Кремлевские клады – часть 2

Ну что, продолжим нашу финансовую археологию. :)

Я было обиралась сделать небольшое отступление в сторону найденных на территории Кремля иностранных монет - там и красивые есть, и оригинальные по форме. Но раз уж интерес возник к монетам собственным — и особенно их весу, — то с этого и начнем.

И похоже, что без цифири в разговоре все же не обойтись. Итак, по реформе Елены Глинской вес самой крупной монеты — «деньги копейной» — был установлен в 0,68 грамма. Соответственно, «московка», украшенная изображением всадника с саблей, имела вес 0,34 г, а самая мелкая монета, «полушка» — 0,17 г. Главное здесь — все старые монеты, отчеканенные в своих уделах разными князьями, были «заповеданы», то есть запрещены (так что отдельное спасибо кладам, которые это старое для истории сохранили). Всё: создалась единая для государства денежная система.

Можно, естественно, задаваться вопросом о том, как все эти крошечные весовые фрагменты определялись при изготовлении монет. Тут опять же стоит обратиться к технологии. За основу при чеканке по-прежнему бралась старая «гривна серебра», то есть слиток весом примерно в 200 граммов (если точно, то 204, 756 г). Это и было основой для «монетной стопы» — сколько именно монет разного номинала можно отчеканить из соответствующего по весу слитка.

Так, вот именно это и было четко установлено при Елене Глинской: новые общегосударственные монеты стали чеканить «на три рубля из гривенки серебра» (это, кстати, было некоторым снижением по сравнению с наиболее распространенными монетами предшествующего периода). Приведенный выше вес монет просуществовал до начала XVII века — так чеканили деньги и Федор Иоаннович, и Борис Годунов. Соответствуют традиции и немногочисленные, но все же вышедшие монеты от имени правившего совсем недолго Федора Борисовича.

Но вот дальше, на фоне всех политических пертурбаций, и началось… Собственно, началось по довольно простой причине: серебра стало не хватать (оно, напомню, поступало в страну исключительно извне, то есть главным образом в виде иностранных монет — а торговля на фоне общегосударственной смуты как-то стала не слишком активной).

Что интересно — многочисленные самозванцы, хоть и пытались что-то от своего имени чеканить, особой игры с весом себе не позволили. Всерьез же взялся за его уменьшение Василий Шуйский. Вес копейки при нем был понижен сначала до 0,64 г, потом и вовсе до 0,60 г. Но и этого не хватало — а ведь надо было выплачивать жалование войску (в частности, шведским наемникам). И Василий Шуйский решается на очень необычный для русского денежного обращения шаг.

А именно: в 1610 году он впервые выпускает золотые монеты для денежного обращения. По размеру это все те же «копейки» и «деньги» (в кадре слева), но вот ходят эти монеты по цене в 10 и 5 копеек.

Общий расклад пополнялся тем временем дополнительной экзотикой. В этом плане очень интересным оказался клад, обнаруженный в 1994 году при реконструкции здания Сената.

В этом глиняном кувшине оказались 1770 серебряных копеек (и даже одна золотая) с именем польского королевича Владислава Жигмонтовича (который номинально считался одно время русским царем, хотя венчан на царство так и не был). В составе клада была и польская монетка. Укрыт он, скорее всего, был в последние недели пребывания поляков в Кремле.

Между тем вес копейки продолжал снижаться — в Москве в 1611 году он составил уже 0,51 г (то есть стопа «четыре рубля из гривенки серебра»).

Параллельно возник между тем еще один центр эмиссии — а именно «Второе ополчение». Первоначально здесь старались придерживаться весовой нормы в 0,60 г, но в конце концов тоже снизили ее до 0,51. Любопытно другое — монеты чеканились с указанием на обороте титула Федора Иоанновича — которого ополченцы постановили считать последним законным государем. Такие монеты тоже были найдены в московском Кремле.

В общем, все эти приключения продолжались до воцарения Михаила Федоровича. При нем, впрочем, разнобой прекратился только в смысле числа денежных дворов. А вот вес копейки продолжал уменьшаться: а 1618 году — до 0,50 г, в 1620-м — до 0,49 г. Около 1626 года не только вновь снизили вес — до 0,48 г, но и перестали очищать европейское «талерное» серебро от примесей (по сути, стоимость денег оказалась понижена за счет снижения пробы). Под занавес царствования Михаила, в 1642 году, все копейки стал еще ниже — 0,46 г. Все это, вместе с царством, и досталось в наследство Алексею Михайловичу.

Что же делать новому царю? Ситуация сложная: существующие деньги не могут удовлетворять потребность рынка. Для крупных платежей копейки неудобны: сколько крошечных «чешуек» придется отсчитать при крупной покупке! Для платежей же мелких, бытовых, нужны мелкие номиналы — но их чеканка становится уже попросту невыгодной для казны, себестоимость превышает денежное содержание.

Мы, впрочем, помним, что иностранные монеты не только переплавлялись и перечеканивались государственной властью, но и использовались населением по прямому назначению. Почему бы и власти не поступать так же? Но официально: и вот уже при Алексее Михайловиче мы наблюдаем вот такие необычные монеты.

[

Приглядимся: на западноевропейском талере виден «надпечаток». Попросту, это просто отпечаток привычного штампа «копейки», а рядом прямоугольное клеймо с датой. Получили такие монеты неофициальное наименование «ефимок с признаком» («ефимок» — от иоахимсталера). Ну, а приравняли их, после некоторых «проб и ошибок», к 64 копейкам.

Ниже в кадре мы видим фрагменты европейских же монет, разрубленных на четыре части. Было и такое — это «полуполтины» (по письменным источникам, существовали и подобные же «полтины», но по нумизматическому материалу таких не наблюдается). Не слишком удобные деньги, но все-таки в оборот они как-то вписались. Реальные проблемы Алексей Михайлович создал себе другим способом. А именно — начал чеканить деньги из меди.

Началась такая чеканка в 1655 году. И первоначально, надо отметить, население вполне приняло эти медные копейки привычного формата. Дело в другом: если для серебра объем денежной массы естественным образом ограничивался количеством материала (своего серебра на Руси, напомню, все еще нет), то вот с медью возник соблазн, говоря современным языком, «запустить печатный станок».

Что и было проделано. Усиленный выпуск медных монет логичным образом привел к инфляции и росту цен. А там, в конце концов, и к небезызвестному «Медному бунту» 1662 года (кто бывал в Коломенском, легко может представить себе детали событий непосредственно «на натуре»).

В конце концов медные монеты пришлось изымать из обращения. Что и было проделано — их выкупили у населения по курсу 1 серебряная копейка за 100 медных.

Требовалась новая реформа — но заняться ею доведется уже Петру.

Начало было здесь.

А теперь, господа, вопрос: вам в следующий раз рассказать о ювелирной и оружейной составляющей кремлевских кладов — или о новых находках археологов, которые только что выставили в Музее Москвы?