Это было в дни красивые, давние,
Когда сербы погибали славно.
В Косове потеряли главу,
Но сербства отстояли славу.
С мечтой об империи
В середине 14 века Сербия была настоящей региональной сверхдержавой, занимая обширные территории на Балканах и в Подунавье и даже угрожая независимости некогда могущественной Византийской империи, вассалами которой сербские государи были на протяжении всего 13 века. Но обо всём по порядку.
Основатель сербской династии Неманичей, великий жупан Рашки (область в восточной Сербии) Стефан Неманя сумел в конце 12 века добиться независимости от Византии, объединив под своей властью сербские территории на Балканах. При преемниках Стефана I Сербия добилась статуса королевства (первым королём Сербии в 1217 году стал сын Немани Стефан II Первовенчанный), автокефалии Церкви (1219) и продолжила расширять свою территорию за счёт византийских владений и менее расторопных соседей.
В правление Стефана IV Душана (1331−1355) Сербская держава достигает своего наивысшего расцвета. Душан стремился объединить под своей властью южнославянские и византийские земли, претендуя на наследие Восточной империи, чьё могущество давно кануло в лету. В 1346 году он короновался как царь сербов и греков, основанного им Греко-Сербского царства. Это был период наивысшего расцвета сербской государственности: в стране распространилась византийская культура, были кодифицированы законы, чеканилась серебряная монета, основывались новые города и монастыри, была основана сербская патриархия, а к слову царя прислушивались други и недруги.
После неожиданной смерти Душана Сильного в 1355 году его империя стала стремительно распадаться. Страну раздирали междоусобицы, греческие окраины быстро отделились от славянского центра. Очень скоро на месте единой державы оказалось множество мелких владений: даже сама Сербия была поделена между кланами влиятельных феодалов. А на разделённую сербскую державу уже обратил свой взор куда как более могущественный правитель, чем византийский император, кичившийся своей славной историей, но сохранявший лишь тень былой силы, или венгерский король, с которым успешно воевал почивший Душан. На богатые земли Фракии, Греции и Сербии алчно взирал турецкий владыка Мурад I.
Грядущая буря
Преемник Душана Великого, Стефан Урош V, тщетно пытался сохранить империю отца. Бесконечные интриги вельмож (и даже собственной матери), неудачные войны с претендентами и стремительное продвижение турок на Балканы поставили крест на идее единого греко-сербского царства. Осенью 1371 года владетели приграничных к османским территориям княжеств Вукашин, добившийся титула короля и ставший соправителем Уроша V, и Углеша Мрняевичи были разгромлены турками в битве на реке Марице недалеко от Адрианополя. В том же 1371 году умер не оставив наследников Стефан V — единственный, кто мог хотя бы формально сплотить воедино сербскую державу. Для Сербии наступали мрачные времена.
После победы на Марице османы заняли Македонию и часть Сербии, приведя под свою руку местных владетелей. Очередь оставалась за северными землями бывшей Сербской державы, государи которой вместо консолидации перед лицом могучего врага продолжали воевать друг с другом. Вскоре самой заметной фигурой здесь стал сербский князь Лазарь Хребелянович.
Лазарево возрождение
В течение 1370-х князю удалось победить или примириться с наиболее влиятельными соперниками, существенно расширив зону своего влияния, в том числе захватив богатые месторождения серебра — Рудник и Ново Брдо (в балканских рудниках добывали до 1/3 всего золота и серебра Европы). Впрочем, о восстановлении империи Душана мечтать не приходилось: под контролем Лазаря находилась едва ли четверть от прежней греко-сербской державы, далеко не все даже собственно сербские области признавали верховенство князя.
С другой стороны, самую активную поддержку Лазарю оказывала сербская церковь, ведь благодаря его стараниям византийский патриарх снял анафему, наложенную на Сербию после провозглашения сербского митрополита патриархом, и даже согласился признать сербский патриархат. Неудивительно, что именно в князе Лазаре балканские народы видели того, кто может противостоять турецкой экспансии на полуострове и остановить полчища грозного Мурада. Столица Лазаря город Крушевац стал центром сплочения антиосманских сил. Предстояла решительная схватка.
Начало войны. Лазарь собирает силы
Поводом к войне с султаном послужили взятие турками Софии и оккупация древнего сербского города Ниша. Князь Лазарь с опаской смотрел на всё возрастающее влияние османов в регионе, на то, как местные правители активно нанимаются к ним на службу, пополняя и без того многочисленное султанское войско. Стало понятно, что князю придётся или покориться Мураду, или пойти на него войной, ведь положение ухудшалось день ото дня. Сербский князь призвал соседей консолидировать усилия в борьбе с османами, однако откликнулись далеко не все. Болгарский правитель попытался было соединиться с Лазарем, однако Мурад решительными действиями опередил его, разбил и заставил выйти из альянса. Сербскому князю приходилось рассчитывать лишь на местные силы. Летом 1389 года противники встретились на Косовом поле, неподалёку от Приштины. Кто же были эти противники?
Помимо собственно княжеских контингентов, помощь Лазарю оказал Твртко I — боснийский бан, короновавший себя королём Сербии и Боснии под именем Стефан (имя считалось королевским, и Твртко старался легитимизировать свою власть). Ещё одним государём, сражавшимся на стороне Лазаря, был Вук Бранкович, на территориях которого и произошло сражение. И хотя позднейшая сербская традиция представляет его как предателя, благодаря которому Мураду удалось одержать верх, нет никаких оснований причислять его к перебежчикам или изменникам, тем более что и после Косова поля он продолжил действовать против турок.
Войско сербов ограничивался лишь местными силами: ни венгры, ни болгары, ни другие европейцы не присоединились к войску князя Лазаря, вопреки утверждениям поздних турецких хроник, стремившихся преподнести Косовскую битву как победу над сонмом неверных и торжество ислама. Более того, венгерский король Сигизмунд сам собирался вторгнуться в Боснию летом 1389 года, намереваясь взять реванш у Твртко I за прошлые поражения.
Султан Мурад также выступил против непокорных сербских князей не один, тем более что турки формально не имели общей границы территориями Лазаря или Вука Бранковича: между противниками лежала полоса вассальных турецких владений, образованных после побед Мурада над сербами и болгарами. К султану примкнули его сербские, балканские и греческие вассалы, в том числе албанцы, надолго ставшие верными слугами султана и опорой турок в регионе (впрочем, это больше относится к 16 веку, когда албанцы стали активно принимать ислам и пользовались всеми привилегиями наравне с турками). Определение состава противоборствующих армий представляет определённые трудности, так как в позднейших хрониках и летописях распространилось такое количество мифов, что «докопаться» до истины становится трудно.
Силы сторон. Мифы и реальность
Ещё плачевнее обстоит дело с определением численности контингентов, которые собрались на Косовом поле летом 1389 года. Средневековые источники пестрят громкими цифрами, которым однако не стоит доверять безоговорочно. Так, участник Никопольского похода 1396 года, французский рыцарь Филипп Мессьер утверждал, что при Косовом поле пало не меньше 20 тыс. воинов, что вряд ли соответствует действительности. Для сравнения: в Никопольском сражении, куда как более представительном, с точки зрения состава участников, в общей сложности принимало участие «всего лишь» 30 тыс. человек — цифра для Средних веков внушительная.
Позднейшие хронисты пошли ещё дальше: в книгах появились сообщения о 100 тыс. сербов и 300 тыс. турок, собравшихся при Косовом поле. Размах больше соответствующий войнам Новейшего времени, чем неорганизованному, с точки зрения современных армий, Средневековью. Так описывает численность турецкой армии сербский фольклор: Если б стало наше войско солью, // Плов турецкий был бы недосолён. (из песни «Разговор Милоша Облича с Иваном Косанчичем»). Поэтично, но к реальности отношения не имеет.
В реальности численность турецкой армии, вероятно, не превышала 15 тыс., сербские владетели собрали около 10 тыс. воинов (цифры даются без учёта нестроевых и обозных слуг, число которых в 14 веке вполне могло превосходить число комбатантов).
Косово Поле
Место сражения было выбрано не случайно: всхолмлённая равнина неподалёку от Приштины, ограниченная с флангов реками, позволяла несколько нивелировать численное превосходство турецкой армии, упреждая охват сербов с обеих сторон. Отсюда открывалась дорога на север, в земли князя Лазаря и к Дунаю и на восток, в земли Вука Бранковича, на Боснию и к берегам Адриатики.
Армии противников встретились 15 июня 1389 года — в день святого Вита или Видовдан, как его называют в Сербии. Мученик Вит — один из самых почитаемых в Сербии святых, в этот день в 1389 году ему возносились молитвы о даровании сербам победы над неверными сарацинами. Что же случилось тем летним днём?
Косово поле — это тот характерный пример сражения, более интересного своим влиянием на умы современников и потомков, чем вкладом в историю военного искусства. О ходе самого сражения судить трудно, так как за 600 лет оно обросло самыми невиданными легендами. Можно сказать, что сражение было упорным, ведь не зря в народном фольклоре поётся о «трехдневной битве». Думается, что сначала сомкнутые ряды сербских всадников столкнулись с турецким авангардом, традиционно состоявшим из застрельщиков и лёгкой конницы, который они легко разбили, но, как только Лазарь и его соратники вступили в бой с сипахами (тяжёлой турецкой кавалерией), дело приобрело скверный оборот.
Какое-то время сербы бились так отчаянно, что горстка смельчаков врубилась в стан врага и сумела добраться до самого султана. В письме флорентинцев, написанном вскоре после Косовской битвы Тврко Боснийскому, упоминаются 12 знатных мужей, поклявшихся пробиться к лагерю Мурада, и один из них, кто «вонзил меч в горло и поясницу» сарацина. Последующая сербская традиция сохранила предание о Милоше Обличе, который под видом перебежчика прошёл в турецкий лагерь и заколол султана во время аудиенции. Образ Милоша является одним из самых героизированных в сербской истории.
Тайной покрыта смерть сына Мурада Якуба, якобы погибшего в бою, командуя одним из флангов турецкого войска. Злые языки однако утверждали, что, как только наследник престола Баязид узнал о смерти отца, он тут же отдал приказ верным людям заколоть брата, дабы избежать междоусобицы. Так или иначе, на Косовом поле пал султан Мурад и его сын Якуб. Баязид же не растерялся и сумел сохранить нити управления армией, видимо, скрыв гибель отца. Напор сербов к этому моменту иссяк, и турецкие воины контратаковали неприятеля. Отчаявшись добиться победы, отряды Лазаря дрогнули. Сам князь попал в плен и был казнён прямо на поле боя вместе с другими пленниками, в отместку за тяжёлые потери османской армии. Так оба командующих сложили свои головы на Косовом поле.
После сражения турки отступили с поля боя и покинули Сербию, что дало право хронистам объявить сербов победителями, ведь согласно воззрениям Средних веков кто отступает, тот и проиграл. Скорее всего возвращение османов на свои территории было вызвано смертью султана. Наследовавший трон Баязид (будущий победитель крестоносцев при Никополе в 1396) не рискнул продолжать поход и вернулся в столицу, так как едва весть о смерти Мурада разнеслась по округе, как нарождающуюся империю стали сотрясать волнения и бунты. Баязиду было не до Сербии. По крайней мере пока.
Последствия сражения
Но если сербам и можно «засчитать» тактическую победу (пусть и пиррову), то стратегические последствия битвы были совсем не в их пользу. Земли Лазаря, самого сильного сербского князя, остались без правителя, так как его сын Стефан был ещё слишком молод (ему едва исполнилось 12 лет). Управление делами пришлось взять на себя Милице — вдове Лазаря. Она заключила с Баязидом мир, признав турецкий сюзеренитет. Отныне Сербия была обязана платить дань и выставлять войско на помощь султану. Чтобы скрепить мир, за Баязида была выдана младшая дочь Лазаря Мильева. Союзник Лазаря Вук Бранкович (оклеветанный последующими сербскими авторами и вошедший в историю Сербии как предатель) продолжал войну с султаном до 1391 года, но и он был вынужден покориться.
Так, на долгие 500 лет, прервалась история независимой Сербии. Стефан Лазаревич стал преданным слугой султана, помогая ему во время бесконечных походов и сражений, разделив радость победы при Никополе и горечь поражения при Анкаре (турки были разгромлены Тамерланом, а Баязид скончался в плену). Спустя полвека Сербия окончательно перестанет существовать как государство, а её территория будет поделена между более удачливыми соседями. Большая часть страны надолго останется под турецким владычеством, которое закончится лишь после русско-турецкой войны 1877−78 годов, по итогам которой Сербия (хотя бы частично) была освобождена и получила независимость.
В народной памяти
Лазарь Хребелянович стал одним из самых почитаемых персонажей сербской истории, символом борьбы за её независимость и решимости умереть, но не пасть ниц перед могучим врагом. Князь Лазарь был сразу же причислен к лику святых и перезахоронен в Раванице, где его тело пребывает и поныне. События Косова поля стали сюжетом для множества народных легенд и песен, которые сочинялись сербами, едва успело закончиться сражение. Битва стала символом твёрдости сербского духа и, одновременно с этим, гибели государственности, о возрождении которой мечтали многие поколения сербских интеллектуалов и простых крестьян.
Интересно, что, несмотря на всё то значение, которое придавали этому сражению сербские интеллектуалы (а может и благодаря этому) даже сам исход битвы не определён до конца. Источники, написанные по горячим следам, сообщают нам о победе сербов, тогда как позднейшие труды говорят о поражении войска Лазаря и утрате Сербией независимости.
Народная память исказила, приукрасила, а порой и изменила до неузнаваемости реальные события. Так, в фольклорной истории смешались повествования о Косовской битве 1389 года и сражении 1448 года, произошедшем неподалёку от Косова, а ход сражения оброс многочисленными параллелями с Евангелием. Последний пир князя Лазаря, например, сравнивается с Тайной Вечерей, а предательство Вуки Бранковича, вряд ли имевшее место в реальности, отсылает к предательству Иуды Искариота.
Память о событиях конца 14 века живёт в сербах и по сей день. О том, что значило и значит Косово поле для простого серба, красноречиво говорит следующий небольшой эпизод. Когда во время Второй Балканской войны в 1912 году сербы заняли Косово, то солдаты, по сообщению иностранных наблюдателей, приходили на Косово поле «падали на колени и целовали землю».
С другой стороны, тот миф, которым окружены события 1389 года, сыграл с сербами злую шутку. Во время распада Югославии образ бесчеловечного врага в лице турок был спроецирован на мусульманское население Косова, Боснии и Албании. Мусульмане отвечали тем же, ведь у них есть свой «Косовский миф». Война мифов переросла в войну настоящую, с реальными жертвами, беженцами и гуманитарными катастрофами. Поучительна и сама судьба Косова поля, которое не меньше других пострадало в годы войны: монастырь, построенный на месте сражения, был разрушен, а память о павших осквернена. Сейчас предпринимаются попытки дать непредвзятый и взвешенный анализ тем событиям, абстрагируясь от национальных интересов и героической традиции. Остаётся надеяться, что учёным удастся сформировать более объективный взгляд на события шестисотлетней давности.