Василий Никандров
Этот человек первым сыграл в кино Ленина. Не пишем «артист», потому что Василий Николаевич Никандров был далёк от этой профессии, хотя и не чужд. Он работал на металлургическом заводе в городе Лысьва, где играл в местной самодеятельности. Да и вообще биография у него была вполне рабоче-героическая: воевал в Гражданскую, работал на разных предприятиях, некоторое время служил в ЧК. В 1923-м вышел на пенсию — ему тогда исполнилось 54 года.
В 1925-м в Новороссийск, где жил Никандров, приехала съёмочная группа фильма «В тылу у белых», и Василий Николаевич решил пойти в массовку. Роль ему досталась второго (если не третьего) плана, но сходство с Лениным отметили и запомнили. Поэтому, когда Эйзенштейн приступил к съёмкам фильма «Октябрь», пригласили. Впрочем, дискуссия о том, кто должен играть вождя мирового пролетариата — профессиональный актёр или артист из народа — была, но Крупская настояла на «народном» Ильиче.
Играть Никандров не умел, режиссёр и его ассистент Максим Штраух намучались с ним. Благо картина была немая, это облегчало работу. Впрочем, внешнее сходство Никандрова с Лениным было поразительное, а манеру вождя он воспроизводил достаточно точно. Это и удивляло, и вызывало критику, например, Маяковский говорил, что Никандров похож не на Ленина, а на памятники Ленину.
Сыграть Ленина Никандрову пришлось ещё дважды: в кино и на сцене. В фильме «Великий путь» режиссёра Эсфири Шуб он доснимался в некоторых эпизодах. Документальная картина была смонтирована из хроники, участие Никандрова было небольшим. Также он выходил на сцену Малого театра, но именно выходил — роль Ленина там была без слов. После этого «первый киноЛенин» уехал в Ростов-на-Дону, где и умер в 1944 г.
Максим Штраух
Поработав с Никандровым на съёмочной площадке у Эйзенштейна, Максим Штраух и сам стал Лениным или, как его называли, «главным Лениным советского кино». Сын доктора с плохим зрением, он отправился добровольно защищать революцию, но защитник из него получился плохой. И тогда Штраух пошёл в фельдъегерский корпус Главного штаба Реввоенсовета и служил честно. Как-то возил пакет за подписью самого вождя, а по дороге заболел тифом. Может быть, пакет и выручил юного фельдъегеря — все отнеслись к нему внимательно, имя Ленина сделало своё дело.
Однако служба закончилась, и уже в 1921 г. Штраух играл в Первом рабочем театре Пролеткульта. Дальше были труппа Мейерхольда, театр Революции (сегодня — имени Маяковского), фабрика «Госкино». Штраух работал не только как актёр, но и как режиссёр, был вполне востребован и успешен, да и на вождя был не особенно похож. Как же он стал частью Ленинианы?
Как вспоминал сам Максим Максимович, к 20-летию революции, в 1937 г., Комитет по делам искусств решил провести закрытый конкурс на написание пьесы к славному юбилею. Казалось бы, может ли пьеса о революции обойтись без образа вождя? Однако некоторым участникам конкурса это удалось (авторы опасались выводить на сцену Ленина тогда, когда фигура Сталина уже затмевала всех предшественников). Впрочем, в «Человеке с ружьём» вождь появлялся, но пьеса Погодина ушла в театр Вахтангова. А вот Александр Корнейчук пьесу «Правда» отдал в театр Революции. Режиссёр Николай Петров, который ставил пьесу, отдал роль Штрауху, чем немало удивил актёра. Кино не заставило себя ждать.
«Работа над ролью таила неимоверные трудности. Мне казалось, что всё против меня: и мои внешние данные, и срок постановки, и выжидательное молчание окружающих. Мне было особенно трудно потому, что я никогда не видел и не слышал Ленина. Пришлось мобилизовать себе в помощь всё: литературу, живопись, скульптуру, грамзапись. фотографии. Я изучал биографии революционеров, читал Ленина и о Ленине, искал живых свидетелей и мучил их расспросами. Без конца бродил по чудесным залам Ленинского музея, впитывая в себя все, как губка. Изучал кинохронику кадр за кадром и до боли досадовал — как мало, непростительно мало, запечатлён на пленке Ленин. Ловил тембр его голоса и не успокаивался до тех пор, пока трудно было отличить звучание подлинной грампластинки от записи того же текста, но произнесённого мной», — вспоминал Штраух уже в 1950-е.
В «ленинской» биографии Штрауха немало работ: «Человек с ружьём», «Выборгская сторона», «Яков Свердлов», «Его зовут Сухэ-Батор», «Рассказы о Ленине» и «Ленин в Польше». В последней картине артист снимался в возрасте 66 лет.
Борис Щукин
Известный вахтанговец, он снялся в хрестоматийных картинах «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918 году» Михаила Ромма. Режиссёр вспоминал, что Щукин одновременно играл Ильича и на сцене, и в кино, так что к съёмкам был подготовлен как бы вдвойне. Он изучал речи Ленина, слушал немногочисленные записи, тщательно работал над пластическим гримом. Ситуация осложнялась тем, что в 1930-е, когда шли съёмки, были живы многие, кто видели Ленина, общались с ним и легко могли сказать «не верю».
«Щукину пришлось отважиться на иной путь. Кино не допускает положения, при котором актёр, выполняя роль, не был бы убедительным до конца, хотя бы просто физиологически убедительным, не заставлял бы зрителя понять, что перед ним действующее живое лицо. Надо было добиться такого положения вещей, при котором зритель, зная, что это играет актёр, одновременно верил бы, что перед ним — живой Ленин. Для этого актёр должен не только показывать Ленина, а полностью перевоплотиться в него и смело играть, внеся, конечно, некоторые черты своей индивидуальности», — отмечал Михаил Ромм.
Борис Смирнов
Считается, что этого артиста, который работал то в Ленинграде, то в Москве, пригласили на роль Ленина из-за чрезвычайного внешнего сходства. Правда, кинокритики сегодня не очень высоко оценивают его игру, называя манеру Бориса Смирнова суетливой и неубедительной. Но, как отмечал ведущий российский кинокритик Евгений Марголит, это было связано вообще с изменением подхода к образу Ленина в 1950-е-1960 гг. Он был уже не той глыбой, что в 1930-е, а образ Сталина в годы развитого культа полностью заслонил собой вождя мировой революции. Тем не менее, Смирнов снялся в таких знаковых картинах, как «Коммунист», «Аппассионата» и «Именем революции» и стал героем почти анекдотических воспоминаний Бориса Сичкина.
«Мало кто знал, что это такое — Всесоюзный семинар по повышению квалификации Лениных. А такой был! Я это видел собственными глазами. В большом зале на пятом этаже здания ВТО (Всероссийское театральное общество) в Москве на улице Горького собирались 150−200 провинциальных исполнителей роли Ильича. Кого тут только не было: удмурт и нанаец, эвенк и башкир. Любого возраста, любого роста (от лилипута до великана), и все, как один, — Ленины. Приехали учиться театральному ленинизму. На сцене — главный Ленин страны, артист Борис Смирнов. Он учит рядовых Лениных, как надо картавить.
Он говорит:
— Революция, о котогой… И двести провинциальных вождей повторяют:
— Революция, о котогой… Со стороны это очень походило на стаю ворон. Потом Смирнов учил, какие жесты надо применять на сцене».
Юрий Каюров
Родившийся в 1927 году, Каюров воплощал образ Ленина уже в 1960-е, когда священный трепет перед образом вождя был не так силён, как во времена Штрауха или Щукина. Как рассказывал он сам, попал в кино случайно. В то время работал в театре в Самаре, и его фотопробы на роль Ленина сделали «про запас». Но фотография попала на глаза Пырьеву, и с тех пор он стал главным Лениным советского кино на долгие годы.
Сначала его снял Анатолий Рыбаков в фильме о молодости вождя «В начале века», а потом последовало ещё 17 картин, играл он его до 1980-х. Довольно быстро перебрался из Саратова в Москву, потому что в театре тоже нужен был Ленин. А кого же позвать в Малый театр, если не главного Ильича отечественного кино?
Один раз роль пришлось буквально делить между двумя киноЛениными. Как рассказывал в одном из интервью Юрий Каюров, большая загруженность в театре не дала ему сняться в фильме «Доверие» 1976 г., посвящённого признанию независимости Финляндии. Вместо Каюрова там появился другой Ильич — Кирилл Юрьевич Лавров, который тоже включился в советскую лениниану в конце 1950-х. Правда, Каюров отмечал, что Ленин у Кирилла Лаврова получился очень элегантным, артиста неизменно узнавали. У Юрия Каюрова как провинциального актёра было преимущество «неузнаваемости».