приветливо, но довольно сдержанно. Просто у здешних людей много есть своих дел и забот. Но ведь я не очень избалован такими вещами, это пустяки», — писал Платонов жене. «Опять Амударья, Чарджуй, опять я в песках, в пустыне, в самом себе. Чарджуй, 12 ч. ночи. 20/1», — отметил он в записной книжке.
В этот раз в Туркмении Платонов меньше ездил, больше работал и за два месяца написал повесть «Джан», которую многие исследователи считают одним из самых глубоких, самых совершенных его творений.