«Два счастливых существа»?
Не так уж и много мы знаем о семейной жизни советских генсеков, а о домашних делах председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова — тем более. Скрытный был человек, деловитый, да и что уж говорить, ему было что таить.
История с первой женой получилась, мягко говоря, некрасивой, хотя начиналось всё — на зависть знакомым. Андропов с юности умел ухаживать, нравиться женщинам: симпатичный, обаятельный, щедрый на комплименты, красноречивый, амбициозный. Одна его подруга, Екатерина Шевелёва, даже стихи ему писала: «Отбросив русый вихрь со лба, / Стоит мой век, моя судьба, / Моя судьба на съезде комсомольском…» Вот и Нине Ивановне Енгалычевой Юрий Андропов понравился.
Когда они познакомились, ему было чуть больше двадцати лет, и учились они оба в Рыбинском техникуме водного транспорта: Андропов на судоводительном отделении, она — на электротехническом. В 1935 г. сыграли свадьбу. Енгалычева отлично подходила ему ещё и из карьерных соображений. Его мать была приёмной дочерью купцов (что для партийного пути — помеха), зато у неё, отличницы и активистки комсомола, отец — рабочий, сапожник, счетовод, член ВКП (б) и к тому моменту — управляющий Череповецким отделением Госбанка.
В 1936 г. Андропов на обороте семейной фотографии написал жене такие слова: «Если вам когда-нибудь будет скучно, если вы хоть на минуту почувствуете себя несчастной, то взгляните на эту фотографию и вспомните, что в мире существуют два счастливых существа. Счастье заразительно. Оно вместе с воздухом проникает к вам в душу и в одно мгновение может сделать то, что не в состоянии сделать годы. Нина и Юра».
Карьера Андропова сразу после женитьбы пошла в гору (сыграл ли свою роль в этом тесть… кто знает). В 1937 г. молодой функционер стал секретарём горкома комсомола, а через год — первым секретарём Ярославского обкома ВЛКСМ. Жили супруги в Ярославле, у них родилось двое детей, дочь Евгений и сын Владимир.
Идиллия оборвалась внезапно в 1940 г. Андропова отравили на комсомольскую работу в Карело-Финскую ССР, а жена с детьми осталась в Ярославле, где трудилась в архиве НКВД. Почему не поехала с ним, неизвестно. Общение прекратилось.
Домашняя «первая леди»
Спустя год Нина Ивановна получила от мужа письмо: «Я встретил другую, хочу получить развод». Оказалось, в Петрозаводске Андропов познакомился с Татьяной Филипповной Лебедевой, тоже комсомолкой. Он влюбился и, как только развёлся, сразу на ней женился. С бывшей женой сам он поступил совсем не по-комсомольски, помогал ей и детям редко, оказывать хоть какую-то помощь его заставляло только осуждение коллег, знавших, что происходит (для карьеры плохо, да и стыдно всё-таки!). Что думала обо всём этом новая жена, можно только гадать… С сыном и дочерью от первого брака Андропов тоже общался мало, сына и вовсе «запустил» — Владимир оказывался на скамье подсудимых за воровство (дважды сидел), спился и скончался 35-летним в Тирасполе. Отцу было не до него — всё взбирался по партийной лестнице. Вероятно, он чувствовал только досаду и раздражение от того, что пришлось держать в тайне информацию о таком сыне. Андропов не приехал к умиравшему Владимиру в Тирасполь и не приехал, чтобы его похоронить.
О семейной жизни Андропова и Татьяны достоверных сведений ещё меньше. Говорили, она была с характером — и мужниной зарплатой распоряжалась, и с ним самим совладать могла. Другие, напротив, считали её вежливой, деликатной, доброй. Сын Игорь вспоминал свою маму как очень заботливого, хотя и строгого человека («ей в семье никто не мог перечить»). Так или иначе, всё у них сложилось неплохо — дети (сын и дочь), налаженный быт. Но это — лишь до 1956 г. К тому моменту Андропов уже пару лет служил послом в Венгрии, куда перевёз и семью. Жена охотно показывалась на людях, производила хорошее впечатление, умела найти общий язык с людьми.
Всё изменило Венгерское восстание. На Андропова дважды покушались, на улицах Будапешта венгры расправлялись с коммунистами. Картины разгневанной и бушующей у посольства толпы страшно перепугали Татьяну, подорвали её психическое здоровье. Вернувшись в Москву, она стала вести очень уединённую жизнь, почти всё время проводила дома, боялась больших скоплений людей, мучилась гипертоническими головными болями и пила какие-то психотропные препараты. Ходил даже слух, что она «немножечко того»… В отличие от своих предшественниц и преемницы на посту «первой леди» СССР, Андропова никогда не сопровождала мужа-генсека на официальных приёмах или в международных поездках, а ведь даже Виктория Брежнева, которая всем этим ужасно тяготилась, изредка показывалась в свете. Да и муж, судя по всему, не звал — берёг жену от рецидивов панических атак. Но продолжал её искренне любить.
Уже будучи на краю могилы, Андропов написал Татьяне стихи: «И пусть смеются над поэтом, / И пусть завидуют вдвойне, / За то, что посвящал сонеты / Своей, а не чужой жене».
Овдовев, Андропова скромно доживала свои годы в московской квартире — до самой кончины в 1991 г.