После всех перипетий Гражданской войны в Сибири остатки белогвардейских войск и гражданские беженцы ушли в Китай. Большая часть оказалась недалеко от русских границ в Маньчжурии. Только в г. Харбин осело более 100 тыс. человек. Отношение к ним китайцев было достаточно лояльным, но работы не хватало — эмигранты бедствовали. Сотни из них стали нищими и жили подаяниями, мужчины становились преступниками, а женщины — проститутками. Для многих закалённых в боях солдат и офицеров возможность стать наёмниками казалась в этой ситуации неплохой перспективой. Такая возможность существовала.
Китай 1920-х годов не имел политического единства. За власть боролись коммунисты, Национальная партия (Гоминьдан) и местные диктаторы. Последние имели большой вес и враждовали между собой. Местных «царьков» в Китае называли «маршалами». Маршалом Маньчжурии в 1922-м стал бывший лидер хунхузов, бандит по имени Чжан Цзолинь, когда-то носивший прозвище «Корявый». Он контролировал Мукденскую, Гиринскую и Хэйлунцзянскую провинции. Цзолинь имел большой аппетит, а удовлетворить амбиции можно было только военным путем. Цзолинь помнил: когда пришли белые, они привезли с собой на продажу 3 подлодки, 10 тыс. винтовок, 1 тыс. маузеров и много иного имущества, при помощи которого маршал перевооружил свою армию. Вскоре понадобились и люди.
«Русская бригада»
Цзолинь начал набирать русский отряд к себе на службу. Воины с богатым боевым опытом сначала работали инструкторами — пулемётчики, инженеры, кавалеристы. Затем появился авиационный отряд (а в 1926-м и второй, всего 40 лётчиков). Среди нанятых Цзолинем были генералы Петухов и Томашевский, каппелевец генерал Барышников, генералы Клерже и Андоугский, полковник А. Кудлаенко и другие офицеры. Белые рассчитывали на то, что будут вместе с Цзолинем противостоять китайским коммунистам. Некоторые даже наивно полагали, что китайцы помогут им потом бороться с большевиками в России. К тому же они надеялись, что будут воевать с теми китайскими «интернационалистами», которых большевики активно использовали в России, в том числе, для проведения красного террора. Ну и, разумеется, Цзолинь обещал хороший заработок. Уже в 1922-м несколько десятков русских участвовали в войне Цзолиня против другого маршала — У Пэйфу, правителя центрального Китая. Спустя год на китайскую службу поступило уже около 3 тыс. русских.
В 1923−1924 годах Цзолинь сформировал Русскую бригаду. Её возглавил авторитетный генерал Константин Петрович Нечаев. Бедных русских хватало, и людей в отряд быстро набрали — пехота, пулемётчики, бомбомёты, артиллеристы для лёгкой батареи из 2 орудий 75-миллиметрового калибра. Сперва в отряде была всего пара сотен человек, но численность его быстро росла (впоследствии она превысила 1,5 тыс. человек, несмотря на потери в боях). Платили русским в несколько раз больше, чем китайцам, вооружали и кормили их лучше. Но они того стоили. Нечаевцы сразу пригодились Цзолиню. В 1924 г. гражданская война возобновилась, и снова противником маньчжурского маршала стал У Пэйфу.
На фоне китайцев, которые в той кампании привыкли убегать с поля боя при всяком удобном случае, русские выглядели суперменами. Бородачи в китайской форме нередко распугивали многократно превосходившие их численностью соединения, хотя они и сами было плоховато вооружены и далеко не всегда имели боеприпасы в достатке.
Уже первый бой стал показательным (28 сентября 1924-го у реки Теминхэ). Русские охраняли штаб командира 9-й дивизии Чжан Цзучана, войска которого упёрлись в позиции противника и ничего не могли с ними сделать. Тогда Цзучан приказал двум сотням русских наступать. «Горсть русских, — вспоминал полковник Н. Николаев, — разбила многочисленный отряд из армии У Пэйфу, и после этого началось победное шествие маленькой Русской бригады». Солдаты У Пэйфу в беспорядке отступили. Русские потеряли 10 человек. После боя Цзучан вручил Нечаеву китайские генеральские погоны. Через несколько дней нечаевцы вместе с 55-м китайским полком захватили более 1,5 тыс. пленных, 6 орудий и несколько пулемётов, потеряв лишь одного человека раненым.
Белогвардейцы в «китайском гаме»
До марта 1925-го продолжалась победоносная война с У Пэйфу. Часто русские выступали в авангарде и одолевали слабо вооружённого и плохо обученного противника. Успехи наёмников объяснялись не только лучшими воинскими качествами, но и разницей в русском и китайском понимании войны. То, что русским казалось обычным тактическим приемом, китайцы воспринимали как излишнюю жестокость (правда, жестокости в той войне они научились быстро).
Историк С. С. Балмасов иллюстрирует эту ситуацию одним любопытным эпизодом. В одном из боёв 1924-го войска У Пэйфу пошли в атаку. Вопреки приказу сразу начать по ним стрельбу русские выждали, и только когда противник подошёл совсем близком к позициям, открыли по нему огонь. Большая часть врагов погибла, остальные же едва унесли ноги. Ординарец штаба, примчавшийся к русским, передал недовольство начальства: «Ваша ничего не понимай! Твоя не можешь слишком много убивай! Убивай не надо, мало-мало пугай надо!».
Но Цзолинь был своими «белыми кондотьерами» доволен: он одерживал в войне верх. Русские отличились при взятии Шаньхай-гуаня, Тяньцзина, Чжэньцзяна, Шанхая и других важных пунктов. Взятие последнего было особенно эффектно — в январе 1925-го бронедивизион полковника Кострова (800 человек и два бронепоезда) ворвался в трёхмиллионный город. Противник стремительно отступил. Под конец кампании (март 1925-го) звезда «непобедимого» У Пэйфу померкла, а Цзолинь уже претендовал на роль лидера в гонке за власть в стране.
После этого русские были заняты борьбой с хунхузами и мятежниками, затем вновь с У Пэйфу, а позднее участвовали во взятии Пекина. Но постепенно боевой дух их падал, а вместе с этим последовали и неудачи. С одной стороны, белогвардейцам надоело драться на чужой войне, с другой — те, кто воевал за деньги, получив достаточно, покидал ряды нечаевцев. Один из бойцов в 1926 г. писал: «Во время боевых операций нам платят по 10 долларов ежедневно. Многие, уже заработав деньжонок, решили искать счастья в более миролюбиво настроенных государствах, я тоже думаю уезжать из китайского гама».
«Гам» — лучшее описание всё усиливающейся в то время неразберихи китайской политики. В 1926 г. русские бились уже против частей Гоминьдана, поддержанного СССР. Москва отправляла в Китай деньги, оружие и военных советников. Так бывшие враги по Гражданской войне в России вновь оказались на боевых позициях друг против друга. Но остановить рост влияния Гоминьдана и коммунистов белые уже не могли — их армия была неплохо вооружена и обучена советскими инструкторами. В 1928-м Гоминьдан стал главной силой в Китае, и тогда его лидер Чан Кайши повернулся против Москвы и коммунистов.
Так как русские вместе с другими войсками Цзолиня разбили У Пэйфу, у этого маршала не осталось сил на борьбу с Гоминьданом, который в 1925-м ещё можно было сравнительно легко подавить. Подъём партии, поддерживаемой китайскими коммунистами и СССР, был последним, чего хотели белые, но именно этому они фактически и поспособствовали. Весь 1927 г. русские бились уже против гоминьданцев, но решительных побед Цзолинь не одержал. Его ресурсы были на исходе, и войскам перестали регулярно платить. А противник становился всё сильнее. В 1928-м Цзолинь предпринял последнее контрнаступление, но переломить ситуацию не сумел. В том же году Цзолинь был убит.
Историк С. С. Балмасов констатирует: русские изменили ход китайской истории. До того, как они встали под знамёна Цзолиня, все были убеждены, что победителем гражданской распри станет У Пэйфу. Довольно неожиданно этот сильнейший маршал был разбит. «Не вступи русские наёмники в армию Чжан Цзучана (прим. автора: соратника Цзолиня) — он был бы добит У Пэйфу». Защитили нечаевцы Цзолиня и от коммунистического мятежа 1926-го. Если бы не они, коммунисты могли бы взять власть в Северном Китае.
Помимо этого белогвардейцы помогли китайцам создать военную авиацию и обучили сотни китайских военных, что помогло стране уменьшить влияние иностранцев и встретить в начале 1930-х агрессию японцев более подготовленными.
После гибели Цзолиня Русская группа была распущена. Остались лишь отдельные офицеры в составе китайских частей и в военных училищах. Генерал Нечаев пережил тяжёлое ранение, ампутацию ноги и инсульт, после чего уволился из армии. В его отсутствие личный состав разложился — пьянство, дезертирство и хулиганство стали частыми явлениями. Люди потеряли мотивацию: они уже считали, что не делают весомый вклад в борьбу с коммунизмом, а дерутся за личные интересы китайских «царьков»; те, кто воевал за деньги, уходили из-за стабильных проблем с жалованьем. При роспуске группы Нечаева солдаты и офицеры получили месячное жалованье и временные виды на жительство. Никаких льгот раненым и калекам китайцы не дали.
В ходе боёв 1924—1928 гг. русские на службе маньчжурского диктатора потеряли, по разным оценкам, от 1,5 тыс. до 2 тыс. человек.
***
В конце 1928-го эмигранты практически сошли с китайской политической сцены. Кроме нечаевцев в 1920-е годы были сформированы и другие военизированные формирования из русских в Китае, но они выполняли преимущественно полицейские функции. Например, Шанхайский русский волонтёрский полк (300 человек), по сути, стал частью местной полиции; Русская группа Шанхайской муниципальной полиции (70 человек в 1923-м) — тоже; существовали также Русский волонтёрский отряд Французской концессии — 250 человек. Время от времени вплоть до 1940-х гг. набирали и другие небольшие отряды.