Репетиция, которой лучше бы не было. Ч.II

Три месяца Черновы ждали. Владимир носа не казал, сидел тихонечко в Москве. Ситуация становилась двусмысленной. Семье было нанесено серьезное оскорбление. И вот тут-то на сцене появляется брат Екатерины Черновой. А скорее всего два брата. Честно говоря, ситуация с их именами немного запутана. Вот, приведу такую выдержку из «Русских портретов XVIII и XIX столетий. Издание Великого князя Николая Михайловича»

В той статье о Новосильцеве и далее будет везде фигурировать Чернов с начальной буквой имени «С». Что показывает, что Великие Князья не особенно заморачивались тем, как зовут многочисленных представителей не слишком знатного рода. Выбрали старшего, и ладно. Но в остальных источниках говорится только лишь о Константине: он-де и ездил, и ситуацию улаживал, он же и стрелялся потом. Наверное, всё-таки в Москву разъяснить суть дела поехали оба брата. Сергей ещё в ноябре 1824-го пишет Константину: «Желательно, чтобы Новосильцев был наш зять — но ежели сего нельзя, то надо делать, чтоб он умер холостым…». Ну, сама доброта, прямо… Вообще же, страшно даже и предположить, во что же тогда ставили дворяне собственных крепостных.

Ещё одна закавыка: во многих источниках путаница со старшинством. Сергея часто называют младшим братом. Вероятно из-за того, что в дуэли принял участие не Сергей, который на самом деле был старше Константина на 3 года. Почему же стрелялся именно Константин, не знаю. Могу только предположить, что или он стрелял лучше, или Сергея в тот момент уже в Петербурге не было -дела службы.

Но в Москву, скорее всего, поехали оба брата, оба и навалились на бедолагу Новосильцева. И тут до маменьки горе-жениха начало что-то доходить… Нет, не то, что неприлично порочить несчастную девушку (а слухи по Петербургу уже поползли самого отвратительного толку), а что братьев-то четыре! Может, она вспомнила, чем и как развлекались её дядюшки в своё время и, посчитав Черновых, глубоко задумалась… А может, до неё уже дошли слухи, что бравый вояка Чернов-старший, провожая сынов в Москву, заповедовал, что если дело дойдет до дуэли, то он отдает такой вот славный отеческий наказ: вызывать Новосильцева друг за другом, если предыдущая дуэль закончиться смертью одного из братьев, и добавлял: «если все вы будете перебиты, то стреляться буду я».

Недурственно так… эдакая клятва Горациев, а вернее, с учетом прошедших времен, «барство дикое»…Очевидно, Екатерина вспомнила и то, что Владимир лишь «легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно».(отдадим должное и другим его талантам: отлично играл на гобое, знал несколько языков, владел рапирой… н-да, для дуэли на пистолетах маловато будет). В общем, всё переменилось в одночасье и стало всё вокруг голубым и зеленым. Я бы даже сказала свадебно-крахмально-белым, ибо Владимир вдруг заверяет, что и не думал изменять слову-то, что за фантазии, он серьезный человек, намерения не менял, и жéниться… вот, ну обязательно жéнится — прям… в ближайшие шесть месяцев. Испуганная маман вдруг начинает держать себя крайне ласково с семьей Черновых. Не забывая, однако же, в салонах отпускать фразочки типа: «Могу ли я согласиться, чтобы мой сын, Новосильцев, женился на какой-нибудь Черновой, да еще вдобавок и Пахомовне. Никогда этому не бывать!».

Что-то такое из сказанного, очевидно, стало братьям известно. Кто знает, может быть, и уладилось бы как-нибудь. В конце-концов, должен же был мальчик повзрослеть (уладилось же у Эмилии Шернвалль и Мусина-Пушкина). Но если бы не фатальное знакомство Черновых с Рылеевым и Бестужевым! Эти последние вкладывали во всю эту историю совсем другой смысл и имели виды на её последствия совсем другого толка. Свадьба Катеньки Черновой в их планы не входила, точно так же как и в планы Орловой-Новосильцевой. В этом их цели совпадали полностью.

Константин Чернов после учебы в Пажеском корпусе был выпущен прапорщиком в л-гв.Санкт-Петербургский Короля Фридриха-Вильгельма III полк (клянусь, это звучит так), затем, огромная удача, был переведен в л.-гв. Семеновский полк, там — подпоручик с 1823. Сергей по окончанию того же заведения был выпущен в Сибирский уланский полк корнетом. Вряд ли Сергей, как Константин, состоял в Северном тайном обществе, но оба имели самое тесное знакомство с Кондратием Рылеевым.

Настолько тесное, что часто пишут, что он приходился им двоюродным братом, и это широко растиражированная ошибка. Род Черновых не имел ни малейшего отношения ни к роду Рылеевых, ни к роду Эссеных. Один историк когда-то давно допустил ляпсус, написав, что мать Константина Чернова — Аграфена Григорьевна и мать Кондратия Рылеева — Анастасия Матвеевна были родными сестрами. Аристотель кода-то в своем труде написал, что у мухи восемь ног, и всё, всё просвещённое человечество несколько столетий следом так и писало —у мухи восемь ног. Поймать и пересчитать было… да и зачем? Сам написал! Я к тому, что увидеть, что у благородных дам отчества разные—ну никак. Правда сторонники этого родства, придя в себя от изумления, нашли лазеечку — у лютеран-де отчества давались легко и непринужденно, и по первому и по второму имени отца. Но теперь уже известно, что Агрфена была крещена в православной вере, была дочерью православного же по вере Григория Ефимовича Радыгина, отставного надворного советника, помещика Рождественского уезда Петербургской губернии — лютеранином он не был, двойного имени не имел. Мать Рылеева должна была бы зваться Анастасия Григорьевна Чернова, а никакая там не «урожденная Эссен». Но если полтора века назад бытописателю светских нравов были неизвестны детали истории рода Черновых, то почему на сегодняшний день та же уважаемая Вики в одной статье (о дуэли) пишет лишь о приятельстве дуэлянта и секунданта, то другая (о Рылееве) — о двоюродном их братстве, мне не понятно. Но это так, детали.

Влияние Кондрата Рылеева на Константина было велико и без родственных связей. Взгляды у молодых людей были общие. Старшему товарищу по полит. части до ужаса хотелось скандала и провокации. И можно не сомневаться, что Черновых специально подзуживали и растравляли раны их уязвленного самолюбия. Закончилось тем, что сгоряча Константин пишет Новосильцеву оскорбительное письмо:

Потом будет доказано, что письмо это было написано Бестужевым. Его рукой. Да и стилистика текста выдает авторство. Никаких таких прокламационных заявлений Чернов ранее никогда не писал, да и вряд ли вообще владел литературным словом.

Владимира этим письмом просто заставляли вызвать Константина на дуэль — ведь получалось, что его, потомка знатных родов, принудили под пистолетом жениться. Вызов с его стороны и не заставил себя ждать. Действие опять разворачивалось в Петербурге. Мать Владимира нашла способ притушить пожар: к делу был подключен фельдмаршал Остен-Сакен.

Он заставил генерала Чернова старшего, находившегося у него в подчинении, отказать жениху, якобы по собственному побуждению. Ну да, конечно, разъяренный отец вдруг осознал, что курица и орёл — не одного поля ягоды. Константин, еще не зная об этом, приносит извинения Владимиру, говорит, что слухов не распускал, да и бог с ней свадьбой, пусть Новосильцев принесет свои официальные извинения Чернову-старшему и закончим уже. Но тут до него доходит известие, что на отца «наехали»…скандал разрастается и принимает какие-то уж очень нехорошие формы. Владимир вновь обещает жениться… опять всё замирает на время…

Рылеев накануне декабрьского восстания остро нуждается, как сейчас бы сказали, в громком пиар-ходе, в колоритном скандале, который бы «обнажил язвы общества и социальную несправедливость существующего строя». Эта дуэль могла бы дать прекрасные возможности привлечь внимание к будущему мятежу. Да оно уже и без того было привлечено к этой истории. Позже декабрист Евгений Оболенский, вспоминая об этой дуэли, писал: «Оба были юноши с небольшим 20 лет, но каждый из них был поставлен на двух почти противуположных ступенях общества. Новосильцев, потомок Орловых, по богатству, родству и связям, принадлежал к высшей аристократии, Чернов, сын бедной помещицы.»

Рылеев понимал, что этот поединок мог бы стать сакральным символом, знаменем грядущего мятежа, неким актом, могущим взорвать светское общество и привлечь симпатии и расположение в первую очередь мелкопоместного, но весьма многочисленного дворянства. А какой яркий тезис для агитации!

…а тут всё опять тонуло в питерском болоте…

Срок, взятый Владимиром, ещё позволял ждать, но Рылеев уже не мог себе этого позволить. Без ведома Константина он отправляет Новосильцеву письмо с вопросом: когда же он намерен «выполнить свой долг благородного человека перед семейством Черновых?» Оскорбленный вмешательством постороннего и так взвинченный до предела, Владимир отвечает, но не ему, а Константину: всё будет урегулировано им самим и родителями невесты, вмешательство посторонних лиц необязательно и нежелательно… Никому и ничего «урегулировать"не дали, Константин понял, что скрывается за этой формулировкой, или ему объяснили. Черновы и члены Тайного общества уже не хотели ждать… хотя, отдадим себе отчет, ведь явно же уже и ждать-то было нечего. Что ж там могло остаться от былой любви? Когда всем стадом и копытами…

Как в латиноамериканском сериале, Чернов вновь потребовал удовлетворения оскорбленной чести. Как в дурной киноленте, которую заело, Новосильцев принял вызов. Но на сей раз всё вышло на финишную прямую.

Продолжение следует