ПОЭТ КАК ЗЕРКАЛО ИСТОРИЧЕСКОЙ ЭПОХИ : Франсуа Вийон. - 3/а

3. Время жить и время умирать. — часть 1.

«Времена не выбирают, в них живут и умирают…». Как же прав поэт Александр Кушнер, наш современник. И у Франсуа Вийона выбора не было. Он не мог, конечно, отобразить все лики французского позднего Средневековья (непонятно, кстати, почему некоторые пишут о нём как о поэте Возрождения, в отличие от Италии, во Франции это эпоха 16-го века). Но он — само воплощение духа того исторического периода, символом которой он стал, нисколько об этом не подозревая. И не потому что он заключал свои стихи в канонические формы стихосложения того времени: канцона, тенцона, пасторела. альба, серена, рондо, лэ… кто теперь озаботится, в чём разница между ними? Конечно, за его спиной богатейшее наследие средневековой французской литературы (впитанное им, безусловно) — от героического эпоса (chansons de geste и их вершины «Песня о Роланде») и лирики Кристины Пизанской до мощной сатиры Рютбёфа и аллегорических высот «Романа о розе». Литературные традиции стали частью его внутреннего мира, но Вийон, собственно, писал о себе. Конечно, о себе, любимом, тем не менее, его поэтический дар сумел наполнить его стихи духом того времени и материей раздираемой плоти той эпохи.

Сам год его рождения символичен — 1431 (разорённая Столетней войной страна, значительная часть которой ещё оккупирована англичанами), год гибели Жанны д’Арк на костре церковной инквизиции (что не помешает, впрочем, той же церкви объявить впоследствии сожжённую ею героиню святой и великомученицей, не уточняя, кто её мучил). В один и тот же год погибает военно-патриотический символ страны и рождается тот, кто станет поэтическим зеркалом формирующейся Франции. А до гуманизма Возрождения было ещё далеко. Сам Вийон иногда задумывается о сути собственной личности, и это можно считать предвестником новой эпохи, которая поставит в центр мироздания человека, а не созданное им государство:

Как Вам представить, кто я? Сам не знаю. Я Ваша ложь, я выдумка пустая. Я свет дневной, и я же тьма ночная. Песчинка я и океан без края. Витаю в небе, по земле блуждая. Ищу свой рай, из рая убегая. /Сайт http://www.inpearls.ru/

Он метался по стране в поисках понимания самого себя, заносило его иногда даже в дворцы высокородных феодалов, но чаще — грязь, нищета, криминальная среда, частью которой он, увы, был. От себя ведь не убежишь:

Я знаю, как на мёд садятся мухи, Я знаю Смерть, что рыщет, все губя, Я знаю книги, истину и слухи, Я знаю все, но только не себя. /перевод Эренбурга/.

Вряд ли стоит выстраивать вехи жизни Вийона этап за этапом. Во-первых, есть Википедия и другие источники интернета. Во-вторых, при всём обилии материала, сохранилось не так много достоверных сведений об извилистом жизненном пути поэта с её редкими взлётами и долгими падениями в нищету и бродяжничество. Ирония судьбы: основную информацию сохранили благодаря судебным документам, фигурантом которых был Вийон. Можно, конечно, подумать, что так ему на роду написано:

Я бедняком был от рожденья

И вскормлен бедною семьей,

Отец не приобрел именья,

И дед Орас ходил босой…

Укрыт могильною землею

Прах грешный моего отца, —

Душа — в обители творца! -

И мать моя на смертном ложе,

Бедняжка, ждет уже конца,

И сам я не бессмертен тоже /перевод И. Эренбурга/

Нельзя, однако, сказать, что жизнь не представляла ему возможности выбора. Да, практически безотцовщина (отец умер, когда мальчику было восемь лет), он был отдан матерью на воспитание добропорядочному родственнику, который не только дал ему дом и нормальное детство («…родимой матери добрей.«), но и пытался помочь ему найти своё место в жизни. Он был священником, звали его Гийом де Вийон, и именно его имя взял себе юный Франсуа, отказавшись от собственного — Монкорбьё. Но, видимо, он не осуждал мать за её поступок:

Она печалится о сыне,

И хоть просторен белый свет,

Нет у меня другой твердыни,

Убежища другого нет.

Приёмный отец сделал всё, чтобы Франсуа нашёл своё место в духовном сословии, и не будь у того характера особого рода, его будущее было бы обеспечено. Нудновато предсказуемое, заурядное, но гарантировано обеспеченное. Вначале вроде бы всё шло к этому. В 12 лет его принимают в школу под вывеской «Факультет искусств», а в 18 лет он уже получает степень бакалавра (хоть особым прилежанием не отличался). Эта задача была не из лёгких — древние классические языки и греко — латинские авторы были частью программы. И всё же…

Окончание следует.