1Монгольская экспедиция 1923-1926 годов
Елизавета Владимировна Козлова — ученый-орнитолог, жена знаменитого исследователя Центральной Азии Петра Козлова. Елизавета Пушкарева родилась 18 августа 1892 года в Красном Селе под Санкт-Петербургом в семье доктора медицины. В 1910 году она закончила с золотой медалью частную петербургскую гимназию княгини А. Л. Оболенской и поступила в Императорский Женский педагогический институт на естественно-историческое отделение. Летом того же года произошло событие, круто изменившее всю последующую жизнь Елизаветы. В маленьком курортном местечке Берк-Пляж во Франции она встретила путешественника Петра Кузьмича Козлова, который получил мировую известность после археологических раскопок в Хара-Хото на окраине Гобийской пустыни. Рассказы Козлова о его путешествиях произвели огромное впечатление на молодую женщину, и она влюбилась в рассказчика. 15 июля 1912 года в Петербурге Петр Козлов и Елизавета Пушкарева обвенчались.
В 1923 году Елизавета Козлова отправилась в монгольскую экспедицию, организованную ее мужем. Монголо-Тибетская экспедиция была запланирована еще на 1914 год, но по понятным причинам не состоялась. Подготовку к экспедиции удалось возобновить лишь в 1922 году. Советское правительство поддержало проект экспедиции, выделив на нее 100 тыс. рублей золотом и дополнительно 4 тыс. на подарки Далай-ламе. Этой экспедиции, однако, было не суждено побывать в Тибете, разрешение не было получено. Таким образом, Тибетская экспедиция превратилась в Монгольскую.
Е. В. Козлова приняла участие в этом путешествии в качестве специалиста-орнитолога и одного из старших помощников П. К. Козлова. В круг ее обязанностей входили не только сугубо орнитологические исследования (наблюдения птиц, ведение сборов), но и маршрутно-глазомерная буссольная съемка местности, вычерчивание карт.
25 июля 1923 года супруги Козловы покинули Ленинград со своими спутниками. 19 августа путешественники прибыли в Кяхту, где окончательно сформировался караван экспедиции. Экспедиционный багаж (около 65 центнеров) разместили на 35 повозках и доставили в столицу Монголии, Улан-Батор, на основную базу монгольской экспедиции. Предполагалось, что в Улан-Баторе путешественники задержатся недолго и в ту же осень выступят к югу. Однако на деле все сложилось иначе. После приезда в Улан-Батор Козлову сообщили из Москвы, что экспедиции надлежит оставаться на месте и ждать последующих распоряжений. Весь зимний период 1923—1924 гг. участники экспедиции работали в окрестностях Улан-Батора, совершая непродолжительные экскурсии с целью естественно-географических исследований данной территории. Работы вели специалисты различных областей наук: в состав экспедиции входили географ, ботаник, зоолог и др.
Полевой сезон 1924 года путешественники провели в районе правых притоков верхней Селенги (реки Орхон, Хара, Тола). Детальное изучение местности велось в юго-западных отрогах хребта Хэнтея, в живописных горах Ноин-Ула, расположенных в восточной излучине реки Хара (правый приток Орхона).
При исследовании долин Соцзуктэ, Цзурумтэ, Гуджуртэ Козлов нашел три группы древних могильных курганов, расположенных приблизительно равномерно по трем названным долинам, на склонах и у подножья гор. Путешественники насчитали 220 таких древних захоронений. Они разрыли 10 курганов. Из раскопанных курганов экспедиция извлекла массу предметов, памятников древней культуры. Козлов обнаружил в могилах хорошо сохранившиеся художественные шелковые ткани, шерстяные вышивки, керамику, бронзу, деревянные и каменные изделия, волосы, заплетенные в косы и часто вложенные в специальные шелковые футляры, седла, ценные нефритовые и золотые изделия и многое другое. В составе экспедиции не было специалистов-археологов. Поэтому археологией Козлов занимался сам вместе с помощником Кондратьевым.
Не все члены экспедиции работали на могильных полях. Ботаник Н. В. Павлов был командирован П. К. вместе с препаратором в Хангай. Елизавета Козлова занималась сборами и наблюдениями за птицами в разных пунктах Кентея, радиусом около 100 км. Часть времени экскурсировала и в районе раскопок.
Передав работы археологического характера специалистам, Козлов продолжил естественно-географические исследования. Стационарная деятельность участников экспедиции сменилась наиболее интересной, разнообразной деятельностью по маршрутам. Для охвата съемкой и исследованием одновременно большой территории экспедиция разделилась на две самостоятельные группы и вела работы по двум маршрутам.
Один отряд во главе с Глаголевым в конце июля 1925 года направился к низовьям р. Эдзин-Гол и в Хара-хото. От Улан-Батора на юг, до Гобийского Алтая, группа Глаголева двигалась по пути, проходящему между прежними маршрутами Н. М. Пржевальского и П. К. Козлова. Второй отрезок пути, от Гобийского Алтая к низовью Эдзин-Гола, отряд прошел по совершенно заброшенному, древнему пути — торгоутской дороге, связывающей Пекин с Эдзин-Голом. В дальнейшем группа Глаголева работала в низовье Эдзин-Гола, дважды посетила развалины Хара-хото и правела комплексное исследование в торах Ноин-богдо, расположенных к северо-востоку от Хара-хото.
Основная часть экспедиции под руководством Козлова избрала юго-западное направление, к горам Хангая. 1 августа 1925 года отряд вышел из Улан-Батора, направляясь вниз по долине реки Толы к урочищу Улхуин-Булун. Долина здесь расширялась до 3 км, и река делилась на ряд рукавов. Некоторые из них представляли старицы и отдельные озерки, а также заболоченные пространства, поросшие камышом и осокой, привлекавшие большое количество водоплавающих и голенастых птиц. Путешественники наблюдали большое количество гусей, лебедей, уток, турпанов, куликов и других птиц. Для Елизаветы Козловой это был отрадный уголок и широкое поле деятельности по сбору коллекций.
Во время недельного пребывания в окрестностях монастыря Мишик-гун, совпавшего с весенним пролетом птиц, экспедиция значительно пополнила орнитологическую коллекцию. От монастыря путешественники направились вначале на северо-запад к оз. Олун-нор, затем снова на юго-запад к оз. Сангиндалай и оттуда — к хребту Хангай. 10 октября путешественники прибыли к южному подножью Хангая, на истоки р. Онгингол. Здесь у теплых источников с постоянной температурой в +15° они остановились на зимовку.
Весна и лето 1926 года — последний период деятельности экспедиции. Оставив место зимовки, отряд направился на юг. Дальнейшее движение экспедиции через Гоби шло по новому, никем не пройденному пути. Обнаружив целое кладбище костей животных в долине Холт, Козлов решил с небольшой группой сотрудников остаться здесь для дальнейшего изучения находки, а часть отряда под руководством орнитолога Козловой направил к озеру Орокнор для наблюдения над весенним пролетом птиц, сбора естественно-географических коллекций и глазомерной съемки местности.
Это была первая большая самостоятельная работа Елизаветы Козловой. У озера Орокнор отряд провел около трех месяцев (апрель — середина июня), после чего переместился на северный склон массива Ихэ-богдо. Работа в районе Гобийского Алтая и озерной котловины была напряженной и довольно разнообразной. Основная задача состояла в наблюдении над весенней миграцией птиц и над гнездованием местных видов. Кроме этого производились маршрутно-глазомерная съемка берегов озера и промеры глубин водоема, для чего использовалась складная брезентовая лодка. Е. В. и ее помощники также занимались сбором млекопитающих (грызунов), пресмыкающихся, насекомых и составляли ботанический гербарий. Эта работа, впрочем, оказалась далеко не безопасной: однажды при раскопке норки грызуна Козлову укусила в обе руки змея щитомордник. Об этом происшествии, едва не стоившем ей жизни, она впоследствии рассказывала довольно буднично, как о «маленькой неприятности»: «В результате с неделю сильно болела правая рука, и около двух недель мне пришлось писать дневники левой рукой». Вылечили ее местные монголы.
В то время, когда группа Козловой успешно проводила исследования Гобийского Алтая, П. К. Козлов направился в Хара-хото навестить группу С. А. Глаголева, работавшую там с 1925 года. Закончив работы в Хара-хото, путешественники отправились в обратный путь.
Монгольская экспедиция вернулась в Ленинград осенью 1926 года. Собранная Елизаветой Козловой, совместно с препараторами В. М. Канаевым и В. А. Гусевым, орнитологическая коллекция составила около 1700 экземпляров птиц. Обработкой этой огромной коллекции Е. В. занималась в последующие два года в Зоологическом музее под руководством П. П. Сушкина. Исследования Козловой получили высокую оценку научных кругов СССР — 3 апреля 1927 года, на основании сделанного ею сообщения об участии в Монгольской экспедиции, она была принята в члены РГО, а в следующем году Совет РГО присудил ей малую серебряную медаль Общества за полевую работу и обработку птиц Монголии.
2Экспедиция 1929 года
Летом 1929 года Монгольская комиссия АН СССР командировала Елизавету Козлову в МНР в качестве начальника зоологического отряда экспедиции для исследования альпийской зоны Хангая.
Отрядом Козловой была обследована высокогорная область магистрального Хангая в районах Отхон-Тенгри (4079 м над уровнем моря) и западной части хребта Тарбагатая. Экспедиционный отряд проследовал караваном от юго-западной окраины Хангая на ССВ к южной оконечности озера Хубсугул, пройдя 750 км. Маршрут отряда пересек гребни Хангая и Тарбагатая, бассейны рек Эдера и Мурина, проведя длительные стационарные исследования у самого Отхон-Тенгри, на северном склоне Тарбагатая и в предгорной зоне Хангая на реке Ширегин-Гол, затратив на них 52 дня.
Участниками экспедиции были собраны обширные коллекции, в том числе 515 экземпляров птиц и 100 экземпляров млекопитающих. Одним из главных достижений Хангайской экспедиции, по мнению самой Козловой, была «добыча больших серий высокогорных птиц, не имевшихся ни в одном из мировых музеев». Отчетом о проделанной работе явился труд «Птицы высокогорного Хангая» (1932), а также ряд монографических очерков.
3Экспедиция 1931 года
В 1931 году последовала еще одна экспедиция Елизаветы Владимировны в Монголию (также организованная Монгольской комиссией Академии наук) с целью исследования восточного Кентея в области истоков р. Керулен.
Экспедиционный отряд достиг тележным караваном гольцовой зоны Кентей-Хан, наиболее высокой вершины этого хребта, не достигающей, однако, снежной линии (высота над уровнем моря — 2380 м), пройдя за два месяца (с августа до 1 октября) около 450 км. Экспедиция посвятила 38 дней стационарному изучению фауны непосредственно в районе Кентей-Хана и собрала 200 экземпляров птиц.
Помимо орнитологических сборов, возглавляемый Козловой зоологический отряд занимался изучением промысловых млекопитающих края. Результаты Кентейской экспедиции были суммированы в работе «Птицы и промысловые млекопитающие восточного Кентея» (1933). Впрочем, сама Елизавета Владимировна осталась не очень довольна ее итогами: «Моя поездка в Монголию была очень трудной и ее успехи далеко не блестящими, — писала она одному из ведущих английских орнитологов, издателю журнала «Ibis» С. Тайсхерсту. — Я посетила восточную часть Кентея, в истоках реки Керулен, надеясь найти здесь богатую альпийскую фауну в горах, где никогда не бывали зоологи. К сожалению, орнитофауна этого района оказалась довольно бедной».