Не будем забегать вперед, а начнем в том порядке, в каком тогда еще советским гражданам поступала информация о событиях, которые произошли у Дубосеково. Начало было вполне в духе некоего социального заказа. 316-я дивизия генерал-майора Ивана Панфилова, солдаты которой и сражались у Дубосеково, в конце ноября получила гвардейское звание. Под это дело советский официоз — «Правда», «Красная звезда» и другие газеты — стали печатать очерки о героизме этой дивизии. Журналист Чернышев написал статью «Во славу бесстрашным патриотам», согласно которой, гвардейское подразделение «основательно потрепало 60 танков противника», после чего, «решив взять реванш, 54 танка атаковали позицию, которую занимала группа красноармейцев во главе с политруком Диевым, и эта группа держалась четыре часа».
Буквально на следующий день другой журналист, Коротеев (сразу же отметим, что они вместе с Чернышевым посещали дивизию и каждый из них напечатал по очерку), написал другую заметку: «Гвардейцы Панфилова в боях за Москву», в которой рассказал о тяжелом сражении 5-й роты (на самом деле это была 4-я рота, он ошибся), состоящей из 28 человек (вот здесь впервые появляется цифра 28), с танками. Статья Коротеева, как, кстати, и статья Чернышева, появилась в «Красной звезде».
Как возникла цифра 28 человек? Ортенберг, главный редактор «Красной звезды», когда писалась статья, точнее, когда ему был принесен ее набросок, спросил: «Сколько было солдат?» — «Примерно 30 — 40, но два из них попытались сдаться, и их убили сами красноармейцы», — ответил Коротеев. — «Значит, 30 человек. Двух предателей быть не может, напишем один…»
И буквально на следующий день (обратите внимание: три статьи об одном и том же подвиге в трех номерах «Красной звезды» подряд), 28 ноября, Александр Кривицкий пишет свою знаменитую статью «Завещание 28 павших героев». (Интересно, прямо какая-то оговорка по Фрейду, — 28 ноября, 28 героев). Так вот, именно в этой статье уже описаны основные каноны мифа о подвиге панфиловцев. Здесь и две исторические фразы, которые вкладываются в уста политрука Клочкова: «Ни шагу назад!» и «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!». Появляются они в разных редакциях, потому что статья Кривицкого дорабатывалась, изменялась, и на протяжении уже последующих публикаций в нее вносились разные версии о количестве уничтоженных панфиловцами танков: в разных текстах их число варьируется от 24 до 18. В том числе упоминаются какие-то тяжелые немецкие танки, что само по себе довольно странно, потому что первые немецкие тяжелые танки, «Тигры», появились только в конце 1942 года, то есть буквально через год после описываемых событий.
И, наверное, все бы так и осталось, как написал Кривицкий, если бы не одно «но»: в числе героев-панфиловцев значился сержант Иван Добробабин, который выжил, попал в плен и, более того, служил во вспомогательной полиции. Насчет его службы есть две взаимоисключающие друг друга версии. Согласно одной из них, он укрывал раненых бойцов на оккупированной территории, окруженцев; на той территории, которую он контролировал, не было поймано ни одного партизана — Добробабин сообщал им об облавах и так далее; старался, чтобы не было каких-то репрессий по отношению к мирным гражданам. Согласно другой версии, он был кем-то вроде Портоса: «Я дерусь, потому что я дерусь». То есть он особенно не заморачивался насчет идеологии, ему главное было воевать. И он воевал, согласно второй версии, и за немцев так же храбро, как за советскую власть, даже был награжден медалью «За верную службу в восточных регионах».
Помимо Добробабина есть еще одна история — история Даниила Кужебергенова, который выжил. Всего из того официального списка героев, из 28-и, в живых осталось четыре человека: Илларион Васильев, Григорий Шемякин и Иван Шадрин. Так вот, когда выяснилось, что Кужебергенов жив, следователь Соловейчик в прямом смысле выбил из него показания о том, что он в этом бою не участвовал. Была даже попытка заменить его другим бойцом из панфиловской дивизии, Вихровым, который погиб недалеко от Дубосеково, согласно официальной версии, практически повторив подвиг героев.
Возвращаясь к Добробабину. Когда его поймали, начался суд. Естественно, принялись допрашивать журналистов, как все это получилось. И здесь стали возникать совершенно другие цифры, другие события, связанные с тем, что произошло под Дубосеково. Стоит отметить, что Кривицкий довольно быстро стал указывать и признаваться, что его статья в значительной степени основана на вымыслах. Известна фраза, которую он произнес не только следователю, но и своим знакомым, тем, кому доверял: «Лидов выдумал Зою Космодемьянскую, а я — 28 героев-панфиловцев».
Командир 1075-го стрелкового полка, который входил в 316-ю дивизию Ивана Панфилова, Илья Капров, тоже давал показания следователям. Со слов Капрова, полк прибыл на вверенный ему участок обороны очень слабо подготовленным. Во-первых, еще из октябрьских боев, то есть за месяц до описываемых событий, полк вышел крайне ослабленным, недоукомплектованным. Тогда погибло свыше 2,5 тысяч человек. 1-й стрелковый батальон был уничтожен полностью. Во 2-м и 3-м было не больше 600 человек. И вот тогда, в октябре, возникло две 4-х роты.
Как это случилось? 4-я рота первого состава во время октябрьских боев была окружена, и все ее солдаты были объявлены погибшими и пропавшими без вести. Сформировали новую роту. И тут неожиданно из окружения вышли 30 человек…
Итак, к ноябрьским боям полк для начала прибыл на укрепления, которые не были подготовлены. Они оказались, как пишет Капров в своих показаниях, в «неудовлетворительном состоянии». Бойцам пришлось заново рыть рвы, траншеи, окопы. Кроме этого, на весь полк было всего 11 противотанковых ружей, противотанковой артиллерии не было вовсе. Было две 76-мм пушки, а остальное заменялось старыми горными пушками образца Первой мировой войны.
4-я рота была в составе примерно 120 — 140 человек. Она подверглась атаке 10 — 12 танков противника. И все-таки, несмотря на столь слабое вооружение (отметим, что вышеуказанные 11 ружей, горные пушки, французские музейные пушки, два 76-мм орудия не были сконцентрированы только во 2-м батальоне, а распределены между всеми батальонами полка), ей удалось отбить атаку и уничтожить 5 — 6 танков противника.
Спустя какое-то время началась вторая атака. В итоге фронт был прорван, 4-я рота была уничтожена. Уцелело всего 20 — 25 человек. Согласно донесению комполка, которое он отправил в штаб 316-й дивизии, потери составили 400 человек убитыми, 600 человек пропавшими без вести и 100 человек ранеными.