В мадридском Музее королевы Софии есть одна картина с неоднозначной репутацией: точнее сказать, кто-то ее просто не понял, кто-то по-настоящему испугался, а кто-то искренне полюбил. Такую славу получила известная на весь мир «Герника» Пабло Пикассо.
Герника — один из городов Страны Басков, подвергшийся страшному разрушению в ходе Гражданской войны в Испании. 26 апреля 1937 года немецкая авиация подвергла город бомбардировкам, практически полностью уничтожив всю инфраструктуру и оставив около двух тысяч его жителей под завалами. Это событие вызвало резкий общественный резонанс во всем мире, а для Пикассо стало и вовсе «вестью, подобной удару бычьего рога», как вспоминал впоследствии испанский поэт Рафаэль Альберти. Несмотря на то, что художник никогда не бывал в Гернике, его картина, названная именем города, стала настоящим вызовом и манифестом против вопиющей жестокости, которой подвергся этот некогда цветущий уголок Испании.
Известно, что Пикассо написал свою работу в максимально короткие сроки: полотно в 3,5 м высотой и 7,8 м длиной уже спустя полтора месяца было представлено на Всемирной выставке в Париже.
Первые отзывы о картине стали, отчасти, холодным душем для художника, движимого порывом. По воспоминаниям Ле Корбюзье, известного французского архитектора, на открытии испанского павильона «Герника» видела в основном спины посетителей", а также подверглась резкой критике со стороны некоторых знатоков. Чего о ней только не услышал свет: одни обвиняли Пикассо в чрезмерном пропагандизме, другие увидели в его полотне не всеобщий манифест против жестокости, но только одну трагедию — трагедию маленького баскского городка.
Уже гораздо позже Пикассо скажет, что не читал ни одной работы, посвященной анализу одной из центральных картин своего творчества, хотя, конечно же, он имел представление о тех спорах и дискуссиях, которые породила его работа. Общественное мнение было глубоко безразлично художнику: он тяжело переживал те события, с которыми столкнулась Испания в борьбе с франкизмом, и поэтому стремился обратить внимание социума на общественно значимые события, а не на собственные способности к живописи.
Свои антифашистские взгляды художник всегда демонстрировал более, чем открыто, поэтому неудивительно, что однажды, во время оккупации Парижа, зимой 1943 года на пороге его мастерской появились агенты гестапо. Именно тогда между Пикассо и людьми «в тёмно-зеленом» разыгрался известный диалог:
- Это Вы сделали? — спросил один из гостей, указывая на репродукцию «Герники».
- Нет, это сделали Вы, — парировал художник. — Можете взять себе на память.
Гестаповцев ответ этот оскорбил: они забрали несколько картин Пикассо и пообещали возвратиться вновь. Однако слов своих они не сдержали: вероятно, Анри Брекер, немецкий скульптор, которому Гиммлер разрешил покровительствовать французским художникам (а Пикассо, несмотря на свое испанское происхождение, жил с 1940 по 1944 годы в Париже), помог испанцу разрешить «проблемы политического характера» с представителями оккупационной власти.
Брекер заявил генералу Мюллеру, возглавлявшему гестапо, что такой человек, как Пикассо, не может быть подвергнут гонениям и не должен погибнуть. Скульптор также пригрозил позвонить лично Гитлеру, высоко ценившему работы Брекера, в случае, если Пикассо не оставят в покое. Таким образом, гроза обошла художника стороной.
«Герника» — полотно, полное иносказаний. Например, изображение женщины с лампой в руке (один из немногих образов, сохранившихся от первого наброска до окончательного варианта полотна), возможно, было для Пикассо символом неприкосновенного священного дуба Герники, не пострадавшего после уничтожения города. Перед этим деревом испанские короли испокон веков торжественно клялись служить верой и правдой баскскому народу, и уважать те вольности, которые даровала ему корона. Согласно словам одного из очевидцев событий 43 года, дерево стояло целым и невредимым после четырехчасового налета немецкой авиации и только ветер кружил вокруг него лепестки роз.
Развитие замысла художника по мере создания картины сейчас можно проследить благодаря фотографиям Доры Маар. В то время, когда Пикассо писал «Гернику», женщина была его любовницей; на семи фотографиях она в течение месяца смогла запечатлеть процесс «эволюции» полотна.
После создания «Герники» Пикассо проживет еще почти сорок лет, однако именно эту картину будут называть последним его шедевром, славу которого не смогут затмить последующие творения. Художник, тем не менее, продолжит с остервенением работать. «Нужно стараться постоянно меняться. Это самое трудное и обычно не удается. Если это не получается, значит, человек перестает быть самим собой», — скажет Пикассо однажды своему молодому последователю, словно признаваясь в том, что, старея, он начинает подражать самому себе — только в молодости.
«Герника» выставлялась впоследствии в разных странах мира. Сам же Пикассо говорил о том, что его детищу место в мадридском музее Прадо, но только после восстановления испанской республики. Так, картина сначала выставлялась в Прадо с 1981 по 1992 годы, а потом была перевезена в Музей королевы Софии, где ее можно увидеть вплоть до настоящего момента.