Отрывок из книги «Тайные злодеяния и явные лжи и обманы Наполеона Бонапарта»
Особенные черты, изображающие свойства Наполеона Бонапарта.
Наполеон вспыльчив до бешенства. Он ломал, что ему ни попадалось в руки; он выгонял из комнаты пинками и бегал как блаженный ребенок. Любимое его слово было: Я так хочу! Он также часто повторял: «Главное во мне достоинство — непреклонная строгость. Знайте, что мне все позволено».
Хотя Наполеон и любил себя выказывать из тщеславия, но угрызения совести заставляли его окружаться стражей. Он непрестанно трепетал. Ему ежечасно мечталось, что его хотят убить. Вот доказательство. Жозефина и жена брата его Иоахима, вздумав ехать в маскерад, послала к одной из известнейших парижских торговок за маскерадным платьем. В полночь торговка пришла в Тюльерийский дворец и в темных сенях встретилась с Наполеоном, который, испугавшись шороха, закричал, чтобы подали свечи и позвали караульных; в ярости и от испуга упал он в обморок. Бедную торговку засадили на шесть месяцев в тюрьму.
Не имея веры, Наполеон крайне суеверен. Он верит более гадательницам, нежели Священному писанию. Похитив престол, он часто приказывал загадывать в карты одной женщине, прославившейся сим лживым искусством.
Люди, говорил Наполеон, подобны шашкам: сперва расставляют их для игры, потом бросают. Затевая войну, он говорил: «я еду на травлю людей».
Любимое Наполеоново правило было: «все мне принадлежит: и последний человек, и последняя копейка».
В одном из своих бюллетеней Наполеон писал: «Восемьсот пушек изрыгают смерть со всех сторон: зрелище удивительное!» Он любовался, смотря, как на Прейсциш-Ейлаувском поле кровь переливалась по снегу. К одному начальнику крепости он писал: «Бомбы зажигают город, поражают стариков, женщин и младенцев; но от них отважный человек не мигнет и не поморщится». Вот образцы Наполеонова человеколюбия!
Во Франции, говорил он, есть еще люди, которые живут в своих поместьях и получают доходу от 40 до 30 тысяч ливров. Я до них доберусь. Тираны невольно проговариваются от излишества злодейства.
Наполеон говорил, что частью лучшего своего войска поработит Гишпанию. а Россию завоюет Польской кровью. Кровь и жизнь человеческая ничего для него не значили
В 1797 году, приняв начальство в Италии, Наполеон при первом шаге показал, что он идет на разграбление царств и на пагубу народов. «Воины Французские! — сказал он, — вы наги, вы босы, вы голодны; пред вами царства, пред вами целая Европа: ступайте, берите — все ваше!»
Расстреливание и зажигательство были любимыми его средствами к устрашению народов. В 1797 году отдал он в Италии следующий приказ: «Объявляю, что все деревни, неповинующиеся Французским узаконениям, признаются мятежными. Генералы должны жечь сии селения и расстреливать всех, у кого найдут оружие».
Вступая в Тироль, Наполеон писал к Тирольцам: «Обойдитесь с нами гостеприимно, и мы обойдемся с вами по-братски…Но если поднимите против нас оружие, мы будем ужасны как огнь небесный; мы сожжем ваши дома». (То есть обберем вас и сделаем своими рабами.)
1805 года, желая принудить Австрию к миру, Наполеон говорил: «Вена в моих руках; там же мое войско; если Австрия не согласится, разорю, выжгу Вену».
Два главных качества Наполеона — неблагодарность и коварство. Он был врагом благодетелей своих и старался очернять тех, которые ему способствовали возвышаться.
Наблюдая все шаги и тайные предприятия злодеев, приятно видеть, что они никогда не могут быть спокойны ни умом, ни совестью и что, достигнув блестящей степени, тревожатся и боятся упасть. Письмо Наполеона к Жозефине от 22 Декабря 1803 года о сем убедительно свидетельствует.
«Твое беспокойствие, любезная супруга, весьма меня расстраивает. Присутствие твое в Париже для меня нужно; в Мальмезон к тебе ехать не могу. Должно, однако, прекратить те тревоги, которыми наполнено последнее твое письмо.
Ты опасаешься, что мне угрожают бури; не страшусь их: я давно уже приготовил себе надежную пристань. Скажу тебе откровенно, если не удастся мне работать для себя, тогда посредством моих распоряжений покажу, будто бы трудился для другого. Ты знаешь, о ком говорю. Это относилось к Людовику XVIII.). Что бы ни случилось, будь покойна: я все обдумал, все предусмотрел; я вывернусь; пострадают только мои неприятели. Знай и то, что я для собственных моих выгод располагаю обстоятельства — в пользу Короля. Но такая неудача нимало не согласуется с обширными моими предприятиями.
Я крайне не доволен, что брат мой Луциан открыто вступается за Бурбонов и непрестанно советует мне быть тем во Франции, чем в Англии был Монк.
Письмо это напечатано было в 1804 году во всех Английских Журналах. Наполеон прилагал все старания к отысканию, каким образом оно учинилось гласным. Три человека, служившие при Бонапарте, были задержаны. Жизнь их была в опасности. К счастью за одного из них вступился Маршал Бессиер; двое других были освобождены. наконец Г. Дров, главный поверенный Маршала Бессиера, уведомил его о вышеупомянутом письме следующими строками:
«К сожалению моему должен вам сказать, что письмо, причинившее столько разысканий и хлопот, выпущено одним из Наполеоновых братьев, приверженным к Бурбонам. Сим поступком хотел он принудить Наполеона решиться на то, чего желало все его семейство.
К показанию, до какой степени простиралось безумное его самолюбие, предложим письмо его к Луциану, когда происками своими достиг он Консульства.
«Скажи теперь, государь мой братец! Хорошо ли бы я сделал, если бы я уступил тайным твоим внушениям, которые для меня очень были явны. Верь, если при мне станешь променивать гинеи, я сочту тебя Английским поверенным и сообщником Бурбонов. Твое ходатайство за Людовика XVIII подвергло бы меня дурачеству, которого бы никогда себе не простил. Предчувствую великое мое определение; сердце мое утопает в восторгах, меня ожидающих. Учиняясь первым Консулом, я был бы палачом моей славы, если бы мужественно решился положить пределы моему честолюбию. Хочу соединить судьбу всех Французов с моей судьбою, хочу целое поколение сочетать с отважными моими предприятиями. Мне известно все то, что может соорудить храм моей славы. Брат мой Людовик советует мне не терять из виду приверженцев Бурбонов; он боится, чтобы кто-нибудь из них не сорвал с меня личины. Пусть любезный мой братец успокоится; он не знает, что я их провожу и обманываю, и что некоторые из них поневоле содействуют к успеху моих предприятий.
Обыкновенные люди не могут постигнуть моих предприятий. Верь, что к отвращению всех бурь взяты мною все меры. Но я убежден, что бури меня не постигнут.
Состояние мое трудное и тягостное. Я каждый день должен укреплять здание, мною сооружаемое. Все кончу со славою и тогда, любезный брат, и ты признаешься, что не всегда должно слушаться таких советов, хотя они, по-видимому, и основательны.
Камбасарес и его друзья будут меня отстаивать непоколебимо… Жозефина советует мне с кротостью. — Все пойдет так, как я придумал».
Письмо это есть образец исступленного самолюбия.
Ослепление Наполеоново.
Небесное провидение, карая Наполеона, ослепило хищника престола. Наглое его самовластие огорчило и раздражило все сердца. Большая часть Французов повиновались ему по одной привычке: очарование имени его начинало исчезать. Первые причины его погибели заключались во всеобщем негодовании.
Тщетно благоразумные советники и искусные полководцы показывали ему пропасть, к которой он стремится; вместо награды он отправил их в ссылку.
Небеса, предавшие его на жертву безрассудных его страстей, укрепили союзных Государей единодушием и непоколебимою решительностью. Ослепленный властолюбец пал и низвергся. Он величался дальновидностью, и он не зрел пропасти у ног своих. Так гибнут все презрители и мучители человечества.