«Да, только поэты и философы способны причаститься к подлинному бытию, совмещающему в себе всё сущее. Мы же, бедные пасынки природы, — мы только должны вслушиваться в звуки этих созерцаний Гёте и Вагнера, и куда там нам до жизни! Червяки — и жизнь!».
Судьба Алексея Лосева поистине уникальна. Религиозный философ, ученик Павла Флоренского, после революции он остался в Советской России. В 1930-е годы он оказался в лагерях, однако вскоре был освобождён и чудом избежал сталинских чисток. Дожив до глубокой старости, Лосев оставил после себя не только богатое научное наследие, но и плеяду учеников.
Философ и филолог
Алексей Фёдорович Лосев родился в 1893 году в Новочеркасске. Его отец Фёдор Павлович преподавал математику и физику, играл на скрипке. С детства будущий философ жил в атмосфере глубокой религиозности. Его дед по отцовской линии был протоиереем и сам крестил новорождённого внука. Отец, однако, страстно любил выпивку и противоположный пол, поэтому вскоре покинул семью, и воспитанием Алексея занималась только мать, женщина тихая, добродетельная и набожная, привившая будущему философу любовь к чтению.
В возрасте десяти лет Алексей поступил в новочеркасскую классическую гимназию. На досуге вместе с матерью юноша посещал местный театр, проводил много времени в библиотеке. До четвёртого класса гимназии тем не менее юноша учился весьма посредственно — науки давались ему с трудом главным образом из-за рассеянности. Однако чем дольше он учился, тем прилежнее становился, буквально с головой погружаясь в математику, философию и филологию. Вместе с этим он посещал музыкальную школу и окончил её одновременно с гимназией, в 1911 году.
Лосев поступил в Московский университет на историко-филологический факультет. Он одновременно постигал тонкости и философии, и филологии, в особенности античной. Большое влияние на молодого человека оказали труды Владимира Соловьёва и его религиозные идеи. В 1914 году он отправился на стажировку в Германию для изучения немецкого философского наследия и обмена опытом с тамошними учёными-антиковедами — однако разгоревшаяся Первая мировая война заставила его вернуться в Россию.
В 1915 году Алексей Лосев закончил обучение в университете. Его диплом — «Мировоззрение Эсхила» — был посвящён анализу творчества классика античной драматургии. Труд выпускника был высоко оценён коллегами и товарищами по философским кружкам. Ему прочили большое будущее.
Остаться религиозным среди атеистов
Роковой 1917 год ознаменовался для Лосева серьёзным карьерным ростом. Он защитил магистерскую диссертацию и отправился преподавать философию в Нижегородский университет. О том, чем жил и что чувствовал учёный в те тяжёлые для страны годы, практически ничего не известно. Очевидно, что для деятелей, занимавшихся религиозной философией, настали непростые времена. Несмотря на это, Лосев активно участвовал в жизни Вольной академии духовной культуры, основанной Николаем Бердяевым.
В личной жизни учёного случилось радостное событие — он женился на Валентине Соколовой, дочери хозяина комнаты в Москве, на Воздвиженке, которую он снимал. Молодожёны были тайно обвенчаны одним из учителей Лосева, Павлом Флоренским.
Несмотря на то, что Лосев избежал высылки из страны и не стал участником знаменитого «философского парохода», новые хозяева страны не приветствовали философские штудии Лосева и запретили ему преподавать философию в вузах. Спасение он находил в музыке — точнее, теоретических работах, посвящённых ей, во время работы в Институте музыкальной науки. Также Лосев всё ещё преподавал античную филологию и написал несколько работ, опубликованных в советских издательствах.
Другая сторона жизни философа была связана с религией. В 1929 году Алексей и Валентина Лосевы тайно постриглись в монахи по афонскому образцу. Эту тайну выдавала только скуфья — монашеская шапочка, которую учёный носил в быту. Его образ жизни можно было бы назвать «внутренней эмиграцией», но это будет неверно — участвуя в научной жизни своей страны, он старался находиться «над» политическим. Несмотря на запрет занятиями философией, он продолжал усердно трудиться, публикуя книги за свой счёт. Эти тексты вскоре стали причиной опалы.
«Защитник полицейщины»
В 1930 году из печати вышла книга Алексея Лосева «Диалектика мифа», которая, хоть и прошла предварительную цензуру, но всё же содержала серьёзную критику марксизма и фактически отрицала догмы диалектического материализма, выдвигая на первые роли в анализе предмета исследования не материальное, а духовное. Публикация вызвала вал критики со стороны марксистской научной общественности и официальных лиц.
В преддверии XVI съезда в газете «Правда» появился ряд рецензий на труды Алексея Лосева, где его называли «философом-мракобесом» и «наглейшим классовым врагом». На самом же форуме ВКП (б) особо рьяно обличал учёного Лазарь Каганович. Его обвинения встречались одобрительными возгласами и требованиями «ставить к стенке».
В апреле 1930 года Лосев вместе с женой был арестован по обвинению в участии в религиозно-монархической организации «Истинно православная церковь» — так НКВД называло течение, направленное на обновление православия в условиях гонения на него советских властей. Философа приговорили к 10 годам лишения свободы, его жену — к пяти. Лосева отправили отбывать наказание на Беломорско-Балтийском канале, где из-за тяжелейших условий работы его здоровье начало ухудшаться, особенно пострадало зрение. Валентина отбывала наказание в Сибири. Отдушиной для обоих была возможность вести переписку.
Улучшить положение Алексея Лосева помог Политический Красный Крест — правозащитная организация, взаимодействовавшая с НКВД и помогавшая материально заключённым. Не последнюю роль в судьбе философа сыграла Екатерина Пешкова, дочь Максима Горького. Именно она возглавляла московское отделение правозащитной организации. Благодаря её обращениям Лосева сначала перевели на более щадящую работу, затем позволили переехать к нему Валентине, а в 1933 году, после окончания стройки, учёного и его жену освободили. Более того, как «ударнику» ему позволили поселиться в Москве.
Лосеву вновь запретили заниматься философией, однако ему позволялось читать лекции в провинциальных вузах — о возвращении в «альма-матер» не могло быть и речи. Впрочем, и сам учёный сделал определённые выводы: в своих работах он стал цитировать Маркса, Энгельса и Ленина, однако это никак не влияло на фактический запрет публикаций его трудов.
Признание
Некоторые послабления случились в годы войны. В 1942 году учёного назначили профессором на философском факультете МГУ, где он стал преподавать логику, дали звание доктора филологических наук, но запрет на занятия философией всё ещё оставался в силе. Спустя два года Лосев был уволен по доносу, однако серьёзнее обвинений «в приверженности идеализму» ничего не нашлось. Ходили слухи, что такое мягкое наказание было связано с заступничеством в высших эшелонах власти. Поговаривали даже, что таким «заступником» был сам Иосиф Сталин, хотя подтверждений этому не было.
В 1944 году Лосев получил назначение в Московский государственный педагогический институт. Там он проработал до самой смерти. Кафедра филологии с его приходом превратилась в одну из сильнейших в стране. А спустя 9 лет, после смерти Сталина, учёный вновь получил возможность публиковать свои научные труды.
Казалось, что жизнь налаживается. Но в 1954 году от рака умерла жена Валентина. Новой супругой учёного стала Аза Тахо-Годи, которую семья Лосевых приняла у себя — девушка была дочерью «врагов народа». Она помогала Алексею Лосеву, испытывавшему серьёзные проблемы со здоровьем, в работе и фактически стала хранительницей его научного и литературного наследия.
Учёный активно сотрудничал с советскими научными издательствами, количество публикаций стало насчитывать десятки. Тем не менее власти, с одной стороны, поощряя заслуженного научного работника (например, в 1983 году он получил Орден Трудового Красного Знамени), часто препятствовали выходу в свет его работ — это произошло, например, с биографией философа Владимира Соловьёва.
В 1986 году, когда Алексею Лосеву было уже 93 года, он получил Государственную премию СССР за многотомный труд «История античной эстетики». К этому времени он был уже авторитетом, а на фоне начавшейся перестройки учёный активнее говорил о своих философских и религиозных взглядах.
Вокруг Лосева сформировался своеобразный кружок, из которого вышли многие крупные философы, культурологи, лингвисты и историки рубежа 20−21 веков. Среди них, например, литературовед Сергей Аверинцев и исследователь творчества Мартина Хайдеггера Владимир Бибихин. Последний проводил с Алексеем Лосевым много времени, записывая разговоры с ним. Впоследствии эти материалы стали основой книги, посвящённой философу.
Алексей Фёдорович Лосев скончался в 94-летнем возрасте. В последние годы его зрение было очень слабым. Несмотря на это, он продолжал работать. Он творил «про себя», формулируя будущие научные труды без помощи печатной машинки. В реализации его творческих планов помогала жена Аза, которая после смерти философа приложила титанические усилия, чтобы весь пласт философского, филологического и литературного наследия великого учёного, запрещаемого на протяжении многих десятилетий, смог, наконец, увидеть свет.